Сергей Радин - Стража

Почему-то, засыпанный землёй, он дышал свободно. Неудобно, но свободно.

Как-то быстро он решил, что слишком долго прячется. Надо вылезти на свет Божий и осмотреться, что за чертовщина вокруг него творится.

И он заставил себя открыть глаза, и увидел Ниро, взахлёб лающего, и увидел, как выбили дверь со стороны лестничной площадки, и подумал: "Соседи запах дыма учуяли…"

А впереди небольшой толпы, которая сначала сразу за выбитой дверью обнаружила раздавленное человеческое тело, а дальше — жуткую змеюку, из узловатых недр которой виднелась человеческая голова, — впереди ошарашенной толпы стоял лысый человечек в спортивных штанах и в нелепой на нём чёрной боксёрской майке, стоял и, точно ребёнок куклу, нежно прижимал к себе огнетушитель. Вид у него был геройски решительный, но глаза…

Картинка заглянувшей в страшный мир реальности начал оплывать. Нечто тяжёлое, тяжёлого алого цвета, замазывало дверной проём. Трудно выходящий из небытия Вадим не сразу разобрался, что происходит. Опустил больные от набухшей в них тяжести глаза и увидел неподалёку — руку протяни, достанешь! — чёрные очки. Затуманенное сознание ещё не работало, но инстинкт молниеносно скомандовал: "Глаза закрыть! Очки достать и надеть!"

Рвануться и понять, что последнюю команду так легко не выполнить, — дело сотой доли секунды. Тогда Вадим зарычал не хуже Ниро и унизительно начал извиваться, выбираясь из объятий мёртвого змеиного тела.

— Да помогите ему! — вырвался из общего бормотания истерический женский вопль.

Двое протиснулись мимо человечка с огнетушителем: широкоплечий парень с длинными волосами, схваченными сзади в "хвост", и кряжистый мужик в одних шортах — и принялись поднимать змеиные шины.

Освободив руки, Вадим дотянулся до очков и с ними будто обрёл новые силы. Едва вылезя из змеиного захвата, он нос к носу очутился перед человечком с огнетушителем. Тот, как загипнотизированный, тупо таращился на извивы мёртвой, но по-своему завораживающей плоти.

Вадим выдернул из ослабевших рук металлическую ёмкость и, смутно ощущая уверенность, что он всё делает правильно (уверенность, парадоксальным образом основанную на прохладной тяжести баллона), быстро перебрался по ненадёжно шатким змеиным кольцам на другую сторону коридора. Почти раздавленные пальцы подчинялись плохо, но выполнили всё, что было необходимо. Вадим еле устоял на ногах, когда пенистая белая струя вылетела и пропала в ревущей чаще огня.

Знать, что в этом аду никто не может уцелеть, и всё-таки надеяться, что всё обойдётся, — от этих переживаний можно вконец свихнуться. Вадим старательно гнал негатив и насильно концентрировал себя на реальности: хватит ли баллона на комнату? Не пошёл ли огонь наверх? На следующие этажи?

— Заливай сверху! Струю наверх! — крикнули сбоку.

Одновременно на пол что-то смачно шлёпнулось, и вместо огненных зарослей появился просто дымящийся пол. А потом словно косари по полю пошли, начали жать огненную ниву: соседи сорганизовались в цепочку, передавали из кухни и ванной тазы и кастрюли и щедро заливали пол и стены, молодецки ухая при замахе.

С пожаром покончили быстро.

Правый угол комнаты, самый дальний от двери, привлёк всеобщее внимание сразу. Ещё бы в помещении не привлекло внимание место, которое огонь не посмел тронуть!.. Денис лежал, скорчившись и прижавшись к нижним полкам стеллажа. Полукруг уцелевшего ковра, уходящий краем под шкаф, был ровен и настолько чёток, будто Дениса накрыли сверху чем-то вроде бронированного стаканища, под который пламя влезть не смогло.

Сунув огнетушитель в руки парня с хвостом, Вадим склонился над Денисом.

"Мёртв. Отсутствие кислорода. Отсутствие своевременной поддержки и помощи. Отсутствие друзей. Выбрать любую причину. Объяснение лаконичное, как заголовки в газетах".

Чья-то ладонь сбоку дотянулась до шеи Дениса и полувисящим движением расставила по ней пальцы. Вадим оглянулся. У парня с "хвостом" было одновременно и слегка обескураженное, и профессионально заинтересованное лицо.

— Поразительно, но пациент, скорее, жив, чем… — пробормотал он.

Чтобы протиснуться мимо Вадима, парень просто-напросто с корточек перевалился вперёд, на колени. Вадим и сам бы уступил ему необходимое пространство, но парень, видимо, привык больше полагаться на немедленное действие, чем на уговоры. Переворачивая Дениса, он сообщил, не оглядывась:

— За другана не боись… Я на "скорой" всякое видел, но здесь точно всё ништяк будет. Обморок у пацана. Всего лишь. В таком-то огне. Ну и ну. Как будто кто берёг… О, глянь, мы уже встаём. Ну, народ, ну ты даёшь… С виду-то совсем дохляк. Йогой, что ли, занимаешься? И с пульсом совсем нормалёк.

Трудно было разделить изумление на двоих. Вадим помогал встать Денису и несколько недоумённо наблюдал, как парень с "хвостом" не столько помогает нечаянному пациенту, сколько цепляется за его руку ещё раз послушать пульс, сколько норовит заглянуть в глаза — полюбоваться на зрачки.

Денис ещё плохо соображал, и Вадим воспользовался его состоянием, чтобы без помех выйти на улицу, а заодно беззастенчиво воспользоваться пребывающим в состоянии профессионального восторга медбратом. Августу Тимофеевичу уже не помочь, а время… В представлении Вадима время сейчас походило на неумолимо опускающийся потолок в пыточной камере или в камере смертников.

Медбрат помог перетащить Дениса через Мёртвую тушу в коридоре, мимо мёртвого тела у двери, но оглядывался назад с такой откровенной жадностью, что Вадим не выдержал:

— Дальше я сам.

— Точняк?

— Точно-точно.

Что-то он вынул из кармана, этот медбрат с "хвостом", перед тем как зайти назад, в квартиру. Не скальпель ли?.. Или что там представляет собой инструмент для препарирования трупов? Возможно, парень балдеет от образа Скалли из "Секретных материалов" — Скалли, с брезгливо поджатым ротиком шмякающей на весы различные части разделанных тел. Возможно, парень мечтает о карьере патологоанатома. Возможно, несмотря на крутой вид и ошарашивающее простецкую речь, медбрат имеет все задатки настоящего учёного, а этот Змей Горыныч — его путёвка в мир высокой науки…

Всё, хватит о нём, приказал себе Вадим. Не думай о том, что осталось в квартире, кто остался в квартире. Сейчас вызовут милицию, разные соответствующие службы…

"А Игорева храброго войска не воскресить…"

Он усадил Дениса на низкий подоконник, лестницей ниже квартиры Августа Тимофеевича. Денис сразу привалился к стене, начал было поднимать руку — погладить вскочившего рядом Ниро. Рука приподнялась и бессильно упала.

— Ну и видок у тебя, — прошептал он.

— Что ж так ласково? — хмуро спросил Вадим. — Ты уж сразу Высоцкого вспомни: "Ну и морда у тебя, Шарапов!"