Оксана Орлова - Душа Воина

Опять же, к Стефану поближе буду, а то я уже вся испереживалась - столько времени прошло, а он в себя так и не пришел. Может ему стало хуже? Прям даже не знаю, что делать-то?

Следующими, кто своей активной судорогой, отвлек меня от переживаний, были ноги. Они стали колоться, словно я их отсидела напрочь, при этом тонко намекая, что они к тому же еще и замерзли. Пришлось, неловко маневрируя, добраться до Караха, буквально умоляя парня о привале. По-видимому, мой язык немых оказался так хорош, что меня поняли, так как он кивнул и стал высматривать местечко получше. Задача сия была сложной, начало смеркаться. Наверное, привал мог бы плавно перетечь в ночлег...

Ну, мне так казалось...

Но нет. Спешившись, мы размялись, согреваясь. По-быстрому, осмотрели князя. Слава тебе, Господи, он просто спал. Правда, такой - беспробудный, сон насторожил нас обоих, но что-либо делать сейчас у нас просто не было никакой возможности. Карах сказал, что нужно искать статую Мары Прекрасноокой, чтобы помолиться о его выздоровлении, чем очень меня удивил.

Оказывается, статуи местной богини частенько ставили не в храмах, а в лесах и на полях. Причины этого были довольно просты. Во-первых, так нравилось самой богине, которая не любила городов. А во-вторых, статую вырезали из большого, живого дерева. И, если божество благоволило к этому месту, ее платье летом покрывалось живой листвой, что смотрелось очень красиво и необычно (по нашим, земным меркам), а кроме того, давало знать людям - стоит ли вообще в этом месте молиться...

Все было видно, так сказать, невооруженным глазом!

Ничего подобного я пока, естественно, не видела, но очень, очень надеялась увидеть. Желательно летом! Всю в листве и цветах! Карах обещал найти ее, но молиться предстояло мне, и, пока мы пили водичку (холодная, аж зубы сводит! Я лично, смогла сделать лишь пару глотков!), я мучительно пыталась сообразить - что же и главное - как же мне сказать местной богине, чтобы она прониклась и помогла. Застаиваться на одном месте мне не дали. Карах поднял нас в седло и погнал дальше.

Теперь уже громко ворчала я, испытывая массу неудобств и уже в открытую ненавидя и седло, и коня под ним (на что глупая скотина реагировала ехидным пофыркиванием!). Фанар же, наоборот, замолчал. Кажется, наш мелкий гаденыш отлично знал - куда именно мы направляемся. И поняв это - успокоился, стал почти благостным, что не могло не взбесить меня еще больше. Теперь его уже хотелось просто треснуть чем-нибудь тяжелым, чтобы стереть с лица эту высокомерную ухмылочку.

Я еле сдерживалась, сжимая зубы. Уезжала вперед, почти в хвост кобыле Караха, чтобы только не видеть этого юнца. На улице заметно похолодало. Лицо стало несколько болезненно реагировать на встречный ветер, поднявшийся ближе к ночи и сейчас активно дующий нам в лицо.

Он нес с собой поземку, она кружилась и сверкала в бледном свете луны. Я, укутав нос и щеки шарфом, на детсадовский манер (по самые бровки!), тихо радовалась, что есть хотя бы луна, а то в этой темноте мне только и оставалось представлять всяческие ужасы - от скачущих вслед за нами жрецов (почему-то с кинжалами и кровавыми глазками), до затаившихся впереди нас вампиров (с окровавленными ротиками). В общем, куда ни кинь - всюду кошмары!

+ + +

Она появилась из-за поворота. Мы как раз объезжали большой куст с правой стороны дороги, который за лето не в меру разросся, когда раз... и показалась она! Изба! Большая, и даже на первый взгляд - очень уютная!

А уж на второй, и вовсе - замечательная! Я догнала Караха, просительно заглядывая ему в глаза, но он уже и сам направлялся к ней. Мы спешились. Постучали. Внутри было тихо. Никто не ответил нам. Я вдруг жутко испугалась, что дома никого нет, и нам придется все же ночевать на улице.....

Или еще хуже! Знаете, как в большинстве увлекательных фэнтэзийных книжек, вот в таких вот местах почему-то, вдруг, находятся трупы. И всяческая ужасная, противная, кровожадная, ну, просто невыносимая нечисть! И обязательно голодная и очень решительно настроенная на поздний ужин!

Но ребята (даже юнец!), ничуть не испугались. Фанар подхватил поводья, и спокойно направился в конюшню, пристроенную прямо к стене избушки. Да и Карах абсолютно спокойно направился вслед за ним. Перспектива ночевать в конюшне, честно говоря, вдохновляла меня не больше, чем ночевка в лесу, поэтому я все же осмелилась подать голос:

- Карах?

- Да, госпожа.

- Мари. Меня зовут Мари. - Улыбнулась я, хотя, он, наверное, не увидел моей очень доброжелательной улыбки, так как было довольно темнота, а я была закутана по уши!

- Простите, госпожа, но я не могу называть вас по имени. Я не благородного рода.

- И что? - Не поняла я.

- Простой люд не имеет право обращаться к правителю просто по имени, необходимо упоминать все его титулы и звания. А ваши мне неизвестны, поэтому я и использую общее обращение - госпожа.

- Глупость какая! - Фыркнула я, - можешь называть меня по имени. Считай это моей личной просьбой, так как известных мне титулов у меня все равно нет, а про неизвестные и беспокоится не стоит!

- Я не могу, госпожа. Это неудобно.

- Хорошо. А госпожа Мари - тебя устроит?

- Госпожа Мари? - Он отвлекся от расседлывания моего коня. Глаза в темноте сверкнули.

- Да!

- Да, госпожа. Устроит. - Я удовлетворенно кивнула - этот раунд за мной! - Вы что-то хотели, госпожа Мари? - Я его не видела, но была убеждена в том, что он улыбался. Это просто было слышно...

Ну... не знаю как, но слышно!

- Да. У меня вопрос, насчет конюшни... - Я замялась.

- Конюшни? - Удивление так и плескалось в голосе молодого человека. В этот момент, Фанар принес откуда-то факел, и сразу же стало светло и почти уютно. Я удивленно посмотрела на него, так как не знала, что он вообще куда-то уходил, и не слышала, чтобы он зажигал факел. Подумав, я щелкнула пальцами, и попросила, взмахнув рукой с кольцом:

- Свет! - В конюшне вспыхнули факелы, укрепленные на опорных столбах. Стало очень светло. Фанар сплюнул, загасил свой факел, что-то ворча о глупых, не способных что-либо сделать вовремя, людях. Я предпочла не услышать его недовольство, перенеся все свое внимание на Караха, лицо которого мне теперь было видно. Вернее, мне было видно самого юношу, споро распрягающего наших лошадок. Фанар занялся санями. Я же стояла и бездельничала.

- Конюшня? - Напомнил он о себе интонацией.

- Да.... - Подтвердила я, - мне бы не хотелось тут ночевать.

- Ночевать? - Он даже остановился, с удивлением глядя на меня, держа на вытянутых руках тяжеленное седло. - Зачем госпоже ночевать здесь?

- Ну... - Замялась я, - ведь хозяев, похоже, нет дома, и...- Договорить он мне не дал, весело рассмеявшись.

- Нет - нет, госпожа. Это - гостевая изба. Она специально поставлена у дороги, чтобы торговые караваны и просто путники, которых ночь застала в дороге, смогли переночевать, не опасаясь ни разбойников, ни зверья, ни нечисти.