Джейн Рейб - Искупление

«Как я убил их всех, так убью и твой дух. Я буду летать снова — в моей новой совершенной форме, — прошипел дракон. — Я уничтожу твою душу».

Грозный Волк чувствовал, как его сознание покидает его, как иссякают жизненные силы. Дракон побеждал. Все вокруг стихли — и Нура со своими заклинаниями, и Фиона. Дамон почувствовал удары огромной силы, возможно, биение огромного драконьего сердца, а затем перестал что-либо слышать. Его окутала чернота — притягательная и пугающая. Это была смерть, и бывший рыцарь понял, что сам тянется к ней.

— Тебе удалось! — закричал Рагх. — Ты сделал это, людоед! Барьера больше нет!

По предложению Рагха Мэлдред выгреб из-за пазухи магические фигурки и с их помощью уничтожил магический заслон. Взрыв был небольшим, но достаточным, чтобы разрушить заклинание Нуры, как, впрочем, и часть свода пещеры.

Фиона ринулась вперед, увертываясь от падающих камней.

— Именем Винаса Соламна! — голосила она. — Памятью моего Рига!

Драконид замешкался, переводя взгляд с Дамона-дракона на оболочку, оставшуюся от мглистого, и обратно, Мэлдред же смотрел только на Грозного Волка.

— Клянусь Отцом и всем, что для меня свято, — произнес людоед, понизив голос. — Только взгляни на него, Рагх. Посмотри, во что он превратился.

Дамон в своем новом теле был не похож на остальных драконов, которые когда-либо водились на Кринне. Его черные чешуйки были зеркальными, и в каждой отражалась пещера и все, кто там находился. Большая часть чешуи при движении отливала серебром, но в некоторых местах роговые пластинки лишь матово поблескивали.

Дамон-дракон смотрелся внушительно. Он не был так велик, как мглистый, но зато отличался изяществом. Впечатление было таким, будто великий скульптор изваял его, собрав воедино лучшие черты всех драконов Кринна и создав уникальную композицию.

Аккуратные темные рожки мглистый позаимствовал у молодого красного, которого он уничтожил во время массовых убийств драконов Кринна владыками; великолепные крылья — у первого синего дракона, убитого им в Бездне; когти были скопированы у белого дракона — ребристые и острые, как хорошо заточенные ножи. И такие же смертельные.

— Какой красавец, — восхитился Рагх, разглядывая широко распахнутыми глазами новое тело Дамона. — Он просто прекрасен — не могу отрицать. Невероятно.

— Красивый или нет — он умрет, — прошипела Фиона. Она обнажила меч и пошла на дракона. Тот вяло дернулся — Заклинание все еще действовало. — Самое время напасть! Пока великолепный зверь еще уязвим.

— Не-ет! — завыла Нура. Нага со страхом и гордостью наблюдала за последними штрихами трансформации и теперь запоздало принудила себя действовать. — Не смей царапать новое тело моего хозяина! Тебе все равно не удастся его ранить, безумная женщина!

Змеедева бросилась к Фионе, на ходу изменяясь, становясь все выше. Ее ноги срослись, образуя змеиный хвост, тело вытягивалось, пока не достигло двадцатифутовой длины, медно-рыжие волосы раздулись, образуя капюшон.

Рагх прыгнул одновременно с ней, справедливо полагая, что с Фионой Дамон справится сам, а вот нага может представлять смертельную опасность. Драконид полоснул Нуру когтями. В этот момент тело мглистого тоже дернулось. Мэлдред заметил это и остановил начатое заклинание. Людоед удивленно присмотрелся еще раз — он был уверен, что тот мертв.

— Рагх! Фиона! — вскрикнул маг. — Мглистый дракон управляет обоими телами! Теперь нам придется иметь дело не с одним, а с двумя!

Людоед вытащил последнюю фигурку, бросился вперед и швырнул ее. Он целился в старое тело мглистого, но не попал. Фигурка ударилась о стену пещеры — посыпались куски породы, часть потолка обвалилась. Дрожь скал швырнула Мэлдреда на каменный пол.

В облаке поднявшейся пыли людоед не заметил своего промаха, но, когда пыль осела, увидел, что мглистый дракон снова зашевелился, теперь гораздо активнее.

Сверкающий молодой дракон тоже пытался двигаться, но пока еще слабо. Казалось, мглистому трудно справиться с двумя телами одновременно.

Дамон-дракон раскрыл пасть и гневно заревел.

Мглистый ответил рычанием.

— Убей его! Убей мглистого! — прокричал Мэлдред, пытаясь подняться на ноги. — Убей его, и мы сможем снять заклятие. Сможем спасти Дамона!

Он поднял алебарду и, словно обезумев, рванулся к дракону, которому так мечтал отомстить.

Энергия, высвобожденная из резных фигурок Мэлдреда и горы сокровищ, а также порожденная заклинаниями дракона и Нуры, сотрясала пещеру.

Шум и непрекращающееся землетрясение вконец измучили Нуру Змеедеву. Она нервно заметалась в поисках выхода. Нага то бросалась на врагов, то тянулась к мглистому дракону, то принималась читать заклинания, то вдруг замолкала, задумчиво глядя в одну точку.

Воспользовавшись замешательством Нуры, Рагх вцепился в ее горло, как раз под капюшоном.

— Дамон считает, что я должен знать и ненавидеть тебя, — сплюнул драконид. — Хорошо, я действительно не ненавижу тебя, но знать такую грязную тварь, как ты, не желаю. — Он душил Змеедеву, придерживая задними лапами извивающееся тело. — И хочу только одного — чтобы ты была мертва.

Фиона в нескольких ярдах от них внезапно застыла, словно замороженная. Ее нерешительность была следствием раздвоения ее души: рыцарская честь приказывала атаковать мглистого дракона, а горечь потери требовала немедленного отмщения.

— Куда ты подевался, Дамон Грозный Волк? — кричала девушка. — Я хочу мести! — Слеза скатилась по ее запыленной щеке. — Как мне узнать, с кем я должна драться?

Одна часть сознания соламнийки узнала искры в глазах дракона, это были искры темного, таинственного взгляда бывшего рыцаря, такие же искры, как в глазах ребенка, которого она держала на руках несколько часов назад. Глаза Рига тоже были темными. О, как она тосковала без своего морехода!

— У меня никогда не будет собственного ребенка, — сказала она, тихо опуская меч. — У меня никогда не будет…

В этот самый момент Дамон наконец двинулся вперед. Он все еще чувствовал, как душа его тянется к тьме, но боролся с забвением всеми оставшимися силами угасающего человеческого разума.

«Я не дам тебе победить», — сказал он мглистому дракону.

Не только ради Рики и ребенка, но и ради Фионы, и Мэлдреда, и Рагха, и ради многих, кто еще может погибнуть, пока мглистый дракон, перерождаясь, из столетия в столетие будет летать над Кринном.

«Возможно, это мой единственный шанс избавить Кринн от тебя, — думал Дамон, адресуя мысли врагу. — Чтобы в этом мире не осталось больше твоих следов».

Мглистый — так же мысленно — сопротивлялся, разделяя свои силы между двумя телами. Перед внутренним взором Грозного Волка боролись два дракона.