Виталий Башун - Господин Целитель

– А есть еще кандидаты?

– Есть еще двое, но они будут на прядок ниже по эффективности.

– Значит, ее и надо уговорить. Я даже знаю, кто это сделает.

На лице Томаса мелькнуло сомнение в моей умственной полноценности, точнее уверенность в неполноценности. Понятное дело, что только себя он видел в роли убедителя девушек.

– Тебя, дон Томас.

Доктор расслабился и едва заметно вздохнул с облегчением, пытаясь проанализировать мое обращение на "ты". Принц не утруждал себя вежливостью, однако его "тыканье" разделялось на два прямо противоположных полюса: к одним он так обращался просто вследствие хамского своего характера, к другим – из дружеского или близкородственного расположения. Удивительно, но сестер своих он любил, хотя и считал, не без оснований, дурами набитыми, озабоченными сплетнями, перемыванием косточек кавалерам, тряпками, украшениями и балами. Те на него злились, считая, что даже к членам своей семьи настоящие благородные люди должны обращаться исключительно на "вы", и не понимали, что таким образом принц выказывает им, если не любовь то, хотя бы дружеское расположение. Очень немногих людей в империи принц называл на "вы". Тех, кого уважал: например, отца, императора, и дядю, герцога Манфреда. Последнего, правда, все чаще на "ты", включив фактически в ближний круг.

Ничего, пусть поразмыслит: сработали его сеансы гипноза или я по-прежнему вижу в нем не более чем слугу?

– Что ж, ваше высочество, я постараюсь с честью выполнить возложенную на меня миссию.

– Ага. Давай… это. Выполняй миссию.

– Прошу вас только сообщить донье Илоне, что, разговаривая с ней, я выполняю ваше поручение.

Я вызвал на связь секретаршу.

– Слушаю, ваше высочество.

Я с новым интересом присмотрелся к ставшему уже привычным образу девушки. Кто бы мог подумать, что за приятной внешностью типичной курицы скрывается незаурядный ум и блестящее образование. Правда, если присмотреться, что я к стыду своему не сделал раньше, возникает странное впечатление, будто образ старательной, но недалекой красотки, создан специально и весьма искусно.

– Илона сейчас…э-э-э… – я покосился на доктора и тот понял мое затруднение, показав пальцами – один. – В общем, через час к тебе подойдет дон Томас и переговорит с тобой. По моему поручению. Все, что он скажет и… предложит мной одобрено.

– Хорошо, ваше высочество.

А секретарша явно насторожилась.

– Я вас оставлю ваше высочество? Мне надо подготовиться к разговору. С вашего разрешения я попрошу Илону через пару часов прислать кого-нибудь из дежурных врачей проверить состояние здоровья Макса.

Я наконец-то остался один. Пациент уже усыплен, Томас ушел – некому стать свидетелями моим предстоящим безобразиям. Впервые после внедрения я собирался заняться целительством не себя, а другого человека, и как там оно пойдет – не известно. А вдруг я утратил способность воздействовать на других сам, и с настоящим принцем у меня получилось только потому, что мной управлял узор переноса личности? Или вдруг кроме боевой магии во мне ничего не осталось, то есть при переносе потерял базу эталонных узоров органов? А вдруг в этой неприятной ситуации я не смогу исцелять путем полного слияния? А вдруг?… В общем, в помещение камеры я входил с нешуточным волнением. Все эти "вдруг" хороводом кружились вокруг меня, нашептывая всякие гадости, сбивая с настроя. Полагаю, и наследственная память моего носителя подбросила дровишек в костер неверия в себя – магии не бывает, потому что ее не может быть, а все проявления ее есть антинаучный бред, фокусничество или злостное шарлатанство. Не более чем способ вытянуть денежки из кошельков доверчивых простаков.

Я подошел вплотную к телу Макса, но капсулу открывать не стал. Все равно – либо получится, либо нет. Пара глубоких вздохов – и волнение улетучивается, как не бывало. Легкий транс, настолько привычный, что я уже не могу отличить, когда я в "нормальном" состоянии, а когда в трансовом – следствие слияния с магией. С другой стороны, зачем отрезать свое сознание от дополнительных, изумительно красивых и изменчивых, красок мира, которые открываются в этом состоянии? Да, работать при этом приходится гораздо больше, фильтруя многократно большие объемы информации, но и структура тела у меня уже не та, что раньше. Расход энергии восполняется значительно быстрее и не требует специальных усилий, как было в самом начале пути, когда приходилось "тянуть нити из магии". Теперь это стало так же "просто", как дышать.

Стоило только сосредоточиться на работе, как все страхи улетучились и развеялись, словно утренний туман. Я привычно сформировал и запустил в спящее тело узор полной диагностики – парень был практически здоров, за исключением перепутанных и кое-где пережженных линий магической структуры коленного сустава. Это самое нарушение как раз и не давало суставу правильно регенерировать, упорно возвращая физическое ткани в состояние, соответствующее деформированной магической структуре. Чтобы выправить повреждение и подождать полного закрепления положительного результата, потребовалось чуть больше двадцати минут. Там, у себя, я делал такие операции гораздо быстрее, но здесь откровенно наслаждался привычным делом и, признаюсь, немного растянул удовольствие. Тем более парню это ничуть не повредило.

Кибердоктор, лишившись работы на самом интересном месте, обиженно звякнул, информируя об идеальном здоровье пациента, и отключился. Я не стал ничего трогать – для Макса поспать часок-другой будет нелишним – а сам подсел к информику и стал просматривать досье Илоны. Не верилось мне, что доктор добьется успеха. Психолог он конечно хороший – дай ему пару недель и он непременно договорится с девушкой, но, боюсь, в моем распоряжении не больше двух-трех дней. Об этом же свидетельствовали и данные из досье Илоны. Непредусмотренная планом похода встреча с транспортами и связанная с этим событием некоторая неразбериха, обусловленная погрузкой, разгрузкой, приемом на борт новых людей и увольнением нерадивых, дает девушке шанс выполнить свою миссию и уйти живой. Если она и впрямь умна, такой шанс точно не упустит.

При этом о ее замысле ни в коем случае нельзя говорить Томасу. Он не смирится и непременно доложит дону Абраму, а это проблемы и серьезные. Тот также не сможет просто проигнорировать информацию, и тогда прощай команда – взаимное недоверие и слежка не лучший стимул для совместной продуктивной работы.

Таким образом решать нужно быстро, буквально прямо сейчас, а для этого необходима шоковая терапия. Во что бы то ни стало, следует разбить призму ненависти к императорской семье, сквозь которую Илона с недавних пор смотрит на мир. Недаром говорят: "ослеплен ненавистью". Люди гораздо опытнее, мудрее и устойчивее Илоны порой не способны отгородиться от своих эмоций, чтобы начать мыслить конструктивно и непредвзято. Их поле сознания настолько сужается, что они видят только объект мести, словно мишень в оптический прицел, и еще пути утоления своей жажды уничтожить цель, не останавливаясь даже перед убийством ни в чем не повинных людей, препятствующим по каким-либо причинам исполнению их планов.