Александра Верёвкина - Осколки вечности

— На клей наступил, а, Вердж? — проявил стервец притворную каплю сочувствия. — Или врос ножками в досточки? Так не беда! Мы тебе ступни, того, спилим и топай дальше на здоровье!

Я не сумел подобрать в ответ достойной колкости потому, что в деталях рассматривал очередной маскарадный наряд пронырливого мальчишки. Сланцы, бермуды из парусины радующего глаз песочного оттенка, безразмерная рубаха дикого фасона, именуемая в народе "гавайка", и соломенная шляпа с завидно широкими полями. Недоставало лишь расколотого кокоса с трубочкой, кубинской сигары и аллеи кактусов на горизонте. В остальном этюд "мексиканец на отдыхе" удался на славу.

— Кыш отсюда! — разъяренно махнул я рукой, сгоняя вампира с насиженного местечка. — В течение следующих двенадцати часов ты и на пушечный выстрел не приблизишься к спальне, усек? У всего есть границы. К моему терпению эта непреложная истина относится в первую очередь. Брысь, я сказал!

Лео презрительно сощурился, собирая у лба и переносицы сетку мелких морщинок, и зажженным фитилем взметнулся над кроватью, чтобы спустя короткий миг внезапно возникнуть у меня за спиной и издать весьма неприличный звук.

— Зануда, — с непревзойденной обидой поделился он метким наблюдением. — Плесневелый, гадкий и опоротый розгами узурпатор! Таково мое мнение, — капризно припечатал невзрослеющий с годами подросток и с крейсерской скоростью вымелся в гостиную.

Я вздохнул, аккуратно поправил чуть съехавшую с плеча голову давно спящей Астрид и принялся укладывать этот пышущий нежностью комочек под одеяло. Когда многоходовая процедура завершилась, я погасил весь имеющийся в спальне свет, плотно задернул портьеры и присел на самый краешек постели, любуясь результатом. Мы ведь так и не поговорили. Оно и к лучшему. Неразумно бередить раны в момент наивысшей боли. Логичнее дать им затянуться, огрубеть…

— Ты там умер, что ли? — прервал мои думы свистящий шепот, льющийся сквозь тоненькую щель в приоткрытой двери. — Давай, счастливчик, цоб цобе! Кам хеа*! Бросай обузу!

Понося ликующий вид приятеля всеми известными миру ругательствами, я украдкой выскользнул из спальни и едва не снес правым ботинком обустроенный прямо у порога бивак. Блюдо с аппетитно зажаренной свиной ножкой, початая бутылка вина, отставленная от батареи еще более крепких напитков, что выстроились в ряд у стены, и пара плоских подушек — столь нехитрым образом гостеприимный хозяин решил скрасить наш совместный досуг. Устраиваться пришлось на полу, посреди узкого прохода, отделенного с одной стороны несущей стеной, с другой — барной стойкой, ограждающей кухню. Молча сели на подушки. Я скрестил ноги по-турецки, Лео предпочел упереться правым коленом в грудь, дабы сместить нагрузку с позвоночника. Пропустили по бокальчику отменного вина. Все так же бессловесно накинулись на филейную часть поросенка. Долго и упоенно вслушивались в сочный хруст корочки, руками утирали лоснящиеся жиром губы, оставляли сальные отпечатки пальцев на фужерах и думали каждый о своем. Но не о разном, судя по числу пересеченных взглядов, упавших на закрытую дверь опочивальни.

— Зачем ты ей рассказал? — обвинительно высказался я, намерено разрушая затянувшееся молчание самым взрывоопасным способом. — Мне казалось, правильнее будет поступить иначе. Например, сказать, что хочешь уехать…

— К твоему сведению, — вампир не дал мне развить мысль до конца, — я и словом не обмолвился о том, что произошло. Просто у кое-кого любопытство хлещет отовсюду броуновским потоком! Всё-то нашей маленькой мисс интересно, всё-то вызывает у нее желание разобраться в сути!

— Ладно, прости, — спешно ввинтил я предохранитель в набравший лихие обороты надвигающейся ссоры агрегат. — Мне невыносимо видеть ее такой, вот и всё.

— Думаешь, мне выносимо? — унялся лишь на мгновение друг, после чего вспылил с утроенной силой. Подскочил на ноги, обежал стойку, повис на дверце холодильника и трясущимися от возбуждения пальцами уцепил вскрытый пакет сока, содержимое которого вмиг очутилось на дне безразмерного желудка. — Пять литров за день! — эмоционально вскрикнул он, сминая картонную упаковку в ладони. — Пять! Врубаешься? Я уже видеть ее не могу! И эта боль! Она грызет меня изнутри. Жжет все, к чему прикасается. Ее не унять. О ней не позабыть. С ней не смириться. Вердж, окажи мне услугу, будь человеком!

— Какую? — заранее осведомился я, догадываясь о значении просьбы.

— Помоги мне избавиться от мучений, — трусливо увильнул Леандр от более честной формулировки. — Ты знаешь, как это сделать. Не сегодня, конечно, нет. Завтра. На закате.

Его тон возмутил меня до глубины души. С такой напускной обыденностью и беспечностью в светском обществе дискутируют о погоде, но уж никак не о добровольном уходе из жизни.

— Ты хоть понимаешь, чего просишь? — клокочущим от гнева голосом выпалил я. — Да будет тебе известно, дорогой друг, я приехал сюда не за тем, чтобы скрасить твои последние дни! И не из сострадания! Я наизнанку вывернусь, но найду способ! Если понадобится, обращу тебя заново! Благо, под рукой теперь имеется руководство для начинающих создателей. Спасибо за брошюрки Легиону… — неосмотрительно затеял я глупую болтовню с самим собой, забывая о нахождении поблизости чуткого вампирского уха.

_______________

*Come here! — иди сюда! (испорч. англ.).

— Легиону? — с ненавистью повторил приятель мою неуместную оговорку. — За какими пряниками ты поперся к этим маньякам? Что за плюшки выпрашивал?

— Эм-м, вообще-то я хотел….в смысле, — виновато почесал я затылок и с надеждой уставился в потолок, намереваясь отыскать в его белоснежных просторах яркое знамение высших сил. Однако хищные клещи д`Авалоса уже сомкнулись вокруг меня и скоротечно вытянули на поверхность нужную информацию. О приговоре и Северине, об угрозе в случае неподчинения и мече Дамокла, нависшем над головой Астрид, о строжайшей необходимости причислить к лику нестареющих кровопийц молодую девушку и собственных моральных препонах. Взявшая исток в русле неукротимой стихии беседа плавно влилась в поток отъявленной искренности. Я поведал другу даже о выборе, об этом кромсающем душу намерении либо уйти немедля, либо остаться с мыслью о том, что спустя пятнадцать лет переступить порог семейного очага будет во стократ сложнее. А какую незаживающую рану я оставлю на сердце малышки!

— Тпру-у, стоять! — зацокал языком вампир, не удержавшийся от сердитого восклицания по поводу моих пессимистичных взглядов на будущее. — Я долго тебя слушал. Теперь ты возврати должок. Начну сначала. Папик, конечно, паскуда, каких мало, поэтому просто свыкаемся с этой новостью и чешем дальше. Твой приговор. Не самая справедливая штука, но по меркам нашего законодательства ты еще легко отделался. Новичкам обычно головы отсекают на раз, без снисхождения к вероисповеданию или образу жизни. Тебе, можно сказать, несказанно повезло. Им понравился твой снайперский талант. Такие мартышки, пардон, умельцы в Легионе на хорошем счету. Поэтому тебя и назначили создателем. Уж больно не терпится дядькам заиметь такой же орлиный глаз, акулий зуб, медвежью месть, кабанью безжалостность и прочие повадки фауны, с поправкой на послушание и тотальный контроль. Здесь могу дать тебе один ценный совет. Найди непроходимую дуру, не обессудь за грубость, придуши ее, постучи в бубен свой шаманский, а как только созреет пташка до кондиции мертворожденной, вези в Девкалион. Там начнешь распинаться, что, мол, учил, воспитывал, на путь истинный наставлял, только без толку всё, экземпляр полнейший олигофрен. И мило так при этом улыбайся, строй из себя уникальность, лобызай ручки баронам вечности, к земле почаще припадай. Это патриотично выглядит. Ну и жди вердикта. Либо они тебя взашей вытолкают целым и невредимым, чтобы довершил начатое и привел им таки опытную снайпершу. Либо себе служить заставят. Не спорю, мерзко твоей душеньке придется, но уж лучше так, чем в могилке в окружении крестов и надгробий. Да и с лапочкой станешь видеться иногда, у Легионеров график ленивый, работа непыльная. Трах-бабах пульку промеж бровей неугодной персоне, и гуляйте, мистер! Есть еще и третий вариант, но его мы обсуждать не станем. В конце концов, умереть ты всегда успеешь и без моих мрачных прогнозов, — Лео перевел дух, промочил ссохшееся горло ромом из третьей распитой нами бутылки, сморщился и откинулся обратно на спинку дивана, к которому мы подобрались в процессе захватывающей беседы. Я окинул туманным взглядом гостиную, за штанину подтянул к себе уезжающую в одиночный круиз ногу и сонно свесил подбородок на грудь. — Йоу, мужик! Не спать! — не дала мне немного расслабиться чья-то наглая рука, каменной тяжестью обвалившаяся на плечо. — Мы еще главного не обсудили. Как тебе быть с Астрид?