Екатерина Соловьева - Ведьма 2

Рано утром, в полнейшей темноте я выбралась из дома, тихонечко, чтобы не разбудить хозяйку. В шубе я вообще была похожа на гигантский колобок. Мне рожать где-то через месяц, пузо вынесло вперед, ноги свои я видела только в зеркало, ходить было тяжело и больно, но я уже так любила своего малыша, который периодически снисходительно пинал маму, то в один, то в другой бок. Я любила его, ждала его и, в то же время, опасалась последствий его рождения.

В связи с приближением моих родов в колдовской поселок стали подтягиваться столичные маги. На днях прибыл со свитой Господин Рауэр из клана Черных волков, то есть как раз из рода Мастера Мирослава, отца моего ребенка. Он еще не приходил ко мне с визитом, но о его появлении в поселке уже доложили.

Позавчера появился Белозар, мой бессменный цирюльник, он-то как раз приехал сразу в нашу избушку, бережно поколдовал над моими волосами, залив в меня кучу свежей энергии. Я знала, что на днях приедут Ратмир с Радой. Мастера боялись, что Часлав, одержимый идеей умножения могущества своего клана, может попытаться с ходу отнять у меня ребенка. Представители других родов тоже были бы не против оказать мне свое высочайшее покровительство и забрать вместе с ребенком к себе, поэтому нам опять предстояло некое противостояние, в котором я не смогу быть особо сильным бойцом, вот друзья и приехали защитить меня. Конечно, я ждала появления Влада, но от него вот уже два воскресенья не было вестей, и я не могла понять, стоит ли мне рассчитывать на его приезд. И напрасно я с надеждой вскакивала в воскресенье с кровати, ожидая увидеть такую привычную белую голубку с запиской от него на своем подоконнике. Она не прилетала.

Дена сообщила мне, что приедет в конце недели. Она как раз и будет принимать у меня роды. Она и моя хозяйка, старая ведунья Любава, активно готовились к этой торжественной церемонии, ворожа над отварами и курениями. Дена как раз и задерживалась, потому что не был готов какой-то ингредиент, который должен был войти в состав очередной обезболивающей мази.

Скоро начнется суета, придут ежедневные визитеры, в лице местных целителей, считающих своим священным долгом каждый день проверять мое состояние. А пока я могу побыть в тишине и уединении, прогуляться по заснеженной тропинке, сходить на речку, встретить рассвет, подышать чистейшим морозным воздухом, помолиться богине Ладе, старшей из Рожаниц, чуть-чуть поколдовать, просто чтоб не потерять навык. И, конечно, пообщаться с собственным сыном, почитать ему стихи, поболтать, пошептаться. Я вышла на лесную дорожку, тщательно охраняемую заклинаниями от сугробов, и с полным комфортом двинулась в сторону реки. Меня окружал мрак, деревья стояли вокруг частоколом, но над головой летел маленький волшебный белый огонек, освещающий мне путь.

Я вышла к реке. На востоке только-только начинало светать. Как я все-таки хорошо рассчитала время. С помощью магии я оторвала свое тело от земли и зависла в воздухе. Хотелось смеяться и кружиться. Непонятно, откуда такое неимоверное состояние легкости, вполне возможно, что в моем отпрыске пробуждается Сила. Я раскинула руки в стороны и, не сомневаясь ни минуты, полетела через речку на другой берег. Раз малышу хочется дурачиться, пусть развлекается. Не долетев до середины, я вдруг почувствовала нарастающую снизу живота боль. Развернулась и метнулась обратно. Счастье, что я долетела, не сверзившись в полынью или не отбив бока об лед. Я еле сумела приземлиться на ноги на самой кромке земли и тут же покатилась от выворачивающей оглушающей боли. Что это? Роды начались на месяц раньше?

Голубое облако чужого заклинания окутало меня, отгоняя боль. Я резко выдохнула, распрямляясь. Чья-то рука потянулась ко мне, помогая сесть. Сверху на меня взирали холодные глаза Часлава.

— Привет, — неприятно растягивая слоги, произнес он.

Боги, этот-то откуда здесь взялся?

— Нда, Надежда, надо признаться, выглядишь ты отвратительно. От тебя только глаза и остались. Ну и волосы еще, но это заслуга исключительно твоего Белозара, — он с нескрываемой насмешкой обошел вокруг меня, разглядывая. — А еще говорят, что беременность женщину красит. Ну, ничего, ничего, не расстраивайся, скоро все кончится. Мы как раз и прибыли сюда, чтобы тебе помочь.

Я насторожилась. Сидя в снегу, я тихонько начала плести защитное заклинание. Впрочем, против Рауэра я практически бессильна. А тут еще с двух сторон выступили подчиненные ему маги, аккуратно поднимая меня за плечи из снега. Я хранила упорное молчание, не до конца понимая, как он здесь появился и что ему от меня надо, но, априори не доверяя ему.

— Я считаю, — заявил Часлав, — что тебе пора задуматься о том, где будет обитать твой первенец. И рожать в этом глухом лесу ты, конечно, не будешь.

— Буду, здесь рядом колдовской поселок, со мной ничего не случится.

— Девочка, ты и твой ребенок слишком ценны для нас. Мы не можем рисковать.

— Я сама отвечаю за своего ребенка. К вашему клану я не имею никакого отношения. Я не прошла обряд инициации.

— Это не проблема, пройдешь.

— Я не хочу сейчас этим заниматься.

Я попыталась медленно отступить, но маги преградили мне дорогу, бережно и ненавязчиво подхватывая под локти. Мой малыш тревожно толкнулся. Я испуганно посмотрела на Часлава. Он правильно оценил мой взгляд.

— Да, мы тебя забираем. Ты же понимаешь, что сопротивляться тебе нельзя.

Я резко ударила мага справа локтем в живот, справедливо полагая, что бить меня не станут. Они и не стали. Просто Рауэр щелкнул пальцами, и меня снова скрутила та же ужасная боль. Я снова покатилась по снегу, Часлав поймал меня за шиворот у самой границы земли и льда. Я чувствовала крик ужаса своего нерожденного еще ребенка. Попробовала призвать кого-нибудь на помощь, но от новой волны боли у меня потемнело в глазах, и я потеряла сознание.

Я пришла в себя, но боль не отступала. Я завертелась на кровати, пытаясь найти приемлемое положение. Из угла комнаты выдвинулся Часлав, из-за его спины появился Мирослав, на периферии маячили другие маги. Лицо у Славки было встревожено. Неожиданно я обрадовалась ему, как знакомому и почти родному лицу среди этих враждебных товарищей. Все-таки это он отец моего ребенка, он не должен допустить, чтобы с нами что-нибудь случилось. Я вся потянулась к нему: