Сергей Радин - Лёхин с Шишиком на плече

Подниматься с коленей не хотелось, хотя правая стопа недвусмысленно намекала на накатывающую судорогу. Он вспомнил, что спит, что сон — это фантазии его собственного тела и мозга, и вяло велел прекратить. Стопа послушно расслабилась.

Проводник огляделся. Традиционное место начала и конца Тёмного сна. Кажется, все-таки подвал. Углы бездонно черные, так что и не разберешь, что за форма у помещения. Потом-то можно обнаружить, что углы образуются странными стенами — их расставили, словно ширмы, беспорядочно, сбивая с толку.

В Тёмном сне Проводника немного забавляло, что он не помнит своего имени. В то же время он смутно ощущал, что забывчивость ему на руку. Почему-то была твёрдая уверенность, что чудовищные псы не должны знать его имени, что имя в Темном сне — ловушка. Но у этих бронированных страшилищ иногда возникала необходимость звать его, и тогда они придумали ему имя — Хозяин. Ему нравилось. Из непонятного ему же злорадства. Когда псов что-то вынуждало обращаться к нему, они так явно не хотели называть его Хозяином, что он специально медлил отзываться. А еще ему нравилось смотреть в неподвижные морды и слушать шепот не шепот, шелест не шелест: "Хозяи-ин…"

Из ниоткуда явился второй пёс, сел радом с первым. Оба угрюмо наблюдали, как человек нашарил в тени от бетонной опоры старую кожаную сумку. Они не понимали, как можно есть то, чем он питается, но исправно следили, чтобы сумка была набита свежими продуктами. Человека и все связанное с ним приходилось терпеть. Сосуществование с человеком было выгодно. Не со всяким, конечно. Именно с этим. Только он видел их…

Тусклая лампочка в черных лохмотьях паутины потухла. Подвал пропал в черной бесконечности.

Для человека в подвале все осталось по-прежнему. Где-то тени гуще, где-то бледнее. Но лампочку он взглядом отыскал. Напомнил себе, что это Сон. Дорожа покоем, приказал лампочке зажечься. И уже в том же бледном подобии освещения вновь принялся за еду.

Псы медленно переглянулись. Мотивов его поступка они не поняли, да и не хотели понимать. Их беспокоила способность человека решать проблемы, не прилагая физических усилий. Очень беспокоила.

4.

Воскресным утром выспаться Лехину не дали. Толпа привидений разбудила его и моталась по пятам, пока дело не дошло до туалета. Он-то думал, хоть здесь оставят в покое. Только джинсы расстегнул — глядь: из стены выплывает Касьянушка со смиренно-постным выражением кислого лица и с ходу начинает причитать о каких-то знамениях.

— Касьян, имей совесть! — рявкнул Лехин.

Из той же стены вылетела рука — ладонь лопатой, сгребла Касьянушку за шкирку и в стену же уволокла. Перед глазами Лехина только розоватые ступни мелькнули.

От стола с завтраком привидений отгоняли домовые: "Дайте человеку поесть, окаянные!" Джучи помогал: шипел, фыркал, лапой замахивался и недовольно морщился, нечаянно попадая внутрь призрака.

Но, как понял Лехин, привидения лезли не со зла — счастью своему поверить не могли. Чудо же — нашелся человек, который видит и слышит, да еще помочь обещался.

Вот и лезли, смотрели преданно в глаза… И каждый второй кусок застревал в глотке при виде этих преданно вытаращенных глаз.

После завтрака Лехина всей гурьбой сопроводили во вновь созданный спортивный зал.

Здесь Лехину вручили полую металлическую палку и велели думать, что это шпага. В палке Лехин узнал часть старого карниза, который все забывал выбросить. Еще удивился, как призраки смогли ее с балкона, где пылилась, вытащить. Наверное, домовые помогли.

— А это обязательно — учиться фехтовать?

— Да что ж мы — нехристи, что ли, безоружного человека против невиданной силищи выпускать?! — обиделся Дормидонт Силыч. — Ты вот погоди-ка чуток, поучись у мусью, а я тя потом-то кулачному бою учить стану.

"Мусью" Вернон, маленький плотный человечек, мигом запихнул призраков за спину своего ученика и толково разъяснил Лехину, что такое позиции и с чем их едят. Затем показал, как начинают атаку. Показал не просто так, "на пальцах", а действуя невесть откуда появившейся в руках шпагой. "Иллюзия!" — сообразил Лехин и, почуяв движение за спиной, оглянулся. Толпа призраков, исключая скромно отошедшего к стене Касьянушку, поголовно вооружилась фантомными шпагами.

— Не опускаем клинок! Держим строго параллельно полу! — прикрикнул Вернон на отвлекшегося ученика. — Итак, из данной позиции мы и переходим в атаку! И — начали!

"Как на танцах!" — успел подумать Лехин.

Новоявленный тренер взмахнул шпагой — и ринулся вперед. За ним с азартным воплем бросилась вся толпа. Оглушенный криком, Лёхин растерянно стоял на месте, во все глаза глядя на энергичную потасовку привидений, мгновенно забывших, чего ради они здесь собрались. В полной неразберихе они умудрились разбиться на пары, и теперь в спортзале кипели десятки дуэлей. Воспользовавшись оказией, Лехин попытался сосчитать своих непрошеных гостей, но со вздохам отказался от затеи: легкие, как пух, привидения то и дело вспархивали вверх или в сторону — глазом моргнуть не успеешь, а на месте одной пары — другая, да и та постепенно втискивается в общую толпу.

"Как они только друг друга не поранят!" — подивился Лехин — и опомнился. Это ж призраки. Руби они друг друга сколько угодно — ничего страшного: фантомная шпага пройдет сквозь фантомное тело…

— Почему вы стоите на месте? — строго спросил Вернон, кажется, забыв, что нужно перебирать ногами, хорошо видимыми, а не колыхаться в воздухе трепетной простыней.

— А что мне делать? Тоже заорать и почесать вперед?

И он это сделал! Заорал от души и, взмахнув шпагой, как дубинкой, помчался на толпу остолбеневших привидений. Когда еще выдастся такая возможность хорошенько подрать глотку да побегать?! По вчерашним приключениям отлично помнил, что звукоизоляция у фантомного спортзала превосходная.

Привидения шарахнулись в стороны, прыснули перепуганной воробьиной стайкой, и Лехин сразу почувствовал себя победителем. Триумфально вскинул гардинку (не называть же палку тривиальным карнизом, а в "гардинке" есть что-то от шпаги — гарда!) и, от души рыча что-то невразумительное вперемешку с торжествующими воплями, пробежал по залу пару кругов почета.

В конце концов, хохот победил. Хохочущий Лехин сел на пол и буквально рыдал от смеха, представляя, как бы весело его поступок выглядел на улице. Но сейчас ему было весело и легко, а ведь раньше воскресенье тянулось особенно томительно.

Выпустил пар — вот как это называется.

Гардинка валялась рядом. Лехин оперся на руки за спиной и сильно прогнулся, чтобы все мышцы сладостно повытягивались. "Хар-рошая растяжка!" — довольно прорычал он про себя.

— … Вот и не выдержал, бедолага!