Сергей Волков - Пастыри. Четвертый поход

«Вот и я хотел бы знать, где», — подумал Илья. Он уже понял, что перед ним компромат на какого-то важного и богатого политика. Теории бритого Сергея Илью не особо увлекали, но он все равно смотрел, — а ну как в конце что-нибудь интересное будет?

События на экране тем временем развивались:

— Погоди, погоди… — нервно хрустнул пальцами Сергей, — ты вот скажи лучше — кому сейчас живется хорошо? Минет-жерам? Торговым представителям? Бухгалтерам? Юристам? Три пиджака и «Фольксваген-Гольф» — вряд ли показатель достатка, но даже если и так, весь народ, все 130 миллионов, торговать, «минетжировать» и консультировать не могут, в конце концов, этих консультантов и торгашей кормить ведь кто-то должен, одевать, учить их детей и лечить их тещ.

Для страны, Вовка, хорош тот строй, который реально хорош для большинства ее граждан. Не так, скажешь?

Мы же в средневековые времена возвращаемся, когда горстка аристократии купается в роскоши, а люди реально голодают. Кстати, проекты выхода из этой ситуации, разработанные на Западе, гениально просты и предусматривают простое сокращение численности жителей России до пятидесяти, а в некоторых вариантах — и до тридцати миллионов человек… Тебе похеру такой ветер?

— Да я… Ну, в общем, ты тут кругом прав, конечно… — заерзал в кресле толстяк. — Но я все равно не пойму — ты что, военный переворот и диктатуру будешь устанавливать?

— Поздно, Володя, поздно. Другое время на дворе. Я про гайку тебе не зря говорил. Даже если сейчас установить диктатуру, мы в новом, глобальном мире XXI века уже на кривой козе никого не объедем. Условия не те…

— Тады сдаюсь! — поднял руки Владимир. — Тады я пас. Моей кумекалки не хватает все это понять и в нужную дверь ткнуться. Ну, не томи, выкладывай своего джокера!

— А-а-а! — блеснул глазами Сергей. — Заело! Погоди, скоро сказка сказывается… Нет, я тебе все по порядку изложу! Терпи!

Он приосанился и выдал:

— Короче, сперва я решил создать несколько мощных центров высоких технологий типа «крепостей науки» или «технобункеров» таких на разоренных просторах матушки России. Собрать там всех толковых ученых, инженеров, конструкторов, молодняк талантливый, создать холдинг типа «Мицубиси» и начать выпуск самого разного, но обязательно эксклюзивного, конкурентоспособного товара. И с этой целью поехал я, сам, заметь, Володя — сам! по стране — общаться с нашими, как ты их назвал, Кулибиными… Ой, мля, Володенька, какого же я говна нахлебался! Ты не представляешь. Седые мужички со слезами на глазах водили меня по разоренным лабораториям и цехам, доставали с антресолей своих коммунальных халуп папки с чертежами — чего там только нету! Ты мне веришь — мы реально, сегодня, вот тут, в России, можем построить звездолет. Веришь, нет? Он за семь лет долетит до ближайшей звезды, я название наизусть выучил — Проксима, она же Альфа Центавра. Там, у этих спецов, вообще та-а-акое — мама, хоть горюй, хоть не горюй, все равно!

Сергей нервно забегал по кабинету, потирая руки:

— Нет, ну какими уродами надо было быть, чтобы такие возможности на две трубы променять! А что делать, если завтра какой-нить мудила во Франции или Бангладеш изобретет машину, которая будет ездить на зеленых соплях с КПД в 90 процентов? Все, обосралась наша нефтянка! А с нею и вся Россия тут же посыплется, погибнет…

И начал я собирать кадры для моих подпольных «технобункеров». Выбрал базовые города — номерные, бывшие закрытые, типа Красноярска-32, арендовал в них дома под жилье, институты пустующие, и первым делом засадил группу аналитиков, плановиков и экономистов, чтобы они мне все просчитали.

А сам мотался по таким халупам, из такого дерьма гениев вытаскивал — гадом буду, мне за это Орден Мужества през наш должен дать.

Я с ними и денатурат пил, и охмурял их по-всякому, и долги за них отдавал, и врачей нанимал всяких, кому кого надобно было — от нарколога до уролога… И такой я в этих делах ядовитой ненависти к этой самой «демократии» и к самому себе набрался! Могу теперь донором работать годами, плевками остеохондрозы лечить и крыс морить на выдохе десятками…

Ну, так вот, когда дело уже вроде на рельсы стало вставать, обильно деньгой моей смазанные, эти аналитики меня как обухом по голове сзади — хренак! Дорого, говорят, получается. Я им — чего дорого? Они мне — все! Да, многие товары у нас получатся лучше. Лучше — но дороже! Инфраструктура развалена, связи порушены, топливо не дешевое, а зимы никто не отменял. Гайка, мать ее!

И вот тут-то, Вова, пришла мне в голову самая гениальная, не побоюсь этого слова, мысль…

Илья хмыкнул. Этот энергичный Сергей сумел-таки заинтересовать его, уж больно правдоподобно и ярко все у него получалось.

«А вдруг и вправду вот он — будущий правитель России, который возродит нашу страну из той грязи, в которой мы сегодня сидим?» — подумал Илья и сделал звук погромче…

— …Ну, если честно, мысль эту мне один старичок подсказал, профессор, спец по системной логике. Мы с ним беседовали по душам, он и выдал: «Если поставленную задачу нельзя решить, а решать ее все же надо, необходимо изменить условия задачи таким образом, чтобы эти самые условия соответствовали решению!» О как!

Так и родился «Секретный проект возрождения России» под кодовым названием «Операция „Черный снег“». Володька, хватит лыбиться, щась по шее дам!

— Сереж, ну ты, ей-богу, придурок! — расхохотался толстяк, хлопнув в ладоши. — Ты чего, в детстве не наигрался в разведчиков? Ты мне про дело базарить будешь? Я уже припух тут кантоваться, в креслине этой. Давай так: или по делу разговор, или я пошел!

— Будет тебе дело… будет и свисток! — улыбнулся в ответ хозяин кабинета, но глаза его при этом сузились и появилось в них что-то хищное, звериное…

— Короче, Володя, слово «альбедо» ты, конечно, не знаешь?

— Не-а… — помотал головой Владимир. — Че за хрень такая? Че-нить с котировками валют связано?

— Неуч! «Альбедо» — это отражающая способность поверхности, чтоб ты знал. Альбедо влажной почвы, например, — 10 %, альбедо леса днем — 20 %, травяного покрова, ну, степи — от 20 до 25 %. А вот альбедо заснеженной поверхности, Володенька, составляет до 90 %!

— Ну и на кой хрен мне эта альбеда твоя! — взорвался толстяк. Он покраснел и начал орать, брызгая слюной: — Ты мне пургу эту когда закончишь прогонять?! На тебе косяк по «Северному проекту» висит, ты за него не ответил, а тут новая туфта, и опять бабки втемную уходят! Давно хотел тебе сказать: если так дальше будет — давай, Серега, разводиться. Дружба — дружбой, а бабульки порознь будем держать, хватит!

— А ну-ка пасть захлопни! Никшни и слушай. И запомни — терпение есть высшая добродетель благородного мужа, так Конфуций говорил, — спокойно сказал Сергей, налил себе еще, выпил и ровным голосом продолжил: — Когда старичок-профессор про изменение условий задачи мне сказал, я сразу подумал — вот бы сделать так, чтобы у нас, в России, климат изменился. Стал помягче. А заодно чтобы еще во всем мире стал… Ну, похреновее… Чтобы пиндосы, малайзийцы и прочие бразильцы помаялись, как мы, утепляясь и отапливаясь.