Денис Чекалов - Френки и Майкл

– Потолок у нас бетонный, – пояснил сержант в кожаной куртке.

Он уже раздумывал, не взять ли в свои руки управление танцульками.

– Конечно, это были более приличные дискотеки, – пояснила девушка. – Но света и громкой музыки там тоже хватало. Каждый вечер я должна была возвращать Гэйб домой.

– Я всегда радовался, что я единственный ребенок в семье, – сказал я.

Стрела разворачивалась и возвращалась, как порванная пружина. Вик раскачивался на своей платформе из стороны в сторону, и мне хотелось верить, что он не теряет при этом мозги.

– Потом меня же еще и ругали, – продолжала Франсуаз.

– За дискотеки?

– Нет, за то, что Гэйб назначает там свидания.

– Моя голова! – проорал Вик. – Еще чуть-чуть, и я врезался бы головой в крышу. Какой придурок балуется там с пультом?

– Свидания? – спросил я. – Твоим тетушкам не нравилось, что Гейб встречалась с парнями? Сколько же ей было лет?

– Шестнадцать, – фыркнула моя партнерша. – И мои тетушки были бы совсем не против, если бы моя сестричка встречалась с парнями. Но она встречалась с девочками.

Судя по выражению того, что служило Вику лицом, наше горячее желание срочно поговорить с ним вовсе не привело его в восторг.

– Что вам нужно? – спросил он. Что до него самого, то ему определенно нужен был дантист, а еще хорошая пластическая операция.

– Я тоже рад тебя видеть, Вик, – ответил я.

Заметив, что я не удерживаю рычаг в нижнем положении, Вик Манкузо напряг свои короткие пальцы, но это были не те конечности, которые могли унести его тело, избавив от необходимости говорить правду.

Я вынул пульт из его рук и вставил его в предназначенную для этого выемку с внутренней стороны платформы.

– Ты потом поиграешь в космонавта, Вик, – сказал я.

– Если захочешь, я сделаю так, что ты увидишь звезды, – добавила Франсуаз.

Он засуетился, вытирая ладони о майку. Майка была белой – то есть когда-то была; по цвету пятен мне так и не удалось определить, от чего он пытается очистить руки.

– Три человека два дня назад приехали в город, – сказал я. – Из Аспоники.

– Да вы понимаете, что говорите? – воскликнул толстяк. – Это же вам не Асгард. Хей – это город Темных Эльфов. Сотня людей, гномов, эльфов, негров ежедневно приезжает и уезжает отсюда. Про дворфов я уж и не говорю. Как среди них отличишь троих любителей путешествий?

– Эти трое любителей путешествий этим вечером убили человека.

Я не повышал голоса, не желая привлекать внимание праздной толпы.

– Они растерзали его горло зубами, притом заживо. Ты все еще ничего не хочешь сказать?

Лицо содержателя дискотеки стало пепельно-серым; по всей видимости, у него имелись иные представления о хорошей гастрономии.

Он воровато оглянулся и поднес руки к щекам.

– Здесь в самом деле появились двое новеньких, – сказал он, округляя рот в маленькую трубочку. – Дикого вида. Они были странными.

– Странными? – спросил я.

– Они не танцевали. Только стояли у входа, вон там, чтобы быть подальше от других. Я-то подумал, что они наркоманы.

Музыка изменилась, словно сломанная резким ударом. Барабанный разрыв накрыл Вика, заставив его испуганно присесть.

– Позволь, я угадаю, чем они занимались, – произнес я. – Они смотрели на свет – я прав?

Вик попятился.

– Вы уже видели их, мистер Эм? – спросил он. – Не приведи господь. К нам тут всякие забредают – наркоманы, шваль, шантрапа. Потому я и держу тут таких ребят, как сержант. Но эти – один раз я на них взглянул, и больше всю ночь в ту сторону ни глазком.

– Ты всегда мыслил здраво, Вик, – подтвердил я. – Дай-ка я прокачусь на твоем самокате.

Я перешагнул через край выкрашенного в желтый цвет ограждения, не дожидаясь, пока Вик раскроет мне вырезанную в нем дверцу.

– Хочешь полетать со мной? – спросил я у него.

Вик Манкузо еще не составил себе определенного мнения по этому вопросу, но оставаться на земле, где из-за любой спины могли показаться застывшие глаза аспониканца, этого Вик точно не хотел.

Я вынул из внутреннего кармана мобильный телефон и раскрыл крышку.

– Готова бежать, кэнди? – спросил я. Кончик язычка девушки пробежался по ровному краю зубов.

– Только скажи куда.

– Тогда поехали вверх, Вик.

Платформа не предназначалась для двоих, однако мой попутчик был далек от того, чтобы жаловаться на тесноту.

– Это что, какие-то сумасшедшие? – спросил он, хватая меня за пиджак и наверняка оставляя на нем пятна, которые потом будет трудно вывести. – Те, что едят людей?

Майор Рокуэлл из отряда темных разведчиков очень не хотел отдавать мне военный бинокль, который теперь я держал в руках. Он говорил, что модель поступит на вооружение только через восемь лет, а до тех пор штатские не могут даже осматривать ее.

Вот почему мне пришлось его уговорить.

– Не думаю, Вик, – отвечал я, осматривая то, что находилось теперь далеко под моими ногами. – Они никого не едят; они пьют кровь.

Сложно сказать, что больше препятствует наблюдению: полутьма или полная темнота, которую время от времени прорезают ослепительные вспышки света, слишком быстро и слишком непредсказуемо.

В плоской прямоугольной картинке, в которую складывали изображение два окуляра бинокля, все выглядело иначе – освещение было почти ровным и даже почти естественным.

Я мог без труда различать лица и даже читать надписи на спинах людей.

Вот почему мне нравится этот бинокль.

– Тогда, наверно, это какая-то секта? – спросил Вик, волнуясь больше за сохранность собственного горла, нежели за правильность предположения. – Я читал про такие. Они собираются на ритуалы, поют там песни всякие, а потом кровь пьют.

– Ты читал? – спросил я.

– Ну, обычно это не настоящая кровь. Они наливают там вино или еще что и делают вид, что это кровь. Но некоторые из них сходят с ума – сворачиваются от всякой религиозной дребедени и пьют кровь взаправду.

– Я тоже слышал о такой религии, – подтвердил я. – Это христианство.

Найти троих аспониканцев в толпе людей, где каждый второй был выходцем из таких же красивых и солнечных стран, – эта задача скорее подходила для любителя мгновенной лотереи, нежели для человека, знающего более веселые развлечения, чем тыкать пальцем в небо.

Но отыскать в толпе, сколь угодно огромной, трех людей, которые ведут себя не как все, – сил на это уйдет не больше, чем для того, чтобы обвести взглядом весь зал.

К тому же те, кого я искал, должны были стоять где-то у берега людской клоаки.

Я мог сделать все очень быстро.

– Что ты там возишься? – недовольно спросила Франсуаз.

Именно тогда я увидел его.

Это на самом деле был аспониканец – среднего роста, широкоплечий, в серой рубахе с подвернутыми рукавами. Наверняка обычный крестьянин – солнце оставило темные следы на его лице. Длинные волосы слипшимися прядями расползались по его плечам и закрывали глаза, мешая смотреть.