Джулиан Мэй - Магнификат

Я невольно громко откашлялся и принялся энергично подпевать - другого способа успокоиться я не мог найти. Выпить? Но для этого следовало отправляться на кухню, там шнырять по буфету_

- У меня есть объявление! У меня есть объявление! - еще раз повторил я. - Сейчас у нас готов сюрприз для Дени. Позволь мне проводить тебя. - Я подошел к внучатому племяннику и взял его под руку. - А все остальные_ Подождите здесь Мари, через несколько минут она вам все расскажет.

Все радостно закричали. Люсиль улыбнулась мужу, и я осторожно вывел его в коридор.

- Только без подглядывания, тем более мысленного. До говорились? - игриво предупредил я и внутренне содрогнулся.

Я открыл дверь в подвал - мы невольно замерли на месте. Сразу за первой же ступенькой вход был занавешен плотной матово-серой завесой. Дени легонько бросил в мою сторону ментальный щуп. Я не мог скрыть нервного возбуждения и за это, прикрывшись защитным экраном, страшно ругал себя.

- Эти свихнувшиеся дети, - только и смог вымолвить я. - Ишь, как хранят секрет. Ну что, спустимся вниз?..

Дени засмеялся.

- Почему бы и нет? Я обещаю, что изображу искреннее удивление.

- Конечно изобразишь_ - Окончание фразы я тут же прижал - не дай Бог, выскочит наружу. Я нырнул в завесу, которая тут же исчезла, вприпрыжку сбежал на несколько ступенек и уже снизу крикнул: - Давай за мной!.. - Протянул ему руку. Он, поколебавшись, принял ее.

Мы спустились в подвал. Здесь все было так, как и должно быть в подвале, - сломанный велосипед в углу, водогрейный котел, справа длинные полки, на которых были навалены горы хлама. Освещение слабое и резкое - одна-единственная лампочка накаливания, привинченная к дощатому потолку. Стены сложены из камня; там, куда свет не попадал, таился густой мрак. Вот только пол был застлан каким-то современным по лимерным материалом, напоминающим резину. Под ногами заметно пружинило_

По левую руку возвышалась недавно сделанная переборка, дверь была чуть приоткрыта.

- Туда? - спросил Дени. Я кивнул, потом добавил:

- После тебя.

Усмехнувшись, Дени распахнул дверь, шагнул через порог. Я следом_

Тут мы и замерли.

Внезапно все помещение залил яркий свет. Вспышка на мгновение ослепила нас. Только пообвыкнув, мы смогли рассмотреть семь человеческих фигур в серебристых лабо раторных комбинезонах - их головы были прикрыты причудливой формы шлемами, полностью закрывавшими их лица. Они стояли полукругом возле лечебного ложа, которое обычно применяется в метапсихических кабинетах. Возле каждой фигуры было видно голубоватое сияние. Не успели мы и слова произнести, как до уровня наших глаз всплыло кроваво-красное облако - оно появилось как бы ниоткуда. Зависло перед нами_

Джек сказал: Дедушка, пожалуйста, ложись сюда.

Следом все остальные с нажимом повторили: ЛОЖИСЬ. ПОЖАЛУЙСТА.

Дени словно проснулся, и в следующее мгновение судорога пробежала по его телу. Он как бы боролся с невидимым внутренним врагом. Потом замер, и вновь его как будто током ударило. Он с силой прижал ладони к ушам. Я услышал, как он тоненько взвизгнул.

Кровь застыла у меня в жилах. Я было бросился к Дени, собираясь помочь ему, но в этот момент меня осадил резкий голос: Ни в коем случае/ Не прикасайся к нему!..

Еще один приступ судороги потряс Дени, затем еще_ Он рухнул на колени, попытался руками защитить голову. Теперь он кричал. Словно агония наступила_ Я не мог справиться с ужасом. Никак не ожидал увидеть что-нибудь подобное.

ЛОЖИСЬ НА КУШЕТКУ. Их голоса слились в один неумолимый суховатый призыв. Метаконцерт заработал.

Дени сказал: Дети, вы не посмеете. Не надо!..

ИСПОЛНЯЙ.

Дени прошептал:

- Нет.

Его вновь начали бить судороги. Потом он растянулся на полу, затих_

- Что же вы делаете! - закричал я. Бросился к Дени, но неожиданно наткнулся на ментальную крепкую стену. Меня так долбануло, что я едва не потерял сознание.

Когда же вновь начал соображать, увидел, что Дени лежит на кушетке, руки и ноги притянуты к ложу ремнями. Шесть дьявольских фигур сгрудились возле него, а над самой головой жертвы нависла эта самая ужасная каска. Седьмая фигура направилась ко мне - из-под нижнего края шлема выглядывала черная маска.

Доротея сказала: Ты, дядя Роджи, нужен нам как свидетель. Надень шлем. Да-да, это тот самый, который мы использовали на Каледонии_ Не бойся. Это всего-навсего усилитель мыслей. Он никак не связан с нашим метаконцертом.

Я и возразить толком не успел, как она нахлобучила эту невесть откуда появившуюся чертову штуку на мою башку. Я мгновенно ослеп и тут же почувствовал нестерпимый прилив боли - это фотонный луч в долю секунды пробурил мой череп и вонзился в мозг, следом электроды впились в кость - и мир исчез.

Причудливое, фантастическое пространство открылось передо мной, но, клянусь, было в нем что-то знакомое! Здесь царила торжественная соборная тишина, тем не менее, если прислушаться, можно было различить какой-то приглушенный звон, словно мириады колокольчиков чуть подрагивали под едва ощутимым напором ветра времени. Мои чувства обост рились, и уже в следующий момент я вдруг обнаружил такое множество деталей, окружавших меня, которых я никогда раньше не замечал. Но уверенность теперь не покидала меня - я уже бывал в подобном месте. Два раза_

Когда Фурия появилась на свет.

Когда родился Джек.

Странный это был мир, одновременно и бесформенный, и заполненный неясными пульсирующими тенями. Одним словом, с первого взгляда могло показаться, что здесь наблюдалось то, что наблюдавший желал видеть. Только постепенно в этой тусклой безмерности обозначилось что-то материальное, присущее только этому пространству. В первую очередь вспыхивающие холодным синеватым цветом и тут же гаснущие звезды, затем бездонная пропасть, разверзшаяся под ногами, - но я не провалился туда. Я парил в смутном, подсвеченном этими пульсирующими огоньками тумане. Наконец проступили волнообразные, более или менее определенные формы. Вот они-то и стали наконец обретать привычные очертания.

Это был мир, созданный неизмеримо усилившейся метасокрушительной силой. Я существовал внутри мысленного эфира, и существовал не один.

Память отказала - я не мог сообразить, почему я здесь очутился. По этой причине и обретающие формы сущности поначалу до дрожи напугали меня. Невольно меня потянуло к ним [98], и только тогда я смог зафиксировать свои ощущения, протолкнуть их в недра памяти, связать и сделать заключение. Передо мной возвышались семь фигур - они медленно и плавно вращались. Ага, вот и еще один объект, почему-то двумерный, очерченный жирной белой линией. От него тянулись какие-то нити, увязывавшие все это сообщество в нечто, подобное паутине, где узлами служили более плотные и массивные образования. Те самые семь фигур. Они тоже были связаны между собой.