Юлиана Суренова - Книга 7. Дорога в бесконечность

- Там всегда что-то случалось.

- И по большей части не очень хорошее?

- Совсем плохое.

- Может быть, все дело в том, что это были храмы, построенные верой, а не мечтой.

Ведь вера - вещь вынужденная. И вынуждающая. Потому что против нее никто не смеет пойти, хотя порой очень хочется. Мечта - нечто совсем другое. Она свободна, как может быть свободна только она одна. Ведь каждый мечтает лишь о том, чего действительно хочет.

- И, все же… - Мати огляделась вокруг в задумчивости. - Вряд ли все три храма посвящены одному богу. Вот первый ярус. Белый храм… Здесь сложно ошибиться.

Белый цвет принадлежит только госпоже Айе. Это ее край, мир снежной пустыни, мир сна, а, значит, и мечты. Думаю, внутри он подобен обычному земному храму. Те же тронные залы, фрески, статуи воинов, залы…

- Может быть, - хмыкнул служитель, - людская фантазия ограничена. И в большинстве своем мечтают люди о том, что знают, что видели когда-то…

- И врата… - словно не слыша его, продолжала девушка. - Это грань между сном земной жизни и вечным сном. Кому не дано подняться выше, тот возвращается назад, чтобы переродиться…

- Возможно, весьма возможно… А остальные храмы?

- Синий цвет… - Мати задумалась. Она не знала, чей это цвет, а в голову ничего не приходило. Наверное, какой-нибудь незначительный маленький божок. Ей он совсем был не интересен. Промежуточный храм - словно переход между двумя залами и не более того… Другое дело - третий, черный… - Первый храм самый большой.

Его стены самые мощные. Стоящий у подножия может даже считать его основным.

Верхний почти не виден, черная тень во мраке. Он совсем маленький. И, все же, почему-то мне кажется, что именно он -главный. Остальные нужны лишь для того, чтобы вознести его над землей и небесами, жизнью и смертью.

Брови служителя приподнялись, глаза с удивлением взглянули на девушку, губы на мгновение сжались в тонкую нить, затем шевельнулись, словно Харрад собирался что-то сказать, но передумал, и потому с них не сорвалось ни слова. Голова наклонилась в сторону, однако, если бы кто взглянул на него в этот миг, он вряд ли бы понял, кивает ли горожанин, подтверждая верность предположений юной караванщицы, или, наоборот, качает головой в знак несогласия.

Так или иначе, Мати смотрела в этот миг совсем в другую сторону, не нуждаясь в подтверждении своих предположений. Тем более что как раз в этот миг ее внимание привлекло… Она и сама не сразу поняла, что.

Караванщица огляделась, застыла на мгновение, прислушиваясь к тем звукам, которые доносились из тишины. Но кроме шелеста дыхания да стука своего сердца так ничего и не услышала. Тогда она принюхалась. Не пахло ничем. Совсем.

"Вот еще непонятность…" - подумала она, а затем села на последнюю золотую ступеньку.

- Ты что, устала? - спросил служитель.

- Нет, - в первый миг ответила девушка, потому что дело было совсем не в усталости, однако затем решила: "А какая, в сущности, разница? Кому дело, правду я говорю или нет?" - Да, устала, - проговорила она. - Ничего, если я немного посижу?

- Здесь? - удивленно взглянул на нее служитель. - Однако, если ты этого хочешь… - он не видел причины возражать.

Что касается Мати, то она несколько мгновений сидела, наклонив голову на бок, и глядела на черные ступеньки.

- Странно, очень странно… - сорвалось у нее с губ.

"Ступени должны быть другими… - она была уверена в этом. И дело было не в том, что ей не нравился их цвет, просто… - Это не тот черный цвет, - в то же время ее совершенно не смущало, что считалось, будто люди видят лишь один оттенок черного. В отличие от белого, желтого, зеленого… Да почти всех остальных цветов. Нет, Мати знала - черный имеет даже больше оттенков: черный с золотом, черный с серебром, черный с перламутром и синевой, черный с красным… В общем, он мог включать в себя все, что угодно. - Этот, например, черный с золотом, - ее губ тронула усмешка. Мати хмыкнула. - Такое чувство, что он смеется. Его веселит совершенно все: небо наверху и земля внизу, люди, приходящие к храму, и птицы, летящие неизвестно куда. Он готов находить смешное в чем угодно. Но тот, к чьему храму ведут эти ступени… Он ведь совсем не такой. Он… - девушка задумалась на миг, вспоминая. - Его скорее можно назвать хмурым, чем весельчаком. И уж конечно он никому не позволил бы потешаться над собой. А когда не хочешь, чтобы над тобой смеялись, ты не даешь повода… Никогда. Потому что не желает, чтобы наступил момент, когда кто-то воспримет нечто серьезное как шутку и станет смеяться. И…" В то же время она была почти уверена, что служитель считал себя слугой именно Нергала.

"Как же все это сложно!" - а она не любила сложностей и загадок, особенно - когда от правильного ответа зависело будущее.

Рука с долей опаски потянулась к первой из черных ступенек, не сразу решившись коснуться, замерла, чувствуя исходившее от него тепло. Потом, наконец, она решилась, тронула ступень… И тотчас оторвала руку. Мати удивленно прошептала:

- Горячо!

- Солнце, - спокойно пожал плечами служитель, не видевший в этом ничего необычного. - Оно нагрело камни… А, - потом, решив, что понял, что именно показалось гостье странным, закивал он головой, - ты, наверно, обратила внимание на то, что ступень, на которой ты сидишь, другая. Да, она холодная. А черная - горячая. Потому что черный цвет притягивает к себе тепло. И нагревается быстрее.

Так что…

- Да нет, - нахмурившись, качнула головой девушка, - дело в другом.

- В чем же?

Мати тронула губу, потерла подбородок, раздумывая, потом пожала плечами.

- Не знаю… Так… Не обращай внимание… - не нравилось ей это все, ох как не нравилось!

И тут ее взгляд соскользнул вниз. И тотчас душа ушла в пятки.

- Ой-ой-ой! - она и не думала, что поднялась так высоко. Нет, конечно, она знала: ступеньки вели наверх, и было их пройдено бессчетное множество, и все же… Даже у обрыва, с которого открывался вид на край легенд, было не так страшно. А тут…

В какой-то миг ей показалось, что каменная лестница закачалась, готовая уйти из-под ног, и девушка что было сил вцепилась в ступеньку, на которой сидела.

- Спокойно, спокойно, - склонился над ней служитель. - Ничего страшного, такое бывает. Ты просто не привыкла к высоте. Не смотри вниз, смотри на меня. Давай, тебе надо успокоиться…

- У-успоко-иться? - заикаясь, с трудом выговорила караванщица. Она не представляла, как это сделать, как заставить себя не думать…

"Вот-вот! О чем я только думала, забираясь сюда! Во всяком случае, не о том, что придется спускаться…" - она мысленно представила себе, как, глядя с лестницы вниз, делает шаг… И вновь вжалась в камень, не просто вообразив, но чуть ли не всем телом почувствовав, как, оступившись, падает вниз.

Служитель протянул ей руку: