Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Нападение оказалось внезапным и слишком дерзким, атакующих было множество – возможно, сотни. Бородачи попытались оказать сопротивление, но многих из них тут же перебили. Воины на конях, как видно, прекрасные наездники и опытные циниты, легко рассеяли трумбашей. На поляне остались корчиться в предсмертных муках не меньше полусотни бородачей.

ДозирЭ поднялся на ноги, еще не веря в счастливое спасение. К нему подъехал конник в глухом шлеме и с окровавленной морской рапирой в руке. Он снял шлем, и ДозирЭ с изумлением признал в нем Кирикиля.

– Как, ты не погиб?! – обрадовался грономф.

– Как видишь, мой бедный хозяин. О, Великаны, что с твоим лицом?!. Меня спас мой строптивый конь. Только эти бородатые карлики напали – он взбесился и понес, куда глаза глядят. Когда я с ним сладил, то был уже далеко от того места…

Кирикиль спешился, и вместе с ДозирЭ они помогли Идалу выбраться из паутины. Он был весь в мерзкой зеленоватой слизи и, казалось, словно оглушен всем тем, что с ним произошло. ДозирЭ потряс его за плечи:

– Очнись, Идал, очнись же!

К авидронам с приветливой улыбкой на лице подъехал безволосый всадник в белом плаще с черной поперечной полосой.

– Это Гермен, – с удовольствием представил его Кирикиль, – начальник отряда наемников в городе Зерода, наполовину авидрон. Его в этих местах называют Медноголовый. Как только он узнал, что важные авидронские мужи в опасности, он немедленно вызвался помочь…

Двое рослых воинов в белых плащах подвели трясущегося от страха Жебру, потерявшего где-то свою золотую шапочку.

– Прости меня, Гермен, – залепетал вождь трумбашей. – Отпусти меня, я отдам тебе все, что у меня есть!

– Скажи, Жебра, – спросил Медноголовый, сверкая взглядом, – не ты ли клялся моему властителю Зероду Восьмому не трогать путников на авидронской дороге?

– Я…я виноват! Злые духи меня заставили. Я больше никогда не буду грабить путников!

Жебра рухнул на колени, подполз к Гермену и стал униженно целовать ему руку.

– Я бы тебя с удовольствием убил, жалкий разбойник, но Зерод мне запретил тебя трогать. Однако насчет твоего паука он ничего не говорил…

– Только не это! – всплеснул руками вождь трумбашей.

Медноголовый ничего не хотел слушать и отдал своим воинам приказание. Вскоре циниты в белых плащах обступили паутину, а один из воинов зажег зангнию и бросил ее точно в щель пещеры. Из нее повалил дым, и через мгновение на самый центр паутины выскочил, угрожающе шипя, ее грозный хозяин. Воины открыли рты – жирный паук, невообразимо отвратительный, был в два раза выше человеческого роста, с неимоверно длинными ногами.

Медноголовый вновь отдал команду, и циниты с разных сторон поднесли к краям паутины зажженные факелы. Паутина вспыхнула, словно пушинка, и паук в то же мгновение рухнул в яму. Следом за ним полетели факелы и крупные ветки деревьев, вскоре пламя вырвалось наверх, обдавая жаром лица воинов.

Жебра бился в истерике, но в его сторону даже никто не смотрел.

В какое-то мгновение паук, весь дымящийся, почерневший, снова показался на поверхности, крепко зацепился ногами за ближайшие кусты и чуть было не выскочил. Но в него тут же полетел град копий, стрел и метательных топориков, чудовище не удержалось, взвизгнуло и навсегда сгинуло в огне.

Медноголовый спрятал меч в ножны.

Спустя триаду ДозирЭ и Идал трапезничали во дворце Гермена, возвышавшемся в самом центре небольшого, но утопающего в роскоши и великолепии города Зерода. На пиршестве, само собой, присутствовал хозяин дворца – беспрестанно улыбающийся гостеприимный мужчина-атлет лет тридцати пяти, а также несколько знатных горожан, среди которых особого почтения удостоился Первый советник Зерода Восьмого. Кроме них пригласили еще некоторых военачальников и прославленных воинов; был здесь и провозглашенный на весь город «храбрейшим» яриадец Кирикиль.

Медноголовый принялся уже в который раз с увлечением пересказывать недавние события… Утром того дня в ворота города постучал какой-то оборванный и очень взволнованный всадник. Стражи не хотели его пускать, со смехом восприняв то, что он им рассказывал. По счастью, в это время из города выезжал Гермен. Военачальник вместе со своим отрядом, состоящим из опытных, отобранных по всему Междуречью наемников, направлялся к Изумрудной горе, возле которой любил проводить утреннюю военную разминку. Он заинтересовался рассказом путника, дал ему свежего коня, вооружил и вместе с ним отправился в лес, где обитало племя трумбашей…

Особенно всем слушателям нравилась та часть, где речь шла о Дергусе – чудовище-пауке, вьющем крепкие веревки, о котором издавна ходили легенды.

Медноголовый закончил, и ДозирЭ с Идалом еще раз (в Зероде было принято многократно друг друга восхвалять) превознесли своего мужественного благородного спасителя.

– Не мне вам следует произносить славословия, рэмы, – молвил хозяин дома, разрумянившийся от щедрых похвал, – а своему преданному слуге. Если б не он, вряд ли вам удалось бы сегодня отведать этого сочного поросенка.

– Это так, Гермен, – кивнул головой ДозирЭ, лицо которого сплошь покрывала короста заживающих ран. – На этот раз он заслужил немалой награды. Вот тебе берктоль, Кирикиль.

И молодой человек протянул яриадцу тяжелую золотую монету.

– И от меня… – скромно добавил Идал, сделав то же самое.

Теперь Кирикиль держал в руке две весомые монеты – целое состояние, долго смотрел на них не мигая – всё не мог поверить, что это несметное богатство принадлежит только ему.

– Да, он хорош, – цокнул языком Медноголовый. – Сейчас преданных слуг, готовых отдать жизнь за хозяина, не найдешь, как ни старайся. А как сражается! И держится с таким достоинством… Кто угодно может у него поучиться. Вот если бы вы, рэмы, уступили его мне, я бы сделал его своим главным слугой.

– Я бы тоже не отказался от такого слуги, – поддержал Гермена Первый советник.

ДозирЭ понял, что Гермен не шутит, и с некоторым сомнением посмотрел на яриадца. Тот сиял от гордости, крепко держа в одной руке полученные монеты, а в другой – жирный кусок мяса на длинной широкой кости.

– Мой слуга – не раб, а поэтому волен сам выбирать себе хозяина, – отвечал ДозирЭ. – Что же касается меня, то я, конечно, не смею противиться – ведь это самое малое, что я могу для тебя сделать, Гермен, в знак признательности за наше счастливое спасение.

Медноголовый кивнул – другого ответа он и не ожидал. Тут он обратился к Кирикилю, предложив ему за служенье очень высокую плату и всякие блага. Яриадец, услышав о целой куче золота, едва не подавился. Запив вином вставший поперек горла кусок, он в нерешительности посмотрел на ДозирЭ, который отвел взгляд. Потом почесал затылок и… согласился.