Джейн Рейб - Падение

Вдруг Грозный Волк вспомнил, что бросил им самим награбленное. Он рванулся сквозь дымную завесу, надеясь, что хорошо запомнил, где именно оставлены его мешки.

– Дверь поддалась! – раздался вопль Рига. – Помогите мне оттащить фургон!

– Намылить проклятым ворам шею!

Визгливые голоса гномов и басовитые – рыцарей стали громче, сердитые и любопытные, одни трусливые, другие полные отваги, – казалось, дым поднимает их до самых небес. Командир отряда Рыцарей Стального Легиона отдавал приказы своим подчиненным.

Странная горловая песня Мэлдреда стала громче, его пальцы теперь танцевали в воздухе, и из-под них в такт движениям из стонущих досок вылетали гвозди. Воздух раскалялся все сильнее, пламя поднялось едва не до крыши. Фургон, наконец, отодвинули, и внутрь конюшни ворвались пылающие возмездием гномы и рыцари, но некоторые из них немедленно были растоптаны лошадьми, пытающимися выбраться из огненной ловушки.

Дамон закрепил кожаный мешок на боку одного из жеребцов, сунул поводья в руку Мэлдреда и теперь делал неуклюжие попытки совместить несовместимое – запрыгнуть в седло другого жеребца, одновременно надевая заплечный мешок.

Мэл сжал свободную руку в кулак и ударил в стену конюшни. Древесина издала последний стон, и стена вывалилась наружу.

Мир вокруг немедленно превратился в огненный хаос: поток свежего воздуха раздул огонь, посылая языки пламени вверх, на сеновал, на балки крыши. Яростный пожар не уступал теперь убивающему все живое на своем пути дыханию красных драконов, столб густого дыма поднялся высоко в ночное небо. Сгустки пламени погнали Рига, гномов и рыцарей, задыхающихся, давящихся дымом, наружу.

– Дамон! – закричал Риг, потом к нему присоединилась Фиона, но их слова потонули в стуке копыт – это Дамон, Рикали, Мэлдред и Несун вырвались с другой стороны конюшни и скакали прочь от Железного Шипа, гоня перед собой освобожденных лошадей и пони.

– Как жарко! – простонала Рикали. Она, дрожа, оглядывалась через плечо на пожар, который уже перекинулся с конюшни на соседние дома и охватил не меньше полудюжины зданий. – Я пропахла дымом насквозь! У меня все руки в волдырях! А лицо!… И все из-за Несуна!

– Твое лицо прекрасно, как никогда, Рики. Несмотря на то, что оно сплошь покрыто той дрянью, которой ты обычно подводишь глаза. Ой! Мой плащ! – Несун задергался и начал суматошно хлопать ручками по тлеющему подолу.

– Ничтожество, – прошипела она сквозь зубы, помогая маленькому существу потушить плащ. – Ты знаешь, Несун, что ты абсолютное ничтожество?!

– Мне, правда, очень жаль, – откликнулся Несун. – Но, по крайней мере, никто нас не преследует, – наверное, все лошади и пони, кроме тех, что мы увели, погибли. Да и гномы заняты тушением пожара, вместо того чтобы позаботиться о нас. Им придется здорово потрудиться, чтобы весь город не вспыхнул, лето-то сухое, да и колодцев поблизости нет…

– Ну а рыцари?

– Конечно, Рыцари Стального Легиона не простят того, что их раненые братья были ограблены. Они еще заставят нас поволноваться.

Четверка погоняла коней до тех пор, пока огонь и дым пожара не остались далеко позади, запах пожарища не перестал ощущаться, а багровые сполохи в небе не сменились мягко-розовой утренней зарей.

Перед ними простерлась иссохшая бесплодная степь, плоская, никогда не знавшая плуга; лишь кое-где торчали редкие, словно клочья волос на черепе лысеющего человека, пучки поседевшей травы, которые сухо шелестели под дуновением слабого ветерка, да изредка дорогу путников пересекали шары перекати-поля. Лето, никогда не бывавшее в Кхуре особенно мягким, на этот раз решило применить весь запас своих зверств: дожди шли реже, чем обычно, солнце пекло сильнее, а ветер был слишком слабым, чтобы приносить облегчение.

Но через некоторое время пейзаж разительно изменился. Путники ехали по предгорьям высоких Халькистовых гор, которые вздымали к выцветшим небесам строгие гранитные пики в шапках серо-стальных облаков. На склонах рос чахлый кустарник да кое-где возвышались дубы с искривленными стволами и ветвями. Можно было бы назвать эти склоны безжизненными, если бы не заросли серо-зеленого шалфея, источавшего терпкий аромат, которому явно нравилась такая сумасшедшая жара.

Мэлдред скинул рубаху, обвязал ее вокруг пояса – его мускулистое тело блестело от пота – и сиял с ремня два бурдюка: один осушил сам, а второй передал Дамону.

Дамон поглядел на силача и поморщился – рядом с Мэлом, руки которого были перевиты канатами мускулов, грудь напоминала бочку, а плечи казались просто квадратными, он выглядел слишком худощавым. К тому же Грозный Волк был запятнан кровью – некоторые царапины гномский бальзам излечил полностью, но многие за время борьбы в городе открылись и теперь сочились сукровицей и кровавыми каплями.

– Рикали! – окликнул Мэлдред девушку, – Не надо было его так сильно царапать!

– Ты сказал, что Дамон должен выглядеть плохо, – отрезала она. – И именно ты настаивал, чтобы это смотрелось убедительно.

– Но не настолько же… – мягко сказал Мэл.

Рикали пожала плечами и гордо вскинула голову, так что ее густые волосы рассыпались:

– Он не жаловался.

– Я выглядел более чем убедительно, – тихо сказал Грозный Волк Мэлдреду. – Зато все шло как по маслу… До последнего момента. Если бы я только сообразил, что они сразу пойдут за своим покойным…

Мэлдред усмехнулся и тоже понизил голос;

– На твою долю выпала самая трудная часть плана. Мы-то грабили закрытые лавки – там никого не было, знаешь ли. Кроме того, это приключение дало возможность острее почувствовать жизнь, а я это ценю. Так что никакого вреда нашему делу ты не причинил. Кроме того, теперь у нас есть прекрасные лошади. – Он окинул Дамона долгим взглядом и, наконец, фыркнул: – Тебе необходима новая одежда, друг мой. Твою Рикали разодрала на совесть, кроме того, от нее пахнет. Впрочем, любому из нас сменить платье не повредило бы – мы пропитались дымом насквозь.

Они миновали милю за милей, пока солнце неуклонно ползло по синему небу к зениту, нагревая воздух. Наконец стало слишком жарко. К счастью, острые глаза Рикали заметили небольшую рощу, где деревья и трава были зелеными – для Кхура такое было настоящим оазисом. Сначала девушка решила, что это мираж, и некоторое время неистово моргала, каждую минуту ожидая, что роща исчезнет, но тут увидела ворона. Он взмыл в небо, превратившись в черную точку на фоне солнца, и сразу же начал снижаться, пока не исчез среди деревьев. Рики послала лошадь к роще, впопыхах выпустив повод второго коня. Впрочем, тот, измученный жарой не меньше путников, не собирался отставать. Едва въехав в тень, Рикали спешилась, позволяя усталой лошади отдохнуть от невеликого веса, и повела животное к речке, которая лениво текла со склонов Халькистовых гор, петляя меж деревьев.