Максим Субботин - Пламя разгорается

— Почему они не нападают? — сжимая приклад винтовки, спросил Абель.

— Преподобный Антоний рассказывал нам о них, — подала голос Мария.

— Нам он тоже много чего успел рассказать, — хмыкнул Кларк. Несмотря на замечания, голос его вовсе не казался едким.

— Да, конечно, — смутилась девушка.

— Что он говорил? — спросила Марна.

— Что есть люди, которые не просто отвернулись от Бога, но пошли по стопам диких предков. Кровавые жертвоприношения, блуд и невежество — вот их удел, — Мария поморщилась, вспоминая. — Восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вы же берегитесь…

— Бережемся… — фыркнула Йарика. За последние день-два она стала замкнутой и неразговорчивой, произнесла всего несколько слов, и потому звук ее голоса теперь вызвал некоторое удивление.

— Ну, среди этих избранных не видно, — сказал Кларк. — Разве что та развалина с пучком перьев — явно не от мира сего. Они разговаривать-то умеют?

— Не знаю, — девушка пожала плечами. — До нас они не доходили. Бог милостивил. Но поговаривают, будто не знают огня и питаются сырым мясом. А еще могут впадать в ярость и тогда становятся… этими… ну, когда не чувствуют боли и очень сильные…

— Берсерки, — помогла шивера.

— Да-да! Преподобный именно это слово говорил.

— Вот так посмотришь на них и сразу в это веришь, — Абель опустил оружие. Тягач миновал аэродром. Варвары остались за спиной. Рурк еще долго всматривался в медленно исчезающие контуры самолетов. Человеческие фигуры возле них казались обслуживающим персоналом или техниками, выполняющими самые обычные регламентные работы по предполетной подготовке. Вурст вздохнул.

За этот день проехали рекордное расстояние. Остановились в нескольких километрах от Страсбурга. Несмотря на полюбовную встречу с варварами и отсутствие на горизонте инквизиции, в пути не задерживались. Но если Трэш с группой оказался привычен к долгим поездкам на мотоциклах, то к вечеру Кэр настолько устал, что практически не разбирал дороги. Пару раз он чуть не съехал под откос, а однажды потерял управление на попавшей под колесо трещине в асфальте и опрокинулся. Благо скорость была небольшая, и все закончилось без каких-либо последствий. После этого падения задумались о ночевке. И хотя Кэр пытался доказать, будто находится в отличной форме и лишь на секунду потерял бдительность, к нему не прислушались.

— Радиосвязь молчит, — сказал Трэш, когда лагерь был разбит. — Странно, в этих местах раньше стоял ретранслятор. Либо он вышел из строя, либо…

— Либо? — спросила Марна.

— Есть вероятность, что случившееся в Клерво обнаружили.

— И?

— И сменили несущую частоту. Мы попытаемся ее найти, но шансов немного. Кроме частоты необходим ключ для дешифрации сигнала.

— Чтоб я сдох, какая секретность! Переваливаясь с ноги на ногу, к ним подошел Гракх. Судя по всему, он не испытывал ни малейших неудобств оттого, что вклинился в чужой разговор:

— Ты бы предложил Кэру. Он хоть и блажной, а может оказаться полезным. Если, конечно, еще в состоянии думать.

— Пусть отдохнет сегодня, — сказала Марна. — Мне кажется, он заснул еще на ходу. Завтра с утра попробует. Ты мне вот что скажи, — она обратилась к Трэшу, — вы сообщали, что тоже направляетесь в Клерво?

— Конечно! В инквизиции строгие правила: отряды не пересекаются друг с другом без крайней на то нужды.

— Как же вы вернетесь обратно? Или возврат и не планировался?

— Вернемся, — Трэш усмехнулся. — Не в первый раз. Мы же не суемся в Новый Иерусалим. Давно не суемся. Слишком опасно после всего, что мы сделали. Обычно перехватываем какой-нибудь из отрядов и занимаем его место.

— Так просто? На лице Трэша появилась загадочная улыбка.

— Конечно. Главное — выбить из них опознавательный пароль и данные о текущем задании.

— И долго выбиваете обычно? — хохотнул Гракх.

— А как пойдет. Они хоть и подготовлены, хоть и дали обет молчания, а все равно всего лишь люди… Не принимай близко, — Трэш посмотрел на Марну.

— Я поняла твою мысль.

— Что ты делаешь с ними? Йарика не обернулась на голос, хотя отлично поняла, кто к ней обращается. Она сидела на мягкой кочке и смотрела в небо.

— Позволь узнать, из какого ты клана? — Диэм присел рядом.

— Позволяю, узнавай, — безразлично произнесла шивера.

— Я понимаю тебя. Они не знают кодекса, не чтят древних законов. Это может свести с ума или стать причиной множества трупов. Ты не похожа на умалишенную. Признайся, ты думала о "милосердном когте". Йарика молчала.

— Я сам прошел через это. Непонимание, недооцененность. Если бы не ты — они бы все уже были мертвы. Я прав? Можешь не отвечать, по твоему лицу вижу, что прав. Йарика еле заметно дернулась.

— Не переживай. Мы можем позволить им думать, что они стоят во главе, отдают приказы, что-то решают. Но на самом деле они лишь марионетки, средство для достижения наших целей. Не так ли?

— Словесный понос разобрал?

— Километрах в четырех от нас развалины большого города, — Диэм словно не слышал издевательских слов. — Знаешь, в свое время это был чуть ли не центр земель на многие километры вокруг. Неофициально, конечно. Как его называли-то… ах да — "столица объединенной Европы". Представь себе ситуацию: тебя кто-то обидел. Ну, всякое случается. Но вместо того чтобы мстить или обратиться за помощью к клану, ты бежишь в соседнюю страну и там жалуешься. Как тебе такое?

— Чушь! — фыркнула шивера.

— Нет, это реальность. Мертвая реальность. Люди заслужили то, что с ними произошло!

— С ними?

— Конечно! Слабые должны либо стать сильнее, либо сдохнуть. Иного не дано. А как может быть сильным тот, кто бежит за помощью к соседу? Очень дальнему соседу. И нет бы по серьезным вопросам. Я понимаю, когда заключаются пакты о ненападении, мирные договоры или альянсы, но из-за бытовых ссор… Слабость и деградация! И что с ними со всеми стало? С их судами, бесконечной волокитой и кучами бумаг? Страсбург — этот центр развитых стран, лежит в руинах. Вы видели Генк. Здесь разрушения сильнее в разы. Город превратился в пыль. Как же тебя угораздило путешествовать вместе с теми, кто проиграл войну? Йарика впервые за время разговора посмотрела Диэму в глаза.

— Что ты хочешь?

— Я пытаюсь скрасить твое одиночество. Чувствую, как тебе тяжело. Не держи все в себе, поговори со мной. Поверь, я проходил через подобное. Замкнешься, и выбраться обратно будет очень непросто. Мало опыта нахождения среди людей?

— Оригинальный способ помочь — пытаясь натравить меня на тех, с кем я прошла не один километр.

— Нет, ты не так поняла…

— Помочь хочешь? — Йарика презрительно скривилась. — А кому? Мне? Не верю. Себе? Тоже не верится. Может быть, Трэшу? Он тебя подослал? Что ему надо?