Наталья Щерба - Свободная ведьма

— Приветствую всех участников финала! — послышался голос Чародольского Князя. — Разыгрывается нешуточная интрига: почти все места в финале были выкуплены. Возможно, мы станем свидетелями невиданного действа, например, сведения старых счетов… Интересно, будет ли использовано право смертельного боя? Пока неизвестно… Поэтому позвольте объявить об участнике под первым номером — Кристина Соболь!

Каве видела, как быстро обернулась к ней Тай. Почувствовала, как неловко переступил с лапы на лапу и рассерженно выдохнул пан Седрик. Ощутила далекий взгляд Лешки. Впрочем, в данную минуту на нее смотрели почти все участники. Даже сын Чарлина, зеленоволосый Эгос, поддался всеобщей заинтересованности и тоже глянул в ее сторону.

Между тем Криста грациозно прошагала к трибуне, где заседало жюри финала: сам Рик Стригой, госпожа Чакла по правую руку от него и крупный черный кот с крыльями — по левую. Каве видела, как ей предложили на выбор красный и черный платок. Рыжая ведьма выбрала черный и легко подбросила его в воздух, выкрикнув:

— Каве Лизард!

Черный платок словно птица пролетел через все поле и опустился перед той, кого только что вызвали на смертельный поединок.

И все запечатляющие зеркала, летающие вокруг турнирного поля, после оглашения имени разом нацелились на Каве.

— Хоть это и неспортивно, — сообщила ей снизу голова пана Седрика, — но ты еще можешь отказаться.

— Нет, — одними губами прошептала Каве.

— На нет и суда нет, — согласился пан Седрик. — Тем более пора покончить с этой беспредельщиной.

— Первый поединок, участники которого согласны сражаться до смертельного исхода, — раздался спокойный голос Стригоя, — пройдет в центральной нише. История показывает, что сие действие вызовет у зрителей самый острый интерес.

Несмотря на столь напряженный момент, сердце Каве кольнула иголочка грусти. Ты смотри, как Стригой легко объявляет о ее смертельном бое. Для него самым важным всегда будет Золотой Ключ. И дело, ради которого он столько времени шатался по Карпатским горам… Его месть, его жуткий план.

«Он не хочет, чтобы ты выиграла, Каве».

Это пан Седрик переключился на мысленную связь.

«Он не хочет делиться с тобой тайной Златограда».

«Значит, он специально подстроил этот бой с Кристой?»

«Не думаю… Наоборот, он ввел в соревнования Вордака, чтобы тот защитил тебя. Скорей всего, просто так распорядилась судьба, выдав Кристе Соболь роковой первый номер… Ты должна сражаться со всей силой и умением, на которые способна, Каве. От исхода твоего боя зависит не только твоя жизнь, но и существование твоего родного мира».

Словно во сне, Каве слушала, как объявили следующую пару состязаний: Тай выбрала Алексу.

Четвертый номер достался Марку, и он тут же определил своим врагом Алексея Вордака, которому достался всего лишь пятый. Шелл, хозяин шестого номера, указал на Левия, добавив неприличный жест в его сторону. Эрис и Эгосу ничего не оставалось, кроме как встать друг против друга.

Послышался грустный перезвон второго сигнального колокольчика. Пан Седрик прошел на всех лапах в центр поля. Черно-желтый драконорог давно занял место напротив.

Раздался короткий перезвон третьего, последнего колокольчика, отозвавшегося в ушах девушки церковным набатом.

— Слезай! — вдруг зычно крикнула Криста. — Будем драться на земле!

— Даже не думай, — тут же обратился к своей напарнице пан Седрик. — Если в воздухе я смогу тебя защитить, то…

— Давай вниз, если не трусишь! — И, не дав ей шанса выбрать, Криста скользнула по желто-черной чешуе драконорога вниз.

Каве сидела, не шелохнувшись. С одной стороны, рыжая сама сошла с драконорога, разбив финальную пару, и этим подарила противникам преимущество. Но все равно этот бой — смертельный. Им так или иначе придется драться друг против друга. И чем раньше это произойдет, тем лучше.

Будто почувствовав неладное, пан Седрик взмахнул крыльями, норовя взмыть в небеса, но девушка оказалась проворней: она съехала по его боку, пересчитав спиной каменные чешуйки, и спрыгнула на траву до того, как он взлетел.

Криста вышла к центру круга.

Каве пошла навстречу.

— Не делай глупостей! — прорычал пан Седрик, кружа над ними. — Вернись немедленно!

Над полем развернулся полупрозрачный, словно стеклянная крышка, купол, отсекая противников от остального мира. За ним метались тени — наверняка остальные участники уже начали бой.

Не дойдя друг до друга метров десять, ведьмы остановились.

Криста усмехнулась. В ее руке появился градовой нож. Каве, не мешкая, достала свой. Она быстро припоминала то, чему учил ее Мольфар на тренировках в лесу.

Градовой нож изготовлен из лезвия косы, которым убили сильного призрака или духа — дракона-чадра либо суккуба. Только что изготовленный клинок опускают на дно Несамовитого озера на целый год. А после, обязательно во время громовицы — сильной грозы, вызывают заклятием обратно. Такой нож имеет страшную силу: может разить с расстояния в несколько метров, защищать хозяина и призывать ему на службу магические стихии.

— Наконец-то ты умрешь! — первой нарушила молчание рыжая. Ее карие глаза, расширенные от гнева и торжества, так и сверкали.

Каве не ответила. Она вдруг подумала, как же странно бывает в жизни: один человек может раз возненавидеть тебя, прикипеть, как кусочек хвойной смолы к коже, и портить, портить, портить всю твою жизнь день за днем.

— За что ты меня так ненавидишь? — неожиданно спросила Каве, не очень-то надеясь на ответ. Просто выкрикнула, и все.

Но Криста тут же вскинула голову. Усмехнулась. Ее лицо стало белым от злости.

— За то, что… — медленно начала она и вдруг выпалила: — Марьяна выбрала тебя! Это я должна быть на твоем месте!

Каве так опешила, что даже нож опустила. Впрочем, тут же исправилась — лезвие вновь обернулось острием к рыжей ведьме.

— Ты рехнулась! Врагу не пожелаешь пережить то, что было со мной за эти три года…

Криста внезапно успокоилась.

— Даже сейчас ты ничего не знаешь, — злорадно произнесла она. — Из всех учениц Несамовитого ковена меня выбрали Хранительницей Венца. Это мне был предназначен браслет. Серебряная ящерка с изумрудными глазами… Но он не принял меня!

Ее лицо настолько перекосило гримасой бешенства, что у Каве закралась мысль, уж не сошла ли Криста только что с ума.

Но рыжая продолжила спокойным тоном:

— Он обжег мне руку, оставил страшный синий ожог на всю жизнь! Поэтому я никогда не снимаю свой браслет — скрываю столь позорное клеймо… Так тебе весело, да? — в ответ на ироническую усмешку Каве озлобилась рыжая. — А знаешь, кто пожертвовал своей жизнью ради него? Кто превратился в серебряную изумрудноокую ящерку? Старая подруга нашей Марьяны Несамовитой… Мать Чародольского Князя — госпожа Мендейра!