Денис Агеев - Падший демон. Изгой

Через мгновение пьяный Клоин лежал на старом матраце, размеренно посапывая. Над головой свисали пучки засушенных растений со сладковато-пряным ароматом, но парень этот запах не ощущал. Его сознание, срубленное алхимическим напитком, сейчас находилось далеко от реальности.

Наргх с Ролусом пили Настойку Доргана еще долгое время. Точнее сказать, пил только демон. Порядочно охмелевший Ролус, ссылаясь на то, что ему еще предстоит варить зелье, скромно отнекивался.

— А ты что, ночью спать не будешь? Вы, люди, насколько я знаю, каждый день нуждаетесь во сне, — поинтересовался Наргх. Он уже чувствовал себя достаточно пьяным, но еще вполне осмысливал происходящее.

— Я плохо сплю по ночам. Тем более, в темное время суток у меня в голове рождаются хорошие идеи. За все это время, что я прожил здесь, на болоте, я разработал три совершенно новых вида зелий. Мысли по двум из них пришли именно ночью.

— И неужели за все это время к тебе ни разу не заходили люди, если не считать Ярокия?

— Нет, — резко ответил алхимик, и Наргх почувствовал, что маг не желает об этом говорить. Возможно, подумал демон, что Ролус и вправду что-то скрывает.

— Ты разве не думаешь, что инквизиторы рано или поздно найдут тебя. Они же находят других колдунов, рано или поздно могут найти и тебя, — не унимался Наргх.

— Инквизиторы не часто захаживают в Приболотную, а в Великое болото и того реже. А по поводу других, как ты сказал, колдунов… неужели ты действительно думаешь, что Орден безжалостно казнит только представителей Гильдии? — усмешливо покосился на демона алхимик.

— Я знаю, что не только их, но и обычных неповинных ни в чем людей. Мы с Клоином как-то наблюдали за… как они это называют… очищением души.

— Да, совершенно обычных и далеких от магии людей они безжалостно убивают. Настоящие маги им попадаются редко. Мы скрываемся, и делаем это довольно успешно. Теперь мы поняли, насколько тогда, перед войной, оказались глупы… Но как бы там ни было, маги обречены на вымирание.

— Но почему? Вам, людям, свойственно вести войны, убивать и калечить себе подобных. Мне кажется, что вы могли бы нанести ответный удар Ордену. Вы могли бы вернуть себе былую славу, — выдвинул мнение Наргх, опрокидывая очередную кружку с настойкой. Алхимическая жидкость пилась на удивление легко и непринужденно.

— Это невозможно! Нас слишком мало. И мы теперь слабы, как дети. Люди в основной своей массе не станут поддерживать нас из-за страха перед Орденом. Инквизиторы слишком запугали их, ты же это видел!

— Тогда зачем тебе нужно все это? Почему ты до сих пор разрабатываешь новые зелья? Я не говорю, что это плохо, а наоборот поддерживаю. Не будь тебя, я бы вообще не знал что делать. Но сейчас, когда магов преследуют и уничтожают, зачем тебе нужно дальше заниматься магией? Ты бы мог спокойно жить в каком-нибудь людском селении и заниматься чем-нибудь другим. Мог бы никому не говорить, что раньше был магом, а спокойно жить, как обычный человек, — в глазах Наргха блестело возмущенное непонимание.

— Это невозможно! Тот, кто стал на путь мага, никогда не должен с него сворачивать. Это есть главный закон Гильдии, — выпалил маг. В старческом голосе промелькнула нотка гордости и даже высокомерия.

— Но в этом же нет теперь смысла! Нет вашей Гильдии — нет и ваших законов. Зачем служить тому, что уже умерло. Ты ведь сам так считаешь! Ты же говорил, что маги обречены на вымирание.

— Гильдия умерла, но отголоски ее славы и могущества остались в нас, магах. Мы ее осколки, ее неотделимые части. Да и вообще, я уже слишком стар, чтобы начинать новую деятельность. Алхимия для меня — это все. Я уже в семнадцать лет стал учеником мага, начал свою, так сказать, магическую деятельность. Большую часть жизни я занимаюсь алхимией и еще некоторыми магическими науками. Перестраиваться слишком поздно.

— Странные вы все же существа, люди! — вздохнул Наргх. Он понял, что спор с упертым стариком ни к чему не приведет, и ему теперь непреодолимо хотелось спать. Алхимическая настойка наконец сразила и его.

Ролус уложил Наргха рядом с Клоином, а сам отправился в темную комнату. До полуночи оставалось еще около двух часов, поэтому маг решил кое-что проверить.

Старый алхимик перешагнул через порог и оказался в небольшой коморке. Чуть пошатываясь, он подошел к высокой этажерке, полки которой были сплошь заставлены разными колбами с жидкостями и порошками. Немного помедлив, он взял одну, вытащил пробку и отпил немного содержащейся в ней красноватой жидкости. Трезвость ума постепенно стала возвращаться к Ролусу, он ведь не мог позволить себе творить магические эксперименты на пьяную голову.

Испитое магом снадобье являлось ничем иным как Отрезвляющим Зельем Оникса — разработкой одного из алхимиков, умерших от старости еще задолго до войны Гильдии и Ордена. Оно получило широкое распространение не только среди магов, но и обычных людей тоже. Но после победы инквизиции, его запретили, как и остальные продукты магии.

Ролус еще какое-то время постоял, ожидая пока опьянение окончательно спадет, и подошел к небольшому старинному сундуку, в котором он хранил самые дорогие для себя вещи. Крышка, глухо скрипнув, отворилась, и старый маг начал копаться в ворохе хламья, бережно откладывая попадавшие под руку предметы в сторону. Среди них было несколько толстеньких книжиц — их алхимик чудом успел спасти из горящей библиотеки, пухлый фолиант, написанный самим Ролусом о жизни Гильдии и ее падении, и мантия мага четвертого порядка.

Наконец отыскав нужный предмет — старинный пергаментный свиток, Ролус сложил все вещи обратно и закрыл сундук. Недолго думая, он направился в главную комнату жилища. По пути маг прихватил две большие колбы: с прозрачной жидкостью в одной и темно-зеленым порошком в другой.

С кряхтеньем присев на стул, алхимик поставил колбу с жидкостью на середину стола и бросил в нее небольшую щепотку порошка из другого сосуда. Прозрачная вода начала стремительно приобретать светло-зеленый оттенок и тускло мерцать, разгоняя наплывшую вечернюю темноту. Буквально через две минуты комнату наполнял яркий, но не ослепляющий зеленовато-желтый свет.

Зелье Зеленого Освещения Килории Ролус часто использовал когда темнело. Большим его достоинством являлось то, что смесь, полученную сочетанием аквамариновой кислоты и эссенцией люпина — распространенных алхимических ингредиентов, можно было использовать многократно. При добавлении Изумрудного порошка, раствор начинал светиться на протяжении четырех-пяти часов, после чего медленно угасал.

Как только комната залилась приятным зеленоватым светом, Ролус бережно развернул ветхий свиток и внимательно начал разглядывать мелкий корявый текст. Местами слова, стертые временем, были и вовсе неразличимы, но, прочитав предложение полностью, можно было легко догадаться о смысле написанного.