Лина Наркинская - Старикова - Врачебная сказка или операция Алатырь

-Введите! – властным тоном потребовала княжна. Держа с двух сторон под руки, два бугая втащили в горницу в дрезину пьяного Гвидона. На ногах стоять самостоятельно он не мог, поэтому был брошен на узкую лавку, как мешок с мукой. По бокам тут же стали по стойке смирно два втащивших его охранника, дабы правящая особа не свалилась на пол.

-Господа! – обратился в нашу сторону Орландо, стоя на табуретке. С трибунами в княжестве были проблемы. – Разрешите представить на ваш суд этого субъекта. Он обвиняется в регулярном распитии спиртных напитков, участии в азартных играх, разбазаривании государственного имущества и полном игнорировании исполнения супружеского долга. Царевна на последних словах всхлипнула и зарделась одновременно. – Заслушаем пострадавшую! – Княжна под всеобщее одобрение заняла освобожденный табурет – трибуну:

-А что я должна говорить? – шепнула она бывшему ангелу.

-Все, - подбодрил ее новоявленный судья. – И без обмана! Народ – он обвел рукой присутствующих – желает знать в лицо своих героев!

-А судьи кто? – подал голос Гвидон, окинув мутным взглядом высокое собрание. Затем с трудом приподнявшись на локте, заголосил дурным голосом:

-А я на скамье, на скамье подсудимых… - и рухнул наземь. Бугаи тут же вернули непослушное тело князя на место.

-Вот! Люди добрые! Смотрите на вашего правителя! – заголосила Царевна – Лебедь. – Вот, кто казну всю растранжирил! Закидать бы тебя камнями! – зло шикнула она в сторону мужа. Тот, изучая потолок, насвистывал какую – то блатную мелодию типа «Мурки», расположившись поудобней на скамье.

-Такое государство развалил, бездарь! – продолжала обвинительную речь княжна. – А мою белочку - любимицу как изувечил, ирод! – она опять всхлипнула, очевидно, вспомнив свою зверушку.

- Не пойман, не вор! – выдал, с трудом выговаривая слова, Гвидон. – Ты меня за руку ловила?

-А кто белочку к пиву приучил и показал, как из орешков золотых козинаки делать, а потом вместе с ней их жрать пытался?- завопила княжна.

-Любимая, тебе показалось, - выдал щербатую улыбку князь.

-А кто в церкви с Балдой на щелбаны играл? – продолжала выкрикивать обвинения Царевна - Лебедь.

-Так сам поп в игре участвовал, - оправдался Гвидон, трезвея.

-А кто Кощею в кости все изумруды проиграл?

-Так то когда было, - возмутился князь. – И всего – то один раз. Это ж разве порок?

-А кто золотую рыбку тридцати трем богатырям в очко проиграл? Я тебе сейчас покажу «тройка, семерка, туз!». – Царевна спрыгнула с импровизированной трибуны и рванула с кулаками к супругу. Орландо махнул рукой бугаям, и те мигом загородили сжавшегося в комок князя. Княжна застыла столбом от такой наглости подданных. Гвидон же за эти мгновения протрезвел окончательно. Он сел на скамейке и обхватил голову руками.

-Пострадавшая! – обратился Орландо к царевне. – Суд будет вынужден удалить вас из зала заседаний. Вернитесь на место! – Княжна, хмыкнув, гордо взошла на табурет. – У вас все? – уточнил у нее бывший ангел. – Или вы хотите еще что – нибудь добавить к сказанному?

-Пусть люди скажут, - огрызнулась пострадавшая. – Его выходки все видели, а уж сколько от них настрадались! – Она спрыгнула с табуретки и жестом пригласила желающих изобличить Гвидона. Из толпы отделился здоровенный детина и важно зашагал к центру зала. Орландо, пошептавшись с царевной, выкрикнул:

-Приглашается свидетель обвинения – Старший из тридцати трех богатырей.

Детина отодвинул в сторону табурет, прокашлялся и пробасил:

-Ты на нас не серчай, царевна. Рыбка – то в государстве осталась и, как и прежде, всегда к твоим услугам. Мы холим и лелеем ее. Возвернём, только дай команду. А вот что нам с дядькой нашим делать, Черномором, прикажешь? – он вскинул бровь и, повернувшись в сторону Гвидона, продолжил: - Князь ведь заспорил с ним, что дядька Черномор проведет ночь в хрустальном гробу, что на ветвях в чаще висит, и проспит там, как убитый. Дядька – то с пьяну полез, чуть не убился! А князь наш, Гвидон всю ночь ему дурным голосом песни орал, пугал, значит. Черномор теперь не слышит на одно ухо и писается от каждого шороха!

-Я не пугал вовсе! – выкрикнул из – за спин охранников Гвидон. – Я ему колыбельные пел, чтоб спалось лучше! В гробу ведь человек был все – таки!

Царевна замахнулась, князь сразу ретировался за широкие спины бугаев и смолк. Толпа перешептывалась и возмущенно качала головами.

-А в поход какой идти надо будет, и как пойдем теперь? – задал вопрос князю богатырский старшина.

-А что такое? – всполошилась Царевна – Лебедь.

-Да как же, матушка, ужель не ведаешь? Твой супруг законный, наш князь удалой чешую нашу богатырскую в бочку свою любимую законопатил и бросил в море – окиян. Еще записку туда засунул. – Он достал рваную бумажку и зачитал: «Тому, кто сие найдет: коли хочешь неимоверного везения в жизни, надобно плюнуть на каждую чешуйку, протереть ее до блеска, потом зачистить и законопатить в бочку. А бочку сию перегнать потом пяти хорошим людям, коим ты добра желаешь. И будет тебе несказанное счастье! Прерывать нельзя!» - Закончив чтение, старшой богатырей, молча, продемонстрировал желающим бумагу. Несколько человек, переглянувшись, рванули из зала. – Вот, смотри, княжна, побежал народ счастье себе добывать, а мы так и сидим – без снаряжения!

-А ты куда смотрел, олух великовозрастный? – рявкнула княжна, всплеснув руками. – Сам –то мой Гвидон силком с вас содрать мундирчики – то не смог бы.

-Так он нам перед этим зелье принес, сказал «Для усиления мужской силы», - зарделся детина. В зале начался приступ хохота. Княжна только устало махнула рукой.

-Есть еще желающие высказаться? – спросил у толпы местный судья. На середину комнаты выскочил маленький юркий старичок в чалме.

-Я хочу сказать. – Он лихо запрыгнул на табуретку и, отстранив Орландо, выкрикнул:

-Я – заморский купец, прибыл на остров Буян по торговым делам. Привез всякую невидаль по сниженным ценам, так князь Гвидон украл у меня редкого золотого петушка и устроил петушиные бои с ним! Причем, вторым боевым петухом князь изволил самим стать! – Хохот в зале стал нарастать. – Дрались они до первой крови, потом мировую пили! Это ж курам на смех! – Ржание толпы заглушило что – то еще говорившего купца. Его спихнул на пол худенький дед с жидкой бородкой и одежкой из листьев.

-Это ерунда! – стукнул он кулаком по столу. – Вот мне какой урон нанес, ирод поганый! Давеча этот князь спёр у меня помело бабы Яги, которое на хранении у меня было. Натер его салом и давай русалок на нем катать над лесом! – Ржание перешло в истерический хохот. Кто – то уже не мог стоять и катался по полу, держась за живот. А старичок – лесовичок продолжал сокрушаться: - Чешуя –то у них скользкая, попадали горемычные, кто куды: кто в канаву, кто в болото, а некоторые так на ветвях и остались висеть! А тут эти ироды налетели! – старичок обличительно ткнул пальцем в богатырского старшину. Тот почему – то покраснел, а дедушка, потрясая кулаками, продолжал: - Эти – то молодые переростки увидали девок полуголых и давай по прямому назначению их пользовать. Охи, вздохи на весь лес стоят, живность уже выходить из нор боится. Не ровен час за деваху примут!