Галина Ли - Своя дорога

Затем настала очередь Риса.

– Рис, хочу напомнить, что твои парни наверняка не все столь уж законопослушны. И не все делают только то, что ты им…

Развить дальше эту примиряющую обе стороны мысль мне не дали, правитель нежити несколько бесцеремонно перебил:

– Исключено. Неподчинение и обман со стороны моих людей невозможны!

Великий Ирия! Спрашивается – для кого я старался?!

Я пожал плечами и съязвил:

– Кто-то верит женам, кто-то жрецам, кто-то слугам. И все, как правило, обманываются. Вас, Андру, похоже, печальный опыт ничему не научил!

На самом-то деле… Ведь не из-за великой преданности подданных наш спаситель отрастил себе длинные зубы!

Однако Андру оказалось не так-то просто смутить.

– Именно из-за того, что когда-то стал жертвой предательства, я могу поручиться за каждого из этернус.

Фраза казалась странной только на первый взгляд, а на второй… на второй приходила мысль о клятве на жизнь. То есть у живых она называлась клятвой на жизнь, а вот как называли ее аналог неживые, я понятия не имел.

– Вы берете с них клятву? – поинтересовался на всякий случай.

– Нет, – коротко ответил Андру, – у нас свои секреты. И они не для живых.

Вот так. Я краем глаза отметил, как снова встрепенулся Рис, и поспешил уточнить:

– Все вампиры подчиняются вам, князь?

– Ну что вы, – усмехнулся правитель нежити, – хотел бы я, чтобы дело обстояло именно так. Но к счастью, или, к сожалению, безграничная власть невозможна ни среди людей, ни среди остальных разумных существ. Я не могу отвечать за всех. Но за невиновность своих этернус , – князь сделал упор на последнее слово, – поручусь честью дворянина!

Уже не в первый раз Андру использовал странное слово, говоря о себе или своих подданных. Спросить, что оно означает, не дали, Рис снова бросился в «бой».

– А не вы ли только несколько часов тому назад сказали нам, что, встретившись с вами в подземелье, люди не выживают?! – продолжал гнуть свое милитес.

Князь слегка усмехнулся:

– Ну допустим, после встречи с вашими людьми в том же подземелье тоже мало кто остается живым. Все мы спасаем свои секреты, как можем, не правда ли? К тому же детей я там еще ни разу не видел, а вот не особо законопослушных господ – сколько угодно.

На эту отповедь вампира Лаланн возражать не стал. По-видимому, тот сказал правду.

Я воспользовался молчанием земляка и поспешил закончить дебаты:

– Тогда давайте вернемся к насущным заботам. Князь, вы ведь не только подкрепиться наверх ходили?

Андру вздохнул:

– Я видел в небе пару больших птиц, так что выйти получится, только когда стемнеет. Но дожидаться, пока улицы полностью опустеют, тоже не советую. Мои люди сюда уже не вернутся – незачем привлекать к нашему укрытию лишнее внимание. Они рассредоточатся по ближайшим улицам и приглядят незаметно. И за нами, и за нашими врагами.

– Будем держаться в пределах видимости, но не рядом. Впереди пойдет Рис, он покажет дорогу. Остальные – за ним, группами. Выйдем, как только начнет смеркаться, – подвел я итог, выглянув в окно.

Солнце в Сырте садилось за реку, окрашивая весь западный склон городского холма в оранжевые тона, а реку превращая в жидкое пламя. И сейчас огненный диск уже коснулся краем тонкой полоски леса на том берегу.

Ждать осталось недолго.

Мы вышли на улицу в час летучей мыши. Так в Сырте называли время, когда в небе появляются первые ночные летуньи. Солнце уже скрылось, но его исчезнувшие лучи все еще подсвечивали небо. Мир потерял четкие очертания и краски, готовясь измениться к ночи.

В детстве мне казалось, вечером земля начинает переползать под другое небо, в другой мир, древний, страшный и бесконечно притягательный. Я боялся и одновременно ждал этого мгновения. Мне всегда хотелось стать частью ночного мира. Наверное, потому, что дневной в Дюсанге Лирое не особенно нуждался.

Увлекшись воспоминаниями, я невольно прибавил шагу, и локоть тотчас схватили тонкие сильные пальцы – Эрхена не дала мне убежать вперед. Девчонка упорно держалась рядом. Я пытался пристроить ее в компанию к Лаланну, но не преуспел в этом деле: стоило отвлечься, и певунья оказывалась у меня под боком. При этом вид у нее был воинственный: по-моему, девчонка примеряла на себя роль моего оруженосца.

У меня ее упорство не вызывало ничего, кроме досады: плохо, когда женщины берут на себя мужские дела. Хватит одного зачарованного могильника за спиной. Но Танита хоть по сущности своей была воительницей, эта же… белка бесхвостая, куда лезет?

Я снова покосился на худосочную певунью, и она, перехватив мой взгляд, неожиданно улыбнулась: радостно, бесхитростно и доверчиво, как родному. И от этого взгляда меня оторопь взяла – наверное, в жизни бедной девочки было мало хорошего, раз радуется случайному спутнику.

Стало не по себе – не привык я к таким взглядам. Ни к чему они, совсем ни к чему. Не могу я дать больше, чем имею за душой… не особо светлой душой.

Прохожих на улицах было немного, но все же они встречались и провожали нас внимательными взглядами, стараясь при этом не смотреть в глаза. Успели уже отгореть последние моровые костры, уничтожая не погребенные останки. Наверное, кое-где в домах еще гниют черные трупы и не скоро туда осмелятся зайти люди, чтобы освободить место для новой жизни, но хотя бы внешне город больше не походил на смердящую язву. Зато теперь его улицы переполняли неупокоенные души, серыми тенями прячущиеся в вечернем сумраке.

И, да будет милостив Ирия, пусть они поскорее найдут потерянную дорогу на тот свет!

Я просто физически ощущал присутствие призраков в городе. И, кажется, даже видел их…

Вот у повисшей на одной петле калитки стоят пять человек, судя по всему, из одной семьи. А вот я чуть не выхватил из ножен меч – прямо сквозь Эрхену прошло бесплотное тело, заставив девушку поежиться и втянуть голову в плечи от нахлынувшего страха. И конечно же схватиться за стилет. Как будто он поможет.

Я проводил взглядом еще одного призрака и мысленно пожалел местных жрецов: работы им прибавилось явно не на один год. Особенно если учесть, что за время эпидемии магов постарались перебить. А еще меня встревожила вдруг проснувшаяся способность видеть незримое. Раньше я, конечно, чувствовал присутствие смутной силы на могилах или в местах, где бог смерти забрал своей загребущей рукой последний человеческий выдох, но чтобы видеть…

И главное, ведь и поделиться-то не с кем! Не спросить, у кого он встречается и за каким хре… для чего сгодится. Не к Агаи же с такой новостью лезть! Точно снова кинется сверяться со списками демонов, какой стервец их только составил? – и еще неизвестно, что за выводы сделает. Клятва на жизнь очень мощная штука, однако и собственную натуру тоже не изменить. Как бы этот фанатик от больших противоречий с ума не сошел. Тогда точно не видать мне человеческой половины до конца своих дней.