Максим Субботин - Пламя разгорается

Йарика втолкнула Кларка в зал.

— Принимайте падаль! — прошипела она. Хотелось сказать еще очень многое, но увиденное заставило замолчать. Хватило даже брошенного вскользь взгляда, чтобы понять: община снова понесла потери. Марна метеором носилась из угла в угол. Слышались стоны, ругань. Рурк деловито осматривал новый автомат, судя по всему только что снятый с валяющегося возле его ног тела. Гракх беспрестанно щурился, но держал на прицеле ту часть зала, где виднелась лестница на второй этаж. "Отлично простреливается", — скривилась шивера.

— Трое снаружи уничтожены! — продолжила громко. — Девица мертва, а этот хорек обмочился от страха! — она указала на поднимающегося после сильного толчка Кларка. — Предлагаю отрезать ему голову и выставить ее у главного входа. "Узи" Кларка она держала в руке.

— У нас тоже трое! — пророкотал Рурк. — Один снаружи и двое вот, — он обвел взглядом зал.

— Вижу… Как детей застали, так? Вурст только рыкнул в ответ.

— Еще один остался, — сказала Йарика. — Ну что, кажется, отбились. Не так уж они и круты.

— Недавно они чуть не разложили тебя прямо во дворе, — сплевывая кровь, прохрипел Кларк. — Если бы не старик, отделали как последнюю суку!

— Нет! — взревел Рурк, предвосхитив реакцию шиверы. В зале воцарилась тишина. Даже Марна приостановила перевязку Свельсы, взглянула на Йарику.

— Нет! — повторил Рурк.

— Пушистик так испугался! — в дверях показался Хилки. — Плохие люди напугали Пушистика. Да! Мы прятались, а потом услышали, что требуется помощь. Мы не могли прятаться и дальше. Конечно, Браксус смелый! Никто не сомневается, что ты! – старик продолжал болтать, не обращая внимания на повисшее в зале затишье. Как бы невзначай, он подошел в шивере, положил руку ей на затылок.

— Ловкая девочка молодец! Одна победила плохих людей, спасла Пушистика… Йарика было дернулась, но потом медленно обернулась, взглянула на Хилки. Что отражалось в затуманенных глазах, что творилось в ее голове — не мог бы сказать никто. Разве что сам Хилки. Он же без тени беспокойства смотрел на взведенное для убийства живое оружие.

— Надо найти последнего, — медленно проговорила Йарика. — Я пойду вдоль стены. Кто-нибудь поднимитесь на второй этаж. Хилки улыбнулся. Его лицо, до того безмятежное, вдруг пошло глубокими морщинами, осунулось. Он пошатнулся и, если бы не подоспевший во время Кэр, непременно упал.

— Все хорошо, — сказал Хилки. — Мы с Браксусом немного устали. Да…

— Так что, кто-нибудь меня прикроет?! — голос шиверы вновь обрел уверенность.

— Я! — Рурк направился к лестнице. Йарика молча выскользнула в дверь, но почти сразу со двора донесся ее окрик:

— Помелькай там! Сделай что-нибудь, чтобы он выдал себя.

— Гракх, следи здесь, — сказал эрсати. — Я тоже поднимусь, посмотрю.

— Слежу-слежу, смотрю-смотрю, — пробурчал зарккан. — Как кролик на сварку!

Дезире чувствовала себя так, словно сидит в заполненном песком каменном склепе. Песок хрустел на зубах, перекатывался под одеждой. После того как закричал вурст, на нее кто-то навалился, придавил к полу. Потом был взрыв, выстрелы. Она даже испугаться не успела. Только сжимала в объятия Ани, пытаясь закрыть ее, заслонить от пуль. Темнота делала беззащитной, хотелось вскочить и убежать, но ее держали. Кэр держал. Что-то шептал… вроде успокаивал… она не помнила.

Страх пришел теперь, вместе с осознанием того насколько близки они были к краю пропасти. Задрожали руки. Все, что произошло потом, оставило самые смутные воспоминания. Дезире отчетливо чувствовала лишь одно: ей не хватает уверенных, успокаивающих объятий. Без них она одна в колючем мраке. Но ему надо идти. Она это понимала. Ани гладила ее по голове. Девочка не плакала, и Дезире стало стыдно за свою слабость. Даже находясь на грани срыва, она чувствовала окружающую ее боль. Кто-то уходил. Уходил навсегда. Но даже боль не могла затмить давящего, нарастающего беспокойства. Дезире слышала, что остался всего один инквизитор. Знала, что Йарика обязательно с ним справится. Но тогда откуда такая неуверенность? Девушка уже привыкла не отмахиваться от собственных ощущений. Привыкла доверять им, прислушиваться к ним — пусть еще неясным и размытым. Что-то определенно надвигалось. Что-то неотвратимое и неясное, а потому пугающее.

Туман заметно рассеялся. Йарика вжалась в поросший мхом кирпичный откос у стены и пристально всматривалась в направлении сгрудившихся мотоциклов. Именно сгрудившихся: если в самом начале нападения инквизиторов они стояли, то теперь валялись.

Высовываться раньше времени шивера не собиралась: пусть Рурк пошумит, порычит, привлечет внимание. Последний инквизитор вполне мог сменить позицию, попытаться вслед за товарищами пробраться в замок, просто затаиться. Вот чего он точно не мог — так это сбежать. А значит — несмотря на близкую победу, следует быть осторожными. Вновь недооценить возможности преследователя Йарика не желала. К руке, принявшей разряд "энергетического кулака", хоть и вернулась способность действовать, но боль засела глубоко и время от времени напоминала о себе. В дополнение к руке болело плечо, ребра. Спустя несколько минут из обращенного к мотоциклам окна послышался шум. Там ругались. Йарика отчетливо различила длинные тирады Кэра и короткие, рубленые рыки вурста. Понятно: тихо привлечь внимание не удалось, решили действовать наверняка. Несмотря на сосредоточенность, шивера не смогла сдержать улыбки. Эрсати заявлял, что в основе многих человеческих мифов лежат встречи с представителями параллельных миров. В том числе — вурстами. И именно неразговорчивые громилы стали прототипами огров, орков и прочей большой, глуповатой нечисти. Что если бы пращуры его, Рурка, проявили хоть немного терпения и такта, то вполне могли предстать на страницах легенд и преданий в виде бесстрашных, могучих воинов, а не тупых великанов с интеллектом, равным интеллекту трухлявой коряги. Вурст не пытался оправдываться, ссылаясь на то, что без умолку болтают лишь те, у кого в голове пусто. В другое время и в другом месте шивера с удовольствием бы присоединилась к столь трогательной беседе, но не теперь. Реакции на перебранку нет! Ни подозрительного движения, ни звука, не говоря уж о выстрелах. Плохо… постоянно чувствовать себя в объективе прицела — приятного мало. Вдруг она услышала всплеск. Показная ругань отошла на второй план. Новый звук шел от мотоциклов. Точнее, из воды в нескольких метрах дальше по дороге. Точнее сказать трудно: обзор закрывал край насыпи, поросшей травой. Шивера помнила: где-то там она схватилась с невероятно ловким существом — мокрым, скользким. Крадучись, на полусогнутых ногах, Йарика направилась на звук. Но стоило ей сделать всего пару шагов, как с дороги в воздух в стремительном полете поднялось нечто небольшое, круглое. Шивера метнулась обратно, к стене. Перебранка в крепости стихла. "Увидели", — отметила Йарика. Объект поднялся на десяток метров и устремился вниз, упал на траву, подпрыгнул, остался лежать без движения. Вопреки ожиданиям шиверы, не было ни взрыва, ни каких иных неприятных сюрпризов. Она выглянула из-за стены. У самого ее подножия лежала голова последнего инквизитора: маска наполовину разорвана, странного вида оптический прибор разбит, словно побывал в зубах большого хищника. Йарика нахмурилась, а потом рванула прочь. За спиной поднималось шипение. Сначала тихое, но с каждым мгновением нарастающее, накрывающее подобно цунами.