Галина Ли - Своя дорога

Нет уж… Лучше князя расспрошу, судя по всему, он в этом немного разбирается.

До убежища Лаланна мы добрались без проблем. Да и идти-то пришлось всего пару кварталов. Небольшой с первого взгляда домик полностью тонул в слегка пожухшей к осени растительности. Даже его крыши было не разглядеть под густой сенью огромного дерева.

Такая заброшенность понравилась мне с первого взгляда. Самое то для беглецов.

Дверь во двор была приоткрыта, ближе к калитке чернело жирное пятно от костра. Лаланн, проходя мимо, снял шляпу и слегка поклонился, почтив память хозяина. Серый призрак, висевший над кострищем, ответил тем же, но Рис этого не увидел, а лишь глухо обронил:

– Хороший был человек!

Я невольно согнул шею, отвечая на поклон мертвеца. Тот вздрогнул и, словно сдвинутое ветром облако, поплыл навстречу. Такой реакции я не предвидел и потому ретировался в дом.

Демон знает, что творится вокруг в последнее время! Нет, обязательно поговорю с князем. Что-то наш упырь знает про меня. Или догадывается. Вот только… расскажет ли?

Первым делом я обошел все жилище. Да, Рис доверял владельцу, но кто знает, что могло произойти здесь после его смерти?

Домик оказался много меньше, чем у Лаланна – всего четыре жилые комнаты. Мы заняли две смежные: все спокойнее, чем поврозь. Имелся в доме и тайный выход. Он вел в большой водосбор, предназначенный для отвода в реку ливневых потоков. Эти глубокие, выложенные камнем канавы проходили через весь город, сбрасывая в реку излишек воды. Не особо удобный путь (а в непогоду просто опасный), но выбора нет.

Хозяин жилья, если судить по обстановке и развешанным по стенам картинам, был человек странный, скорее всего, философ: стены, и не только они, пестрели изречениями, написанными черной краской. Уж не знаю чьими, самого автора или иных достойных мужей.

«Переполненный желудок мешает ясно мыслить!» – гласила надпись, перечеркивающая полированный туф стола на кухне.

«Скорбь – всего лишь один из видов праздности!» – вещала стена в гостиной.

И на той же стене, но чуть левее, по-видимому, написанное в приступе меланхолии: «Зачем ты нужен, если никому от тебя не легче, не радостнее жить?»

По большому счету правильные мысли, хотя не новые.

Пока я знакомился с чужой жизнью, Агаи очистил жилище от остатков заразы и по ходу дела спалил в камине всю хозяйскую постель, брезгливо поморщившись:

– Не хватало повторно заболеть!

Туда же полетела рисованная сангиной картина со стены, изображавшая распятого на огромном колесе человека с переломанными, кровоточащими крыльями. Чем она не угодила аптекарю, я так и не понял.

А потом мы столкнулись с загадкой. В одной из комнат, в той, из которой шел тайный ход, замаскированный под книжные полки. Все проемы в доме закрывались простыми холстинами, и только в одном друг Лаланна не поскупился на дверь. Притом дополнительно усилил ее полосками железа.

Сначала я решил, что за ней держали кого-то, весьма опасного для жизни домочадцев, а потом передумал. Дело в том, что изнутри дверь была целехонькая, зато снаружи… Снаружи на железных полосах красовались странные вмятины, напоминавшие полумесяц. Да и дерево местами пострадало. Помещение явно использовали для защиты. А вот от кого?

Агаи с интересом прошелся по комнате, заглянул в чернильницу на маленьком столе, посидел на скамье, прикрытой циновкой. А потом огладил ладонями дверь и удивленно пожал плечами:

– Ничего, кроме «вязкого безмолвия», не колдовали.

Как-то странно получалось: кто-то прятался в комнате от кого-то, но при этом не боялся, а лишь хотел, чтобы этого кого-то не было слышно. А били, интересно, чем?

Видно, сирин пришла точно такая же мысль, потому что он потер пальцем одну из лунок и неуверенно произнес:

– Я там, на кухне, скалку видел. Кажется, по размерам подходит.

М-да… Хорошо, что эта любительница скалок тут после смерти хозяина не задержалась. Почему-то у меня не возникло тени сомнения в том, что буянила женщина. А этот несчастный от нее попросту прятался.

Подивившись причудам чужой жизни, я готов был вернуться в гостиную, но сирин прочно застрял у двери, продолжая поглаживать ее ободранные доски. И криво улыбался – воспоминаниям, вероятно. Эта печальная улыбка колдуна меня неожиданно разозлила.

Я поймал себя на мысли, что, если бы не эта «узда» из яда… если бы не этот дерьмовый яд… Не помогла бы аптекарю клятва верности.

– Хватит несчастного изображать! – процедил сквозь зубы, развернулся и ушел.

Пора было решать главный вопрос: с кем и куда мы двинемся.

Вернувшись в гостиную, мы застали там Риса с потрепанной книгой в руках.

Я прочел тисненое заглавие: «Размышления о том, как путем упражнений развить свой разум».

Кое-кому в нашем отряде она не помешала бы… Мне, например.

Милитес медленно и осторожно пролистал несколько страниц и сказал:

– Возьму на память. – А потом вздохнул: – Хороший был человек!

Удостоверившись в безопасности дома, мы отправили женщин на кухню, заниматься ужином, а сами стали решать, что делать дальше. К единому мнению не пришли: каждый тянул одеяло в свою сторону.

Правитель этернус – мы уже привыкли к этому слову – горой стоял за свой замок. Правда, не навязывал его, а предлагал, сопровождая предложение весьма убедительными аргументами.

Рис… Рис сначала воспротивился путешествию в Пустошь, а потом замолчал, ожидая, пока все выскажутся.

Я раздумывал, взвешивая «за» и «против»: идти в поместье милитес казалось полным безрассудством – в небе постоянно кружило несколько птиц. Даже если пробираться туда ночами, все равно слишком велик шанс попасться. И наверняка на месте нас уже поджидает засада. К князю в гости тоже что-то не тянуло – идея с замком нежити мне нравилась не больше, чем Лаланну. Это сейчас мы друзья-приятели, но неизвестно, как вампир себя поведет дома. Не могу же я опираться лишь на свою симпатию к нему как к человеку! Тем более что он и не человек вовсе. Был, правда, еще третий вариант… Но о нем, пока я не верну себе свой прежний облик, даже думать не стоило. Да и неразумно тащить столь разношерстную компанию в мой надежный, но – увы! – единственный бастион. Агаи вообще пересечет его границы только мертвым. Вампиры, впрочем, тоже, будь они «дрессированные» этернус или обычные кровососы.

Нет. С третьим спешить не стоило. Чем меньше народу знает о логове, тем больше у его хозяина шансов, устав от жизни, спокойно умереть в своей кровати.

В общем, выбор получался небогатый: куда ни прыгни, везде болото!

Надо было еще тогда, при первых признаках грядущей заварушки, когда у меня дома объявилась сладкая парочка, хватать девчонку под мышку и давать деру! Ошибку я совершил. Большую ошибку. И за нее теперь приходится расплачиваться, прячась в норе подобно крысе, на которую объявили охоту хорьки.