Галина Романова - Наследник Темного Властелина

Так получилось, что в той общей схватке мы с Мелочью Пузатой одержали более чем убедительную победу. Едва заметив идиота, который скачет во весь опор на толстом вороном «коне» с окровавленной мордой и орет ему: «Своих не хватай, скотина!» — рыцари сочли за благо побросать оружие и сдаться мне в плен. Мелочь успела перекусить только парочкой коней, к тому моменту оставшихся без хозяев, и выглядела очень убедительно, рыгая и облизываясь. Я уж не говорю про ее привычку махать хвостом и чесаться! Короче, не прошло и двух минут, как все рыцари и оруженосцы спешились и, сложив наземь оружие, гуськом отправились к моему шатру договариваться с Тенями о выкупе. Я же отправился совершать круг почета на опять что-то жующей Мелочи. Судя по тому, как зеленели дамы и, вместо того чтобы кидать мне платки, утыкались в них и издавали характерные звуки, это была чья-то нога. Интересно, кто из рыцарей прыгал на одной ножке? Надо будет парню компенсацию выплатить, что ли.

Так я и доехал до главной ложи, где сидела Вунья в окружении придворных дам. М-да, судя по возрасту и комплекции, в ее свиту набирали только бабушек ее ровесниц. Ни одного мужчины не было поблизости, и даже ее охрана состояла из девиц, облаченных в кольчужные платья. Я вовремя вспомнил, что Оромению основали амазонки, вернее, потомки племени амазонок, откочевавших сюда откуда-то с востока, и что еще сто лет тому назад ее именовали «страной победившего матриархата», — и приготовился к теплой встрече.

— Сэр рыцарь, — проскрипела одна из придворных дам, поднимаясь, и я невольно посмотрел ей под ноги — не сыпется ли песок? — ты победил в групповой схватке. Как тебе это удалось? Ты пользовался магией?

— А что, нельзя?

— Согласно «Уложению о турнирных правилах», — пропищал со шлема Мелкий, — рыцарь, уличенный в колдовстве, должен покинуть турнир, предварительно опозоренный и обесчещенный. В дальнейшем его судьбой будет заниматься Святой Суд.

— Чего? Какой еще суд? — Я задрал голову, и это привело к тому, что Мелкий с писком съехал со шлема вниз.

— Что это? — Старая карга прищурилась.

— Ничего особенного! Вам померещилось. Я иногда разговариваю сам с собой. Привычка, знаете ли! Я дал обет три года не разговаривать с людьми. Недавно этот срок истек, а привычка осталась.

— Нет! Что ВОТ ЭТО?

Трясущийся палец уперся в Мелкого, который ковырялся на песке арены.

— Да так, ничего особенного. Зверушка какая-то мелкая, — пожал я плечами. — Так меня будут награждать или я поехал? Мне зверя кормить!

Мелочь Пузатая выразительно заурчала желудком и рыгнула. Придворная дама побледнела и нервно оглянулась на Вунью. Та сидела с каменным лицом и смотрела куда-то в район моего плюмажа. Слишком внимательно смотрела.

— Не будут, — констатировал я и потянул за поводья. — Тогда я поехал. Мне еще о выкупе договариваться. Эй, ты! Хватит валяться! Догоняй!

Мелкий вскочил и потрусил следом, волоча за собой книжку. Королева Вуньяра не смотрела мне вслед. Но не отъехал я и десяти шагов, как услышал окрик:

— Эй! Рыцарь! Не обижайтесь!.. Эх, молодежь, молодежь!

Я остановил Мелочь Пузатую. Придворная старуха, кряхтя, перелезла через ограду и подковыляла ко мне. Мой «конь» тут же потянулся ее обнюхать и… получил по морде.

— Цыц, ты, зараза! — шамкнула на мою «конягу» дама. — Ишшо зубами клацает, зверюга! И что за скотина такая дурная пошла? Прямо сил нету… Ну ты, милок, — она обратила на меня глаза, — не обижайся! Мало ли кто чего брякнет! Сам понимать должен — закон есть закон!

— Да знаю я, — отмахнулся я от бабки. — Просто у меня раньше с законом были проблемы.

— Да ну? Надеюсь, не в Оромении?

— Нет. Я иностранец!

— Да-а? — протянула она, осматривая меня с ног до головы. — А по языку и волосам не скажешь!

— А я к иностранным языкам очень способный, — заявил я. — А вот за это, — провел рукой по шевелюре, — благодарить надо мою маму!

Мама действительно раздобыла мне краску для волос и даже сама меня покрасила. Так что теперь я был рыжеватым шатеном.

— Слышь, ты, а как звать тебя, рыцарь? — поинтересовалась придворная дама.

— Как-как… Темный рыцарь! По доспехам, что ли, не видно? — Я решил пойти тем же путем, каким ходят герои всех рыцарских романов.

— Ишь ты! Темный рыцарь! — хихикнула старуха. — А по документам ты — Гуньерт Сутузский Третий, барон Отырский!

— Че… чего? — Каюсь, у меня раньше не нашлось времени прочитать, на чье имя были выданы верительные грамоты, позаимствованные у случайного рыцаря на дороге. — Ах, это! Так, простите, у моего батюшки еще целая прорва наследников, вот я и самоустранился от дележа богатств! Решил, так сказать, добыть себе состояние другим путем!

— Это собственную мать вы называете «целой прорвой»? — послышался рядом новый голос. То есть голос был «старый», но я настолько не ожидал его тут услышать, что оторопел.

Пока я беседовал с придворной дамой, ко мне подъехала сама королева Вуньяра… то есть Вунья. Она была в своем церемониальном платье, но сквозь длинные разрезы подола было видно, что под ним она прячет кольчугу и сапоги для верховой езды. Правя конем одной рукой, в другой королева держала шлем. На поясе уже висел меч. Оруженосец — на сей раз женского пола — нес за нею копье и щит.

— Насколько я знаю, у Гуньерта Сутузского только один сын — Гуньерт Младший! — промолвила Вунья, в упор глядя на меня. — Или я что-то забыла или перепутала?

— Вы перепутали, — сказал я, тоже глядя на нее в упор. — Законный сын один — я. А есть еще и незаконные! Вся деревня у него в незаконных сыновьях и дочерях. Их даже священник уже начал потихоньку между собой венчать, потому что иначе, говорит, вообще детей рожать будет некому и не от кого! А папаша мой на старости лет решил, что должен их хотя бы частично облагодетельствовать, вот и приступил к дележу состояния — каждому сыну или дочке хоть по кусочку!

При этих словах Вунья посмотрела на меня ОЧЕНЬ внимательно. Мне даже показалось, что королева хочет что-то сказать, но она только покачала головой и тронула коня, отъезжая в дальний конец поля.

— Ишь ты! — Придворная старуха посмотрела ей вслед. — Четвертая королева уже на моей памяти замуж выходит, а чтобы на поле выехать и перед финалом с претендентом словом перемолвиться — такого ни разу не было! Чем-то ты ее зацепил!

Она неожиданно погладила морду Мелочи Пузатой, потом подцепила двумя пальцами Мелкого за холку, сунула мне в руки и, подхватив подол платья, поковыляла прочь. А мы с Мелочью от неожиданности сели — во всех смыслах слова.

Гортанный звук трубы заставил меня подпрыгнуть на месте. Два герольда, непрерывно трубя, объехали поле по периметру и остановились там же, где начали — напротив трибун.