Алексей Глушановский - Путь демона

Вереена отвесила покаянно склонившемуся демону крепкий подзатыльник, и отстранилась, сердито вытирая лицо, и вновь превращаясь в привычную для него ночную охотницу.

— Может, и оставшиеся руконоги ей отрубить? — деловито поинтересовалась она, вновь отходя к зашевелившейся Аталетте. — Так, на всякий случай, вдруг у этой мымры еще что-нибудь припасено?

— Спасибо тебе. — Олег вздохнул, и поднял с пола нож, брезгливо стряхнув с него отрубленную руку. — Не стоит. Вряд ли у неё осталось еще что-нибудь. Хотя, связать её думаю, имеет смысл. Мало ли…

Простым связыванием Вереена не удовлетворилась. Оба рукава некогда роскошного платья владычицы Фенриана были безжалостно оторваны, — как пояснила бывшая диверсантка: «на случай, если там еще какой сюрприз имелся». Та же участь постигла и роскошный воротник-жабо (с уточнением, — «самоубийство тоже не желательно, а яд туда вшивают частенько»), после чего, постанывающая Аталетта была вновь водружена на ноги, и придерживаемая за волосы была объявлена «готовой к употреблению в любой форме»

Олег вздохнул, и отвел глаза от своей убийцы. Каждый раз, стоило ему взглянуть на неё, ему нестерпимо хотелось немедленно, коротким ударом когтей, распороть такое близкое, и соблазнительно открытое горло, и пить, пить, пить выходящую душу! Он с трудом сдерживал это желание, утешая бушующую внутри жажду тем, что скоро, очень скоро она будет удовлетворена.

— Насколько я помню, зал жертвоприношений находится там, — он махнул рукой на небольшую дверь в длинном конце заваленного телами помещения. Понимающе кивнув, Вереена резким движением толкнула бывшую королеву в указанном направлении. Олег последовал за ними.

— Интересно, зачем она пошла на предательство… — пробираясь по невысокому и длинному коридору, в раздумье произнес Олег, стараясь отвлечься от мечтаний о мести. — То есть, совершенно понятно, зачем, — исполнение желаний, и все такое… Но все же… Я ведь и впрямь доверял ей, выполнил все её просьбы, сделал королевой… Почему? Почему она пошла на эту подлость? — Он не ожидал ответа, но совершенно неожиданно получил его.

— Это было необходимо для блага государства, — гордо выпрямившись, — насколько это позволяла рука Вереены, надежно державшая её за длинные волосы, ответила Аталетта.

— Ты наверно считаешь меня предательницей? Что ж, у тебя есть такое право. Но послушай. Ты должен знать, что вынудило меня на это. Другого выхода просто не было! Твой обожаемый учитель, — Элиас Альфрани планировал напасть на Фенриан и, единственным способом защититься было божественное вмешательство. Именно это желание, я и загадала, принося тебя в жертву. Защита. Поверь, решиться на такой поступок было непросто. Но в том и отличие государя от простых людей, что он обязан жертвовать своими привязанностями, друзьями, даже любимыми, ради блага своей страны! Я должно была спасти свой народ!

— Какое это СЕЙЧАС имеет значение, — в голосе Олега сквозил могильный холод. Сейчас, когда он был вынужден сдерживать своего демона, требующего немедленно растерзать предательницу, когда схлынула ярость боя в нем вновь поднял голову порожденный смертью и необходимостью множественных убийств хладнокровный палач, прозванный Королем Мертвых. — Ты хотела спасти свой народ. Вот только не учла, что прежде чем жертвовать мной стоило поинтересоваться, согласно ли с этим жертва. В результате, желая спасти, — ты погубила свою страну!

— Её погубила не я, а ты, убийца!

— Если бы не твоё предательство, — я бы и не подумал уничтожать Фенриан — голос Олега был все так-же холоден и бесстрастен. — Я бы просто уехал, и стал преподавателем в возрожденной Цитадели. А так… Твоим единственным, как ты считала, выходом, — было принести меня в жертву, а моим единственным шансом на жизнь, — уничтожить твою страну. И я этим шансом воспользовался!

— Ты мог простить. — Тихо произнесла Аталетта. — Или, хотя-бы отомстить только мне. Помнишь, ты как-то рассказывал, что в одном из знакомых тебе миров, где ты долго жил, есть религия, запрещающая месть?

— Ну уж нет!!! — Олег зло расхохотался, и этот мертвенный смех гулко разнесся по длинному каменному переходу. — Подставить левую щеку после удара по правой, — это не для демонов!!! Скорей уйти от удара, вырвать когтями печень, и сожрать её на глазах у ударившего, прежде чем он сообразит, что уже умер! Что, в общем-то я и сделал, — с нескрываемым удовольствием добавил он. А насчет отомстить только тебе, — одной твоей смерти мне было бы совершенно недостаточно для возрождения!

— И не обольщайся насчет того, что если бы не я, то у тебя все было бы хорошо. Если бы ты была действительно хорошей правительницей, то нашла бы способ занять трон и без моей помощи, а заняв, — не шла бы на предательство.

— Не тебе говорить мне о подлости и предательстве! — внезапно вспылила Аталетта. — Я была на башне, и видела, каким подлым способом ты убил благородного Ульфтара, во время переговоров об условиях поединка! А скольких невинных ты загубил ради своей жизни, убийца! Их кровь, да падет на тебя!

Олег расхохотался. — Вот оно как… Значит, как убить меня, чтобы жили твои драгоценные подданные, — так это нормально, таков долг государыни. А как я, убиваю твоих подданных, чтобы вернуть себе отобранную тобой ради них жизнь, — так я подлый демон и убийца? Хороши же ваши рассуждения, правительница! Только вот логика в них непонятная. А что касается крови… Пусть падает! Мы, демоны, любим её вкус!

— Она такая сладкая… — мечтательно протянула Вереена. — Кстати, по поводу Ульфтара. Не обольщайся милочка, — Ариох просто дословно выполнил все условия своего соглашения с ним. И не его вина, что пожелав покинуть Фенриан в обмен на передачу всей полученной в результате твоего ритуала силы, этот мелкий предатель не уточнил, что желает сделать это живым.

— Я тебе не верю! — Отчаянно вскрикнула Аталетта.

— В чем? Что кровь врага сладка? Или что твой ставленник оказался банальным трусом, единственным желанием которого было убраться отсюда подальше? Впрочем, мне, да и Ариоху думаю тоже, безразличны твои вера и неверие… Ты проживешь не настолько долго, чтобы это сыграло хоть какую-то роль!

— И что ты собираешься со мной делать? — напряженным тоном поинтересовалась бывшая королева.

— Око за око, зуб за зуб, — коротко ответил Олег. — Таков самый древний и самый справедливый закон всех времен и миров.

— Я понимаю, что мне не имеет смысла ждать от тебя пощады, — после короткого размышления склонила голову Аталетта. — но все же я молю тебя. Взываю ко всему человеческому, что только в тебе осталось! Я беременна. Дай моему ребенку появиться на свет, а потом делай, что сочтешь нужным.