Альфия Гайфутдинова - Наследник престола

— Может ты и права. Но это все равно ни чего не меняет.

— Почему же, очень даже меняет! Так ты бы осталась, если бы он попросил?

Я ещё раз бросила беглый взгляд на Дементия и, возвратив его к Венере, коротко ответила.

— Да.

Неужели я все же это сказала! Венера же, чуть не расплакалась и принялась меня обнимать, ввергая меня в полное недоумение.

— Венера, ты что?!

— Просто, это было бы так здорово, если бы вы были вместе, вы оба необыкновенные люди! Правда, вы все же не так хорошо знаете, друг друга, но после свадьбы это недоразумение вы сможете исправить сполна…

На меня точно опрокинули ковш ледяной воды.

" У нее есть одна безумная идея женить меня… Да, я против этого".

Какая же я дура! Идиотка! Я и Дементий! И как я могла предположить, что между нами что-то может быть?! Глаза мерзко защипало от подступивших слез.

— Я сейчас…

Я резко вскочила и широким шагом направилась по дороге в горы.

Не важно куда идти, главное, уйти как можно дальше….

Обидные горькие слезы одна за другой скользили по щекам. Ну, зачем, зачем Венера заставила меня признаться себе, что я его люблю?! Не признай я этого, мне не было бы так обидно. А теперь…?

— Ну, вот ты и попалась, теперь тебя ни что не спасет.

Я подняла голову и остановилась. Передо мной стоял Дмитрий, правда глаза его уже небыли зелеными, подсвеченными изнутри светом, а стали янтарными и злыми. Я развернулась и побежала вниз, однако я ушла слишком далеко…

— Дементий!

Поздно…. На этот раз, он не успеет.

Все тело пронзила невыносимая боль, точно каждая частичка моего тела запылала адским огнем. Я закричала и тут же потеряла сознание.

Отсыревшие веревки больно впивались в руки и ноги. Все тело ныло от боли, а холод пробирал до костей. Я с трудом разомкнула глаза и постаралась сфокусировать зрение, чтобы осмотреть то помещение, в котором я оказалась.

Похоже, что Дмитрий затащил меня в какое-то подземелье. От висевшего на стене факела по каменным монолитным стенам расползались жутковатые тени, складывающиеся в причудливые узоры и создававшие иллюзию присутствия чего-то огромного, опасного и враждебно настроенного. Я постаралась приподняться, но тут же охнув от боли, вновь упала на подстеленную, на холодный пол солому. Я и не предполагала, что все тело может простреливать подобной дикой ноющей болью!

— Что, красавица, неприятные ощущения?

Переведя дух от боли, и придя более ли менее в чувства, я скосила глаза в сторону говорившего незнакомого старика в потрепанной грязно-серой одежде, который оскалился желтозубой улыбкой.

— Кто вы?

— Я твой самый жуткий кошмар, моя милая, и ты заплатишь за всё! Сполна заплатишь!!! — старик так яростно произносил слова брызжа слюной, что мне подумалось что он просто сумасшедший, однако я все же рискнула спросить.

— О чем вы? Я не понимаю.

— Хочешь знать?! Что ж, я тебе расскажу, а то будет обидно, если ты перед долгой и мучительной смертью так и не узнаешь, за что же тебя "бедненькую" так обидели.

Старик расхохотался леденящим душу смехом, от которого у меня волосы стали дыбом.

— Так вот тебе моя "сказочка" не добрая и с не счастливым концом.

… Пятьдесят семь лет назад, в семье башмачника Ивана Ларина родились двое братьев близнецов, мать которых была ведьма, правда сам башмачник узнал это только после рождения детей. Поскольку сам он был уже не молодой мужчина и слишком долго мечтал о наследнике, он смирился с тем, что жена его колдовского роду. Правда, он выставил условие, что сохранит её секрет, только в том случае, если она перестанет заниматься ведьмовством и посвятит свою жизнь мужу и детям, а о своем темном даре позабудет, как будто его и не было. Виринея, жена башмачника, согласилась на данное условие, так как была безумно влюблена в своего мужа, к тому же не смотря на свое происхождение из колдовского рода, она ни пользовалась своим даром, в особенности со злыми намерениями. К тому же, счастье столь ожидаемого материнства не позволяло ей согласиться на другое решение.

Мальчики росли не по дням, а по часам, отец в них души ни чаял и баловал, как только мог, а вот Виринею весьма беспокоило то, сколь разными ребята оказались, и чем старше они становились, тем ярче проявлялось это различие.

Когда ребятам было по семнадцать лет в их деревню, заехало семейство торговца Алана Берина. Оба сына башмачника тут же влюбились в дочь торговца Ладу…

Я почувствовала дурноту. Боже мой, это же про мою маму! Но кто этот человек? Да и отец действительно был сыном башмачника! Но он не говорил, что моя бабушка была колдуньей, да и о своем брате он тоже не говорил, ни разу!

Между тем старик, увидев, как побледнело мое лицо, только довольно усмехнулся, и продолжил. Я же стараясь унять появившуюся нервную дрожь во всем теле, внимательно слушала его, боясь пропустить нечто важное и судьбоносное…

… Девушка выбрала более приглянувшегося ей Еремея, второму же брату, Фоме, она отказала, заявив, что считает его жестоким, жестким и грубым. Тоже самое, думала о своем сыне Фоме и Виринея. Ведь весь магический дар её рода перешел теперь к Еремею и Фоме. Еремей, который был старше Фомы на несколько минут, не использовал свой дар, а если и прибегал к нему, то только в благих целях. Он мечтал помогать людям, творить добро и исцелять больных, использовать свой дар для подобного он считал возможным, но использовать его для чего-либо дурного…ни когда. В отличие от брата, Фома не брезговал использовать данную ему от рождения темную силу, поэтому все сторонились его, боялись и ненавидели.

Отказ любимой девушки Фома переживал тяжко и даже хотел по-тихому прикончить Еремея и занять его место рядом с Ладой, но его план раскрыли раньше, чем он привел его в действие.

Фому прогнали. Семейство Берин возможное родство с подобной семьей не слишком обрадовало, но когда Лада сбежала из дому к любимому, оставив родителям только записку о своем стремлении обрести счастье. Алан подумал, и решил, что терять дочь все же не желает, а потому дал благословение на брак.

Спустя какое-то время, Лада и Еремей поженились. У них родился сын, а спустя десять лет и дочь. Виринея, не задолго до своей смерти передала свой дар внучке, когда той было не больше года…

Все это время Фома бродяжничал по землям Таринии, но благодаря своей магии постоянно следил за жизнью брата и его семьи. В голове его роились планы мести, но ни один из них ни казался Фоме достаточно изощренным, чтобы отомстить брату (он был рад тому, какую боль испытывал Еремей, когда при всей своей силе не смог уберечь свою любимую), но все это было малым, нужно было нечто большее. И так бы он и не ведал для себя иной судьбы кроме скитаний и мечты о мести, но однажды, будучи в Вердане он познакомился с четырнадцатилетним мальчишкой, сыном Велемира Берина, брата Лады. Но, не смотря на это, мальчишка явно не походил на своих родственников, к тому же он рассказал при забавнейшую историю, о том, что его отец воспитывает царского сына.