Стэлла Соколова - ШедЭйр. Путь сердца

— Не стоит.

Мы посидели в тишине еще некоторое время.

Боги, они не могут там побыстрее поубивать друг друга, чтобы мы уже могли перекусить?

Как раз когда я об этом подумал, позади раздалось шарканье и я обернулся.

Хана стояла и задумчиво смотрела на меня. Я, как воспитанный юноша, подвинулся, давая ей пройти. Девчонка спустилась по ступенькам и пошла в сторону загона.

Интересно, что у них там произошло и куда это она направляется?

За руку меня схватил Лейрис. Я посмотрел на него, а он издал нечленораздельное мычание и ткнул в девчонку пальцем. Вид у него при этом был не просто ошарашенный, а чрезвычайно ошарашенный. Я посмотрел на Хану.

Ничего не изменилось — идет сама, без вспомогательных приспособлений, голова на месте, руки и ноги в нужном количестве.

Я нахмурился и подался вперед. На левой руке у девчонки висела цепочка, которой раньше там не было. Серебристая бирка блеснула на солнце, когда Хана убрала руку в карман.

Я улыбнулся и посмотрел на Айриса. Брат о чем-то думал, разглядывая левую руку девчонки. Алин застыл с открытым ртом.

Я поднялся.

Похоже нам следует поздравить Эйрина с обручением.

Эйрин не поверил тому, что услышал. Пребывая в полном замешательстве, он поднял глаза и посмотрел в лицо Ханы. Девушка гордо задрала подбородок, ясно давая понять, что от своих слов она не откажется.

Эйрин несмело улыбнулся.

Кто бы мог подумать, что такая простая фраза принесет столько счастья? От недавнего гнева не осталось и следа.

Сейчас Эйрину хотелось смеяться, даже не смотря на то, что она сделала. Даже не смотря на то, что им одна дорога — в Мир Темных.

Лейтенант закрыл лицо руками и тихо рассмеялся. Потом он снял с шеи цепочку, на которой висела бирка с его именем.

Немного смущаясь он сказал:

— Дай мне левую руку.

Хана с некоторым удивлением посмотрела на него и протянула ему свою ладонь. Эйрин намотал цепочку на тонкое запястье и сказал:

— Обещаю жениться. — Эйрин напряженно смотрел на цепочку с биркой. Через некоторое время он вздохнул с облегчением.

Ритуальная фраза была произнесена и Боги приняли клятву.

Традиция одевать цепочку на руки невесты была устаревшей, но так как кольца у Эйрина не было, он решил сделать так, как поступали его предки.

Если бы Боги сочли сей союз неугодным, бирка бы изменила цвет с серебристого на черный.

Хана посмотрела на бирку, потом на Эйрина и сказала:

— Это ты мне сейчас предложение сделал?

Эйрин покраснел и кивнул.

— Угу.

— А моего согласия не надо?

Голос девушки выражал искренне удивление. Эйрин покраснел еще больше.

— А ты не согласна?

Хана задумалась на время и сказала:

— Да не то, чтобы не согласна…просто странно как-то.

Эйрин кивнул, соглашаясь и обнял ее. Постояв так немного он разжал объятья и сказал:

— Иди к своему Лиру.

— Зачем?

Эйрин пожал плечами и ответил:

— Надо принести жертву Богам. Если ты конечно не передумаешь.

Странно, но как только он сделал то, чего не мог сделать вот уже долгое время, ему стало легче. Намного легче. Мысли перестали путаться и на него снизошел покой.

Раз Боги рассудили так, он примет их решение.

Возможно, это и есть тот самый шанс, о котором он молил Высших?

Кроме того, он решил, что не потеряет больше ни секунды, ни одного мгновения.

Эйрин повернулся к двери и проводил девушку взглядом. Хана на мгновение застыла на пороге и вышла.

Спустя пару минут в зал вошел Рейган и кинулся его поздравлять. Алин стоял в двери, сложив руки на груди и гордо улыбался.

Эйрин кивнул и пошел на выход — где это видано, заставлять невесту ждать?

Скажу честно, я была в шоке. В самом глубоком шоке, в который может только впасть человек.

Во-первых, сама от себя не ожидала такого. Во-вторых, кто ж знал, что Эйрин услышит? В-третьих, я опять невеста. И меня снова не спросили.

Нет, я конечно не буду спорить. Я сказала правду — Эйрина я люблю, только вот есть одна проблема — я ему не очень-то и подхожу. Ему скорее какую-нибудь принцессу надо, а не меня.

Я вздохнула и прижалась щекой к морде Киша.

Да, проблемка так проблемка.

— Ты готова? — К нам подошел Эйрин.

Я кивнула и опустила голову.

А как же романтика? Прогулки под луной, песни под окном? Не будет?

На глаза навернулись слезы, но это скорее последствия пережитого страха. Эйрин взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.

Я вздохнула и отвела взгляд.

— Ты почему так сделал?

Я посмотрела в изумрудные глаза.

Только не лги, пожалуйста, только не лги.

Не знаю как вы бы поступили, а вот мне совсем не хочется, чтобы на мне женились из жалости. Потому что я такая дура, заключила договор с Темным, а эти вроде как благодарность.

Эйрин наклонил голову и сказал:

— Потому что, так правильно.

Слова ранили, но…он так улыбался, что я просто не посмела сказать что-то против.

Мы сели на Лиров и поехали в город.

Интересно, а свидетели нам не нужны?

Эйрин ехал и спокойно смотрел перед собой, не знаю уж о чем он думал, но по лицу невозможно было понять абсолютно ничего.

Я опять загрустила.

Мог бы сказать, что тоже любит, а то как-то неправильно получается.

Не спеша мы доехали до храма.

Эйрин помог мне спуститься с Лира и, крепко взяв за руку, повел ко входу в храм. В храме было тихо, только один служка махал маленьким веером над чашей с благовониями.

Кстати, а мы кого в жертву-то приносить будем? Друг друга?

Эйрин подошел к служке и что-то прошептал ему. Мужчина посмотрел на меня и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Служка кивнул головой, показывая, чтобы мы следовали за ним. Эйрин крепко жал мою ладонь и мы пошли за служителем храма.

Он привел нас в небольшой зал, в центре которого стоял алтарь.

Алтарь представлял из себя каменную чашу, в которой тлели угли. Зал был украшен золотыми лентами, нежный аромат благовоний окутывал с ног до головы.

От этого запаха в голове прояснилось, душа наполнилась покоем и прошли все обиды. Я улыбнулась.

Служка подал Эйрину длинный и тонкий нож.

Эйрин повернулся ко мне и сказал:

— Надо отрезать прядь волос и бросить в алтарь.

Я кивнула.

Отрезать, так отрезать.

— А говорить что надо?

Служка посмотрел на меня и ответил:

— Ничего не надо, Боги знают о ваших помыслах. Если помыслы чисты, они примут жертву, если нет — то нет.

О, хорошо. А то я никогда не умела на публике выступать. Пусть даже эта публика на небесах засела.

Эйрин отрезал тонкую прядь и передал мне нож. Когда я отрезала прядь, Эйрин кивнул и плавным движением бросил волосы на тлеющие угли, одновременно с ним, я сделала то же самое.

Волосы затрещали, плавясь. Над чашей поднялась струйка белого дыма.