Александра Верёвкина - Осколки вечности

Я машинально пихнул мобильный за пазуху, не отрывая мечущего громы и молнии взора от портрета смертника, посмевшего причинить боль малышке. Карандашный набросок вышел достаточно точным, если не сказать, фотографичным. Треугольное лицо с высоким покатым лбом и острым подбородком. Кустистые брови, нависшие над глубокими глазницами. Несколько удивленные круглые глаза с вытянутой по ширине радужкой, закрывающей белки. Прямой нос с тонкими крыльями и презрительно поджатые плоские губы. Собранные воедино не самые приятные черты складывались в наделенное шармом и одновременной брутальностью изображение, испорченное отсутствием волос. То ли девочка не сумела разглядеть прически, то ли поленилась ее нарисовать, то ли подлецу не повезло с наследственностью. В любом случае, мы, если верить заверениям приятеля, воочию ощупаем ему макушку сегодня же. И я буду предельно внимателен к деталям во время снятия скальпа.

— Лео, — решительно набрал я в грудь побольше воздуха, забывая о местонахождении ревности, — она тебе нравится?

— С чего ты взял? — густо рассмеялся парень, заслышав в моем голосе возмущенно сопящие нотки. — Я просто завидую тебе, вот и все. Ты не видишь своего счастья, а потому расшвыриваешься им в разные стороны. Мне по возрасту полагается ставить на путь истинный тех, кто сбился с курса.

И все-таки тревожный червячок треклятых сомнений надежно расположился на сердце, особенно с учетом досконального знания людской психологии. Я заметил, как дрогнули сжимающие руль пальцы и по мере ответа покрылись испариной. Чем вызвано такое волнение? Уж не ложью ли?! Я ведь помню его взгляд, пожирающий губы Астрид. Помню ужас, промелькнувший в его глазах, когда я замахнулся для непростительной пощечины. Скверный период я выбрал для свершения многократный глупостей. Что же помешало ему воспользоваться моей оплошностью? Дружба?! Не смешите, скорее вышеозвучанные причины. Безразличие девушки.

Маленький мой, любимый ангелочек, я все исправлю! Я изменюсь, только бы ты простила…

POV Астрид

— Я хочу расстаться, — эти слова всколыхнули воздух и неподъемным камнем улеглись на сердце, края которого ранили изгрызенный хищными зубами орган. Он должен понимать, что иного выбора просто не осталось. Я вынуждена, приперта к стенке и загнана в угол его грубостью, незаурядной обидой на человечество и тем комком горечи, что обезвредил душу, лишив меня тем самым способности к сопротивлению. Сие послужит вам хорошим уроком, мистер Майнер! Я девушка, а не кукла, которой можно играться в приступе скуки и отшвыривать от себя по мере надобности. Мне тоже бывает больно, особенно когда на горизонте не наблюдается справедливости!

Разумеется, я вела себя непозволительно, намереваясь столь гнусным образом отомстить Джею за оскорбления. Пусть поймет, что потерял меня, одумается и к вечеру придет с повинной головой. А я прощу, впрочем, уже простила. Одной глупой особенности у Астрид Уоррен не отнять, она — неразумное дитя природы — абсолютно не умеет злиться. К чему же весь спектакль? Это крайность, кульминационный момент из числа тех, что выявляет несовершенство наших отношений. Изначальной ошибкой было мое снисхождение. Я все сносила, сквозь пальцы смотрела на его недостатки, пропускала мимо ушей перезвон встревоженных колокольчиков, и вот к чему пришла. К отсутствию уважения. Джей стал позволять себе отчаянные вольности, инцидент в гостиной ярое тому подтверждение. Я пыталась объясниться, а вместо этого нахлебалась грязи.

Но с сегодняшнего дня все будет иначе. Я так решила.

— Ясно, — безразлично бросил парень, выпрямляясь во весь рост. Я попробовала проследить глазами за выражением его лица и впала в еще более агрессивное состояние. Как можно быть таким двуличным, скажите на милость?! Порой я не успеваю отслеживать ту многослойную гамму эмоций, что скрывается за этим пасмурным взглядом, а иногда не вижу вообще ничего. Говорящая мимика, выразительность черт и прочий исконно Майнеровский репертуар уступают место космическому вакууму. Ему будто все равно. — Я уважаю твое решение, поэтому спорить не стану, — как ни в чем не бывало продолжил он, отрешенно пялясь на носы своих ботинок. — Не держи на меня зла, пожалуйста, потому что я действительно тебя люблю. Пусть неправильно, эгоистично и слишком жестоко, но все же люблю. Извини, мне нужно найти Лео, — с легкой улыбкой на губах пробурчал Джей, в долю секунды пересекая добрую половину парковки.

И это все? Я машинально приподнялась на сиденье для лучшей концентрации сознания, закрепила спинку, воспользовавшись небольшим рычажком, и отрешенно уставилась в боковое зеркало. Ему нужно найти Лео?! При чем тут этот недостойный тип, обладатель скверного чувства юмора? А как же я? Где просьбы переосмыслить решение, где уверения в стиле: 'Я изменюсь, малышка! Все наладится, ты только поверь мне'? В конце концов, где жаркая полемика? Это ведь не выход, расстаться. Мы же созданы друг для друга! Не хочу я никаких разлук!

Подгоняя себя вперед паническими мыслями о том, что Майнер воспринял все слишком буквально, я сбросила на пол планшет с законченным портретом дружка-мерзавца Северина, неуклюже выбралась из машины, по-прежнему заботясь о больной ноге, и стремглав понеслась по следам самовлюбленного вампира. Жаль, не прихватила из дома бейсбольную биту в качестве железного аргумента! Ну, ничего, справимся подручными средствами. Голыми руками вырву из его груди мертвое сердце из армированной стали и втопчу в асфальт! Чертов живодер, сколько ты еще собираешься надо мной издеваться?

Однако воинственный настрой утих в тот же миг, когда территорию стоянки на полной скорости покинул Кадиллак, унося своего достопочтенного хозяина на 'взлетную полосу'. Иначе к чему такая спешка?

'Секундочку, секундочку', - успокаивающе затвердила я, захлопывая неприлично разинутый рот. 'Все не так страшно. Он понял, что я пошутила, правда? Обиделся, наверное, но это не беда. Я извинюсь, и все забудется. Нам просто нужно поговорить, на сей раз без обвинений, упреков и резких суждений. И кого я взялась учить уму-разуму?'.

Судорожно останавливая пробивающийся к горлу поток унизительных слез, я поплелась обратно к джипу, улеглась на заднее сиденье и, глядя в потолок, принялась вспоминать содержание своего монолога. Какую помноженную на трое чушь я несла! Боже, неужто ты дернул меня за язык? Гнусная, бесхозная и нелогичная часть тела, которую следует немедленно ампутировать, притом без всякого наркоза! 'Мы не подходим друг другу' — какой бред, нелепица и околесица! Да мы идеальная пара!

— Габсбург капитулировал? — ловко запрыгнуло в салон воплощение жизнерадостности, а по совместительству еще и искусный раздражитель моих расшатанных нервов. — Не подскажешь, в каком направлении?