Руслан Мельников - Князь-волхв

Закричат! Даже если захотят не кричать — все равно закричат. Страх, проникший в души тайных любовников, сейчас сильнее, чем нежелание привлекать к себе внимание.

Но синоби быстрее страха.

Тело Итиро уже делало то, что должно было делать. Само, без вмешательства разума.

Прыжок. И — в прыжке — заученное движение. Рука — к плечу. Клинок — из-за плеча. Рывок оружия из заспинных ножен, оказавшийся одновременно и стремительным взмахом.

Мягкое приземление на пружинящее травяное ложе, в изголовье перепуганных любовников.

Удар с резким оттягом на себя… Один удар на двоих.

Темная полоска стали отсекла-срезала головы обоим. Быстро и почти бесшумно. Вскрикнуть идзины так и не успели — ни он, ни она. Два шара с человеческими лицами, брызжущие кровью и облепленные пыльной травой, скатились с невысокой пахучей подстилки. Голые обезглавленные тела дернулись под грубым полуоткинутым одеялом. Густые потеки, казавшиеся в полумраке конюшни черными, медленно стекали по стожку.

Встревоженно захрапел конь в стойле, но этот шум не привлек внимания. Когда стражники с факелом наконец ушли, Итиро забросал сеном тела и головы убитых и наспех присыпал травой кровавые пятна. Вряд ли кто-то заглянет сюда до рассвета. Но все же осторожность не помешает. Чем позже найдут этих мертвецов — тем лучше.

Итиро вышел из конюшни не очень довольный собой. Первая кровь пролилась прежде, чем он добрался до заветной башни.

Ворота внутренней цитадели тоже были запертыми и находились под бдительным присмотром сверху. Но Итиро ворота не нужны. Укрываясь в тени хозяйственных и жилых построек, прячась за телегами и неубранным хламом, он продвигался вдоль стен, пока не достиг угловой башни крепости-в-крепости.

Башенка вполне подходила для задуманного. Ее верхние ярусы, расширяясь, выступали над нижними этажами навесных бойниц, зияющих полукольцом. К тому же эта угловая башня, если верить информации, выуженной на мосту из памяти идзинского самурая, соединялась переходной галереей с главной замковой башней.

Снова в ход пошли когтистые железные перчатки и ножные накладки, облегчавшие подъем. Снова темная фигура синоби слилась с темным камнем. Снова Итиро карабкался наверх.

Он, не задерживаясь, пробрался между узкими — увы, слишком узкими — бойницами второго этажа. Добрался до третьего, где башню окаймлял выступ вынесенных наружу боевых площадок и над землей нависали широкие амбразуры, предназначавшиеся для уничтожения врага под самыми стенами. Из таких бойниц можно было не только метать стрелы и копья, но и бросать камни или лить кипяток. Конечно, обычный человек не смог бы протиснуться снизу в такое отверстие.

Итиро — смог.

Повиснув под самой бойницей, он долго прислушивался. И, лишь убедившись, что на башенной площадке нет стражи, заглянул внутрь. Внутри было темно и тихо. Итиро просунул правую руку, надежно зацепившись шипами сюко за внутренний край бойницы. Затем втиснул правое плечо. Голову…

Левое плечо не пролезало. Пришлось, стиснув зубы, дернуться всем телом, выламывая суставы. Процедура болезненная, но привычная. Нужно было просто знать, как вынимать кость из суставной сумки. Итиро знал. И знал, и — благодаря долгим годам изнурительных тренировок — умел. К тому же он мог не чувствовать боли, когда боль мешала. Ну почти не чувствовать…

Прикусив губу, Итиро вполз… втянул ноющее тело в бойницу. Вправил вывихнутые суставы, снял сюко и асико.

Он оказался в галерее, опоясывающей башню. Здесь все было подготовлено к тому, чтобы без промедления дать отпор врагу. У стен стояли идзинские луки и самострелы с натянутыми тетивами. Из ниш торчали охапки стрел. Над бойницами громоздились пирамидки камней и висели на треногах медные котлы. Котлы уже были наполнены водой и смолой. Рядом лежали дрова и сухая растопка.

Единственная дверь имела лишь внутренний засов — видимо, чтобы держать оборону до конца, даже если башня будет захвачена. Дверь выводила на темную узкую винтовую лестницу, ступени которой уходили вверх и вниз. Итиро поморщился. Нехорошее место. Неудобное. Тесно. Мало пространства для маневра. Нет спасительных углов. Одна только закручивающаяся вокруг каменного основания ступенчатая спираль. Темно, но если кто-нибудь войдет сюда с факелом — спрятаться некуда. И не видно, что происходит впереди и что сзади. А еще — двери по правую руку, и каждая может распахнуться в любой момент.

Что ж, чем скорее он преодолеет опасный участок, тем лучше. Сейчас нужно было подняться наверх — к переходу в главную башню замка. Мягкие кожаные туфли-варадзи бесшумно ступали по лестнице, отмеривая один виток, другой… И вдруг — шаги! Громкие, уверенные, хозяйские. Вниз, навстречу Итиро, спускались два или три идзина. Точнее определить сложно — мешает непривычное эхо.

Итиро толкнул первую попавшуюся дверь.

Заперто.

Вторую…

Открыто. Но, чуть приоткрыв, он тут же затворил ее снова. Дверь выходила на стену внутренней цитадели — ярко освещенную факелами и забитую стражниками. Нет, туда сейчас соваться нельзя.

Что остается? Отходить вниз, уступая дорогу спускающимся идзинам? Но как далеко отходить и как долго? И не загонят ли его те, кто наверху, к какому-нибудь нижнему посту? Тогда придется иметь дело с врагом, атакующим с двух сторон сразу. И тогда вряд ли удастся умертвить всех быстро и бесшумно.

Драться здесь? Тоже рискованно. Тела, кровь… Если кто-то еще пойдет по этой лестнице, то непременно заметит следы стычки. Тревога поднимется раньше времени.

Был, впрочем, один способ уклониться от нежелательного боя. Не очень надежный, но попытаться стоило. Лестничный проход здесь достаточно узок, чтобы удерживать, словно палку-распорку, даже его, Итиро, маленькое тело, а значит…

Миг — и руки уперты в одну стену, а ноги — в другую. Итиро вскарабкался-взбежал к выступам на потолке, которые тоже являлись частью винтовой лестницы. Синоби замер в горизонтальном положении, напрягшись так, будто пытался раздвинуть башенную кладку ладонями и ступнями. Итиро готов был в любой момент обрушиться на головы идзинов.

Ребристый потолок был невысок, и одного-единственного взгляда, брошенного наверх, хватило бы, чтобы обнаружить прячущегося под ним человека. Но люди, спускающиеся по лестнице, редко поднимают головы. Обычно люди на лестницах смотрят под ноги.

Двое воинов (все-таки их было только двое) прошли мимо, так ничего и не заподозрив. Прошли, едва не задев факелом куртку Итиро, провисшую под тяжестью набитых карманов. Жар от трескучего пламени ударил в лицо — пришлось зажмурить глаза.

Потом свет исчез. Шаги стихли. Где-то внизу громко хлопнула дверь. Возвращаться наверх идзины вроде бы пока не собирались. Итиро перевел дух и, расслабив мышцы, соскользнул на ступени.