Эва Бялоленьская - Лазурное прошлое

Туан постепенно пришел к выводу, что осада этой окаянной крепости была не самым удачным решением. Но если уж подскочил, придется падать, никуда не денешься. Штуки, которые вытворяла луна, ясно указывали, что за палисадом укрывается, по крайней мере, один маг. И он не дремлет. Луна взошла — причем на сей раз все выглядело вполне естественно, и еще до того, как свет залил всю открытую местность вокруг холма, солдаты успели укрыться за немногочисленными кустами. Тихий скрип петель заставил всех насторожиться, поднимая волосы на затылках дыбом; разведчики, точно псы, старательно вслушивались в ночную тишину. Туан напрягал зрение, всматриваясь в призрачное серебристое мерцание. Какие-то низкие, коренастые существа выскальзывали из приоткрытых ворот. Овцы? Пони? Туан понял свою ошибку, когда одно из созданий подняло черную угловатую голову с заостренными ушами. Блеснули зеленые глаза, и до притаившихся разведчиков донеслось низкое, злобное рычание, на которое эхом отозвалось храпение испуганных лошадей. Туан мысленно выругался так, как не позволил бы себе вслух даже в казармах. А тем временем псы уселись перед воротами полукругом, точно дисциплинированный военный отряд. Время от времени кто-то из них издавал рык, и снова наступала тишина.

На рассвете положение не изменилось ни на йоту. Перед воротами торчали десять гигантских, черных, как смола, сторожевых псов, а напротив них — восемнадцать человек, не слишком удобно укрывшихся за кустами боярышника и миндаля. Один вид этих жутких, огромных, как пони, псов наводил ужас, и вовсе не из-за их размеров или смертоносных клыков. Они вели себя не так, как обычные животные. Сидели почти неподвижно, в жутком молчании. Не ложились, не зевали… туан, наблюдая за ними, не заметил ни одного из тех движений, которые обязательно позволил бы себе даже самый вымуштрованный пес. То один, то другой иногда шевелил головой или на мгновение открывал пасть, но больше ничего. Они казались черными демонами на службе у другого демона — для отличия отмеченного лазурью. Солдаты предпочли бы уж, чтоб псы двинулись на них — тогда, по крайней мере, ситуация стала бы яснее. Если не считать псов перед воротами, магическая крепость казалась вымершей. Ни малейшего движения над палисадом, тишина и полное оцепенение — даже лазоревая лента, оповещавшая о присутствии мага, тяжело обвисла в безветренном воздухе.

Тем лучше было слышно хлопанье крыльев посланца, который опустился на плечо Лавара. Разведчик снял трубочку с ноги птицы и дал ей в награду кусочек сушеного мяса. Для непосвященного на клочке бумаги изображено было только несколько маленьких невразумительных рисунков. Для туана же это был ясный приказ. Послание оказалось коротким: «Ждать. Люди в пути».

Псы двинулись через полчаса, точно их подтолкнул неслышный приказ. Рыча и роняя клочья пены с морд, спускались они по склону. Кони тревожно храпели, солдаты в угрюмом молчании готовили арбалеты и луки. Приказ приказом, а здравый рассудок должен быть. Туан прижался щекой к гладкому прикладу, ловя на прицел черное тулово, и нажал на спуск. И тут же мигнул, пораженный. Он не мог промахнуться на таком расстоянии, даже когда зверь двигался. Но ему показалось, что стрела просто прошла сквозь пса, не причинив ему вреда. Судя по бешеным проклятиям, щедро сыпавшимся вокруг, у других стрелков были те же неприятности. На палисаде начали появляться «черные». Первая стрела с холма пролетела сквозь тонкие ветви миндального куста и угодила в лошадь, которая с визгом встала на дыбы, а потом тяжело завалилась на землю, чуть не придавив своего наездника. Очередная стрела безошибочно нашла в укрытии второго коня. Едва начало светать, разведчики уложили коней в высокую траву, но все равно при небольшом везении их можно было там разглядеть. Туан выстрелил в одного из защитников крепости. И снова без видимого результата, точно «черных» с Козьего холма хранил некий невидимый таинственный щит. Уничтожение лошадей прямо обрекало людей из Эймино, отбирало у них даже небольшое преимущество, а в случае появления подкреплений ленгорхийцев просто приговаривало к смерти. В этих местах, поросших в основном только буйными травами, укрыться трудно, а пешее бегство было делом безнадежным, тем более когда против них сражались маги.

Над частоколом показалась новая фигура. Мужчина без доспехов, в темной тунике, на фоне которой ясно выделялся ярко-лазурный пояс. Маг стоял спокойно, совсем не укрываясь, на фоне неба он рисовался четко, точно мишень на стрельбище. Прикрыв от солнца глаза ладонью, он оглядывал местность. Туан, от злости заскрипев зубами, полез в колчан. Но, прежде чем он успел зарядить арбалет, стрела кого-то из его людей вонзилась нахальному магу прямо в грудь. Туан невольно ожидал увидеть скорчившееся тело, падающее вниз головой на землю. Но маг даже не покачнулся. Отряхнул только тунику, будто смертоносный снаряд был только горсткой грязи, а потом издевательски расхохотался.

Небо посерело, предвещая неотвратимый и скорый рассвет. Неутомимые цикады одна за другой прерывали свое монотонное пение. Конь шел неспешно, свесив голову от усталости, а его неровная поступь не оставляла Козленку ни малейшей надежды на то, что измученное хромающее животное еще удастся заставить бежать. Может, так оно и лучше… он ерзал и скользил по лошадиной спине, как кусочек масла на горячей сковородке, а от падения мальчика уберегло только то, что он судорожно цеплялся за конскую гриву. Козленку казалось, что тело его измолотили палками, а в глаза сыпанули песку. Укачиваемый мерным движением лошади, измученный мальчик клонил голову все ниже. Чуть не засыпая с открытыми глазами, он тупо смотрел на траву, ерзая на спине такого же усталого коня. Всего две ночи тому назад Козленок спал на своем сеннике в родительском доме, в безопасности, под охраной отца и его пастухов. Сейчас это казалось столь давним воспоминанием, будто с той поры минуло много недель, а может, и месяцев. Качка прекратилась, и отупелый от усталости Козленок медленно поднял голову. Конь стоял перед противопожарным рвом — широким и содержавшимся в порядке. Сразу за рвом простиралась в обе стороны желтоватая лента твердо утоптанного тракта, тянувшегося с севера на юг, и на нем в отдалении видно было какое-то шевеление. Козленок решительно ударил пятками в конские бока, лошадь неохотно ступила на дно рва, а потом с трудом вскарабкалась на тракт. Началась вторая часть поручения: тягостное путешествие пыльным большаком на юг, пока всаднику не встретилась колонна императорской пехоты.

Их войско маршировало не под барабанный бой. Уже издалека Козленок услышал пищалки и перекличку протяжных сигнальных свистков. Он знал, что это были свистки, ведь точно такие же использовали на Козьем холме, чтобы командовать пастушьими псами. Когда голова колонны поравнялась с ним, мальчик с восторгом и удивлением увидел позолоченные доспехи, остроконечные шлемы с разноцветными плюмажами из конского волоса и копья, возносившиеся над головами солдат, точно лес.