Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

И вот настал день, когда ДозирЭ облачился в одежды обычного военного ростора – тоже сотника, прицепил к поясу увесистый кошель, полученный в Круглом Доме, и с некоторым сожалением оглядел свое уютное жилище. Пора!

– Эй, Кирикиль, лошади оседланы?

Показался растерянный яриадец – то ли перепуганный, то ли обрадованный.

– В чем дело?! – рассерженно поинтересовался ДозирЭ.

– Там… там… там Идал! – промямлил слуга.

– Какой еще Идал? Откуда ему здесь взяться? Я с ним еще вчера попрощался.

ДозирЭ выглянул в окно, но ничего не увидел. Тогда он сбежал вниз по лестнице и выскочил из дома. И тут он остолбенел от изумления: вся улица была запружена длинными гружеными повозками с впряженными в них мохноногими тяжеловозами. Кругом шныряли слуги. Молодой человек заметил Идала и Арпада в дорожных одеждах и вооруженных. Они стояли посреди дороги и о чем-то беззаботно разговаривали. Тут они увидели ДозирЭ и, широко улыбаясь, двинулись ему навстречу.

– Эгоу, ДозирЭ. – Идал приложил руку ко лбу. – Я подумал и решил, что Грономфа пока не лучшее место для торговли моими тканями. За последние месяцы я не смог заработать ни гроса. Я слышал, что в местах, где проходит Великая Подкова, люди во многом нуждаются, да и сами жители Малльских гор испытывают немалую потребность в хорошем полотне и не настолько бедны, как это принято считать. В худшем случае, я думаю, удастся обменять ткани на меха или на что-нибудь еще. И я решил отправиться вместе с тобой. Если, конечно, ты не против. Может статься, что ты поможешь мне в моем деле, а я помогу тебе в твоем. И с нами опытнейший Арпад.

ДозирЭ настолько растерялся, что не сразу нашелся что сказать. Когда же он наконец понял, что произошло, великая радость переполнила его сердце. Он бросился к Идалу и обнял его.

– Я не мог об этом и мечтать! – сказал молодой человек и спросил чуть погодя: – А как же опасности, которые нас, несомненно, поджидают?

– Нам ли их бояться? – коротко и деловито отрезал эжин.

За десять дней путешествия удалось преодолеть немалый путь. Хорошие дороги, отменные лошади и скоростные повозки Идала делали свое дело. Вскоре обоз свернул на самую длинную авидронскую дорогу – Путь на Дати Ассавар. Эта дорога пересекала Малльские горы, всё нескончаемое Междуречье и упиралась аж в залив Обезьян. Через полдня беспрепятственного движения на горизонте показались суровые заснеженные хребты. Идал собрал повозчиков, слуг и стражей, которых нанял для этого путешествия – всего человек восемьдесят, – и раздал всем оружие. Потом он разделил их на четыре небольших отряда и на каждый возложил определенные обязанности. Сам он возглавил первый отряд, за вторым приглядывал ДозирЭ, Арпаду поручил третий, а благодарному до слез и возгордившемуся Кирикилю – четвертый.

Само собой разумеется, что всё случилось в то время, когда стражу нес именно отряд Кирикиля.

Поскольку сразу две упряжные кобылы вдруг отчаянно захромали, авидроны вынуждены были остановиться на ночлег прямо на дороге. Они разбили в лесистом предгорье лагерь, окружили его повозками и расставили кругом наблюдателей во главе с Кирикилем. Были выпущены полдесятка злобных сторожевых собак. Идал осмотрел лошадей и собственноручно занялся их лечением. После этого путешественники, не разводя костров, поели и улеглись спать.

Среди ночи раздался душераздирающий собачий визг. ДозирЭ схватил меч и вылетел из своего шатра. Тут он столкнулся с Идалом, который был уже в доспехах и при оружии, будто и не ложился. Вместе, всматриваясь в темноту, они сделали несколько шагов и внезапно наткнулись на лежащего лицом вниз повозчика. Между его лопаток торчала короткая стрела с незнакомым густым оперением.

По лагерю метались какие-то тени, совсем рядом истошно закричали. Сразу за повозками, в десяти шагах от лагеря, послышался гортанный клич. Ему ответили другие голоса – слева, справа, сзади. Всё громче и громче, ближе и ближе. Перекличку ночных «гостей» перебил задиристый боевой рожок Арпада, проигравший несколько раз сигнал «защищать лагерь». Засвистели стрелы, им отвечали характерные щелчки авидронских самострелов.

– Маллы! – шепнул ДозирЭ другу, невольно пригнувшись к земле.

В случае нападения каждый отряд и каждый авидрон должны были занять свое строго определенное место и делать то, о чем заранее договорились. Поэтому ДозирЭ и Идал расстались, пожелав друг другу удачи. Вишневый метнулся к лошадиному загону, где люди его отряда уже вступили в бой, а эжин бросился в противоположную сторону.

Бой был коротким, шумным, кругом царила неразбериха. ДозирЭ кидался из стороны в сторону, надеясь встретиться с врагом лицом к лицу, – но тщетно.

Вдруг всё закончилось, так же внезапно, как и началось. На глазах у молодого человека несколько приземистых инородцев в одеждах из шкур метнулись прочь, ловко перемахнули через повозки и были таковы. Разбойников решили не преследовать – слишком опасно.

ДозирЭ, Идал и Арпад собрались в центре лагеря. Туда же снесли тела убитых. Погибло четыре авидрона из «отряда» Кирикиля, и еще пять человек получили ранения. Несомненно, досталось и нападавшим, однако не удалось отыскать ни одного погибшего с их стороны. Только на земле обнаружили обагренные кровью следы. Видно, непрошеные гости утащили с собой убитых и раненых соплеменников.

С повинной головой явился Кирикиль. Он честно признался, что несколько раз ходил проверять посты, но в конце концов не выдержал и заснул.

– Эти люди на твоей совести, вонючий пес! – замахнулся кулаком ДозирЭ. – В партикуле ты уже остался бы без головы!

– Не суди его строго, – заступился Идал, закрывая собой яриадца. – Он не цинит и никогда им не был. Мы не вправе требовать от него того, к чему он не приучен. Сами виноваты.

Друзья восстановили картину ночного нападения. Маллы – а в том, что это они, не было сомнений, – пользуясь темнотой и беспечностью стражи, подобрались к самым повозкам. Им удалось было без шума перебить сторожевых собак, но последняя, смертельно раненная, успела известить хозяев о чужаках. Именно это и не позволило ночным призракам застать всех спящими в шатрах. Несмотря на то что лагерь был предупрежден о нападении и проснулся, разбойники, видимо, ожидали паники и собирались устроить хладнокровную резню. Однако, увидев слишком много вооруженных людей, готовых к решительной схватке, они поспешили убраться…

Случай с ночным нападением заставил всех внутренне собраться. Настроение легкого беззаботного путешествия, которое царило до сих пор, мгновенно исчезло. Теперь повозчики, слуги и стража только хмурились, вспоминая о погибших товарищах, и подозрительно оглядывали подножия гор. Больше всех досталось бедняге Кирикилю, который был «разжалован» в помощники конюшего и лишен платы за три месяца служенья. ДозирЭ это назвал «черным шнурком».