Александра Верёвкина - Осколки вечности

— Джей, они говорили такие ужасные вещи, — принялась шепотом ябедничать мне девушка, нарочно уводя подальше от столпившихся у могилы отца с сыном. — Мол, ты выбыл из игры и все такое. Что это значит? И почему Северин здесь? Он ведь хочет вашей смерти!

— Или только моей, — необдуманно поделился я частью своих умозаключений, запоздало прикусывая кончик излишне болтливого языка. Но слово, как говорится, не воробей, и следующие пропитанные слезами охи и ахи окончательно поддавшегося власти беспринципного страха птенчика послужили мне хорошим уроком.

Пятясь в сторону от косых взглядов о чем-то живо дискутирующих мужчин, мы с Астрид вышли на мощенную плиткой дорожку и продолжили свой приглушенный разговор без остро слышащих свидетелей, ни к одному из которых я не питал доверия. В тот же миг Лео с грохотом спрыгнул в могилу, дабы вернуться к главной цели прихода в столь злачное место — осквернение останков небезызвестной нам обоим личности.

Его папочка меж тем с самым заинтересованным видом изучал сплетение наших с малышкой ладоней, наверняка гадая над суммой, за которую я непременно откажусь быть обладателем этой дарованной свыше благодати. 'Напрасно утруждаетесь!' — хотел крикнуть я, но поостерегся посвящать в перипетии торгов девочку, и выдал ей все необходимые объяснения по теме неожиданного возникновения Гудмана.

— Давай уедем, сейчас же! — наперекор моим успокоительным речам взмолилась она. — Он омерзительный тип, совсем как сыночек-предатель. Джей, родной, я прошу тебя!

— Они не дадут мне этого сделать, — с искренним отвращением к существующим слабостям признал я. — Но обещаю, что с тобой не случится абсолютно ничего. Не бойся, сладкая. Ты ведь веришь мне?

Ее тоненький и полностью неуверенный ответ: 'Конечно же верю', потонул в громогласном восклицании: 'Есть!', сотрясшем воздух почище точечного ядерного удара. Я понял его значение прежде, чем оказался в непосредственной близости с потирающим громоздкие ручищи Северином, быстрым жестом задвинул Астрид себе за спину, скрывая ее от алчущего взора сверкающих голубых глаз, и склонился над задранным кверху лицом Леандра.

— Подсобишь, а? — с неприкрытым восторгом и гордостью полюбопытствовал изрядно запыхавшийся парнишка, стоящий на глубине добрых пяти метров. Однако в нашем случае залежная старость действительно является радостью. За каких-то пару десятков минут ему удалось прорыть столь основательный пласт промерзшей земли. Вот бы мне поскорее перешагнуть столетний рубеж!

Я засомневался для вида, шепотом попросил отойти малышку подальше, предостерегающе осадил дернувшегося было кровососа развеять ее одиночество гнусными разглагольствованиями и аккуратно спрыгнул вниз, стараясь не угодить на прогнивший насквозь гроб. Ожидаемого зловонного запаха мне обнаружить не удалось, что лишь подстегивало цветущие догадки о непостижимой проницательности Гудмана.

— Будем вытаскивать или здесь поглядим, чья взяла? — хихикнул в кулак Лео, чувствующий себя несколько неуютно в замкнутом пространстве наедине с озверевшим мной. — Брось, Габсбург, наши отношения мы обострим чуточку позже. Ты ведь не хочешь, чтобы папик опять устроил тебе ай-яй-яй?

— Да пошел ты! — со злостью пихнул я его кулаком в плечо, заставляя переместиться в изголовье полуразвалившейся домовины. — Там сбоку должны быть ручки, насколько я помню. Хватайся! Вытолкнем эту дрянь на поверхность, а после я тебя здесь заживо и похороню.

— Твою доброту бы в иконку, да на стены расклеивать, — натянуто отшутился завистливый стервятник, с легкостью приподнимая ношу. К моему теплящемуся внутри удивлению, я виртуозно повторил каверзный трюк и по примеру мальчишки поднял гроб над головой, подхватывая днище на вытянутые руки. — Эй, Сев! Альтруизмом блеснуть не жаждешь? Принимай посылочку от простых работящих вампиров!

Создатель сего ничтожества радушно перенял у нас груз, а затем поочередно помог выбраться из богомерзкой ямы. Сначала дражайшему сыночку и уж потом мне, на что я, впрочем, не спешил особо жаловаться.

И вот настал тот волнительный момент, когда оттягивать столкновение с правдой стало невозможно. Мы, словно стайка любящих острые ощущения зевак, окружили выставленный в отдалении от захоронения гроб и выжидательно уставились друг на друга, беззвучно вопрошая имя смельчака, что решится вскрыть столь диким способом правду.

— Всегда его ненавидел, — отчего-то шепотом пробурчал Леандр, одурело хватаясь за валяющуюся неподалеку лопату и вставляя острое лезвие совка в узкую щель крышки гроба. Мы с Северином приготовились разочароваться в своих домыслах, Астрид испуганно отступила на пару шагов. В ушах у каждого присутствующего зазвенела барабанная дробь. В воздухе заскрипели искры сосредоточенных взоров. И в следующий миг неподатливая крышка отлетела в сторону. Малышка заранее вскрикнула, больно впиваясь ноготками в мою заведенную за спину ладонь, но так и не рискнула посмотреть внутрь…девственно чистой обивки из шелковой ткани. Былая белизна за шестьдесят лет испарилась бесследно, оставив после себя отвратительные как на вид, так и на запах желто-черные пятна. Однако нет и намека на истлевшие кости. Гроб оказался пуст.

— Загудели, задымились провода, — в отчаянии сплюнул Лео на землю сгусток скопившейся желчи, — мы такого не видали никогда!

— Что ж, леди и джентльмены, — неизвестно над чем засмеялся Гудман, обегая наши оцепенелые лица ликующим взглядом, — позвольте назвать вам имя Охотника. Отставной немецкий генерал пехоты, нацист, помещик и конезаводчик, херр* Мердок Клаус Волмонд!

— Вот то, что он хер, это ты, батенька, в самое яблочко саданул, — напоследок продемонстрировал остроумие наш штатный клоун, в целом обозначая и мое отношение к личности отца Айрис.

_______________________

*Прошу излишне громко не смеяться, так в немоговорящих странах обращаются к мужчинам: Herr, что во многих языках принято читать как 'херр', но в нашем сугубо 'герр'.

POV Астрид (сцена на кладбище)

Малейшее дуновение ветра, легкий вскрик птицы, приглушенный взмах крыльев, колыхание веток на деревьях, шелест травы под ногами, скрип подошв и даже собственное неприлично громкое дыхание вновь и вновь пугали меня до потери пульса. Без стыда признаюсь, что так сильно и безотчетно я не боялась никогда в жизни, но сегодняшняя безлунная ночь наводнила мою душу свежими эмоциями. Уже сам факт того, что находимся мы на кладбище, посреди множества захоронений, наливал ступни свинцовой тяжестью, не говоря об основном участнике — Северине.

На протяжении всего месяца я слушала рассказы о его бесчеловечности, исполняла без спроса розданные роли в его шизофренических сценариях и спектаклях и прекрасно знала о содержании конечной цели этих бесчеловечных игр. Отобрать у меня самое ценное: Джея. Лишить его жизни, не забыв об адских мучениях, которые достигнут своего апогея в тот момент, когда мое сердце разорвется на части от осознания невосполнимости утраты. И что я вижу сейчас? Трех вампиров, разрытую могилу и соседнее с ней надгробие. Глаза машинально обегают размашистые буквы: 'Айрис Хельга Волмонд. 09 февраля 1931 г. — 09 июня 1950 г.' и нижеследующая надпись.