Андрей Буревой - Лорд Пустошей

– Отпустим! Но потом, потом. А то в моем замке в последнее время наблюдается явная нехватка женского общества. Так что придется вам погостить у меня немного, дабы мои доблестные воины могли скрасить время жутких лишений.

«Вот тебе и награда за предательство, дурочка», – без малейшего злорадства подумал я, слушая довольный смех воинов, с одобрением воспринявших слова своего господина.

Участь Альмы была незавидной, но время для проявления сочувствия было неподходящим. Нужно вытащить Ребекку из лап этих мерзавцев. А может, еще кто-то из моих людей выжил. Только что здесь предпринять… Поблескивающие желтые искорки защитных амулетов указывают на то, что они задействованы, – значит, мне не убить ни Винсента, ни Йоргена. А без магии я сейчас не боец. На ноги, наверное, не смогу встать, не то что устроить сражение. Единственное доступное решение – перемещение в замок. Да и то я из него могу не выбраться, ибо восстановиться после таких ран без воды и пищи – задача нереальная. Там и помру, в подземелье. Разве что врагам не удастся надо мной поизмываться – вот и вся радость… Придется положиться на волю случая и посмотреть, что будет происходить дальше. Может, и удастся как-то переиграть врагов.

Перейдя на истинное зрение, я увидел, что Йорген создает узор какого-то неизвестного мне заклинания. И это погрузило меня в настоящее отчаяние. Вот уж чего-чего, а становиться марионеткой в руках кукловода я не желал. Утратить свою волю хуже смерти.

Додумать я не успел. Так же как и отреагировать на действия Йоргена. Я не сплел и четверти необходимого для перемещения в замок узора – голову словно сдавило и на миг помутилось в глазах.

– Вот так вот, – довольно проговорил Йорген и спросил: – Куда ты дел руны?

– Какие? – немедленно отозвался я, с ужасом обнаружив, что язык будто сам мелет, независимо от меня.

– Имевшиеся у тебя руны первого круга.

– Тайной страже сдал, – чистосердечно признался я.

– Какой Тайной страже? – изумленно распахнув глаза, спросил Йорген.

– Той, что в Элории.

– У тебя что, было много таких рун? Каких именно? И зачем ты их отдал? – засыпал меня вопросами Йорген, а я, с расстановкой отвечая на них, воспользовался выпавшим мгновением и сотворил заклинание ментального восстановления. И преспокойно обратил его на себя, так как никакими внешними эффектами его использование не сопровождается, а соответственно и догадаться о его применении невозможно. Йорген хоть и был необычным магом, но, как и большинство других, использовал истинное зрение лишь по необходимости, в частности для создания структур. И в данный момент разоблачение мне не грозило.

Задействованное заклинание будто смело стянувшие голову путы, и я вновь обрел контроль над своими действиями. А на мою кратковременную дезориентацию никто не обратил внимания.

– А куда ты дел те руны первого круга, что были у тебя во время сегодняшнего боя? – вернулся к выяснению самого важного для него факта кукловод.

– Не знаю, – невразумительно ответил я, желая сбить вопрошающего с толку.

– Как – не знаешь? – нахмурился Йорген. – Куда руны дел, гаденыш?!

– Не помню, – продолжил я свою игру.

– Ах ты мерзавец! – пнул меня ногой Йорген, обозленный моей неразговорчивостью. – Где руны, которые использовал?!

А тут еще Винсент съехидничал:

– Что-то не видно результата от этих ваших ментальных заклинаний, господин Йорген. Может, все-таки проще пытками заставить его говорить правду?

– Не проще! – еще раз пнув меня и отведя тем самым душу, отрезал чуть успокоившийся маг. И пробормотал: – Может быть, ментальный блок стоит… Нужно попробовать его пробить.

– Так что дальше-то? – поторопил кукловода Винсент. – Надо дело делать да ехать отсюда.

– Может, подаришь его мне? – сказал вдруг Йорген, и я даже не сразу сообразил, что он имеет в виду. – В счет причитающейся доли. Раз он может воплощать заклинания первого круга, из него выйдет отличный источник. А это ценный товар в наших кругах.

– Нет, – категорически отмел это предложение Винсент. – Уговор дороже денег. Я сразу предупреждал, что ты не получишь ни этого сопляка, ни дочку Говарда. Ты согласился. И от завещанного предками долга отмщения я отступать не собираюсь. Убийца моих родичей должен умереть.

– Он и так будет жестоко наказан, – попытался переубедить своего компаньона Йорген. – Будет осознавать все, что с ним происходит, оставаясь безвольной марионеткой, позволяющей одному из моих товарищей оперировать заклинаниями высших кругов. Представь, какая отличная пытка выйдет – мучения, растянутые на долгие годы.

– Нет, – уперся Винсент. – Пусть сдохнет здесь и сейчас. Тем более уже решено, каким образом он примет смерть.

«Чтоб вы сами посдыхали, уроды», – озлобленно подумал я, прислушиваясь к спору своих пленителей.

К сожалению, желания обычно исполняются только в сказках, и Винсент с Йоргеном не пали наземь бездыханными телами. Вместо этого раздосадованный маг еще раз пнул меня под ребра, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы удержаться от стона. А то понравится тварюге, что его удары доставляют мне немалое страдание, и будет пинать ради развлечения.

Пока я приходил в себя после вспышки боли, Йорген начал плести новое заклинание. Это сильно встревожило меня, так как ничего хорошего от кукловода ждать не приходилось. Но я решил терпеть до последнего и переместиться в замок лишь тогда, когда действительно смерть будет смотреть в лицо. А пока нужно попробовать что-то придумать, чтобы выкрутиться из беды. Вымолить, к примеру, прощание с Ребеккой, раз уж Винсент задумал меня казнить. И переместиться вместе с ней в мое убежище.

Только через некоторое время мне стало не до планирования побега. Уродский кукловод не сдался и не отказался от идеи вытрясти из меня сведения о рунах. И, видимо, чтобы я больше не смог сослаться на забывчивость, воспользовался каким-то мощным ментальным заклинанием, влияющим на память. Просто ничем иным я не мог объяснить возникший эффект. От ментального удара по сознанию у меня сначала глаза на лоб полезли, а потом я, ухватившись за голову, зашелся диким криком, пытаясь при этом сжать и сохранить в целости разрывающуюся на части черепушку. И на какое-то время я, похоже, утратил разум, не осознавая и не воспринимая ничего, кроме боли. Она была всем…

Волна целительного холода и поток льющейся на меня воды все же вызволили меня из плена безумства. Хотя и не полностью. Рожи склонившихся надо мной людей двоились и троились, а каждый стук моего сердца отдавался в голове ударом чудовищного колокола, сводя с ума и заставляя окружающий мир плясать перед глазами. Новая волна холода почти ничего не изменила. Жить мне легче не стало. Мало того, я еще и понять не мог, что со мной творится. И кто это меня так мучает…