Лиза Смедман - Господство Выживших

Каватина негодующе покачала головой.

— А ты не заметил, что с Куилью что-то не так? — спросила она, перекрикивая шум тревоги. — Или с этим её «планом»? Тебе не приходил в голову подвергнуть сомнению логичность идеи привести наших врагов в самое сердце Променада?

Карас стойко встретил её взгляд.

— Она — высшая жрица. Через неё посылает команды Леди в Маске, и я повинуюсь.

— Фанатики попали в ловушку?

Ночная Тень заколебался.

— Я не уверен. Я не видел, что случилось. Аморф погнал меня этим путём.

Он отступил на шаг, ожидая выговора. Всё же, это не было его виной. Он только делал то, что приказала Куилью.

Четыре жрицы пробежали мимо в сторону сражения. Как только они заметили Каватину, выражение страха исчезло с их лиц. Они кричали, что фанатики при поддержке аморфов вторглись в Оружейню. Каватина махнула им, крича, что её меч вступит в сражение через минуту. Карас развернулся, чтобы последовать за жрицами, но Каватина поймала его за руку.

— Карас, — сказала она быстро. — Куилью обманули. Её «ловушка» фактически тот портал, который позволил вам войти. Он ведёт к основанию Ямы. К нарушению в материи плана. Этот разрыв был в сущности устойчивым, когда я его видела, но если фанатики достигнут его и откроют полностью, аватара Гонадора вырвется сюда.

Голос Караса срывался.

— Я не понимаю. Почему Лор… Леди в Маске позволила…

— У меня нет времени объяснять. Важно то, что мы должны не дать фанатикам добраться до портала. Мы обойдём храм разными путями: я через Зал Битвы, а ты через Пещеру Песни. Волей Эйлистри, хоть один из нас достигнет портала вовремя.

Карас стоял не двигаясь. Его маска слегка колебалась; должно быть, он молился.

— Шевелись !

Мужчина сглотнул и слабо кивнул.

Рыцарь проводила его взглядом, чтобы удостовериться, что он движется в верном направлении, а потом припустила вниз по коридору к Залу Битвы. Достигнув помещения, Каватина увидела битву, в которой могла понадобиться её помощь. Жрица и три мирских прихожанина сражались с желеподобной массой грязноватой тени. Каватина выстрелила в неё из скипетра, когда пробегала мимо. А атака откинула монстра, давая верующим Эйлистри перегруппироваться. Пробежав дальше, она услышала, как позади ликующе выкрикивают её имя.

Куда бы рыцарь не смотрела, верующие отчаянно боролись с фанатиками, вооружёнными жезлами с щупальцами и стаей миньонов Гонадора. Каватина заметила аморфа, который выглядел как огромная лужа крови, пышущая жаром; другой был похож на замёрзший туман, холодный как ветер из могилы. Третий представлял собой крутящееся облако снежных хлопьев. Ещё один мерцал пурпурным светом, который складывался в сверкающие символы. Последний аморф с одной стороны был змеёй, а с другой многоножкой. Оба животных сверкали резким светом, что выдавало в них обитателей Абисса. Каватина рубанула по многоножке и змее, убив обоих, и выстрелила в аморфа из скипетра. Полдюжины мирских прихожан, отступающих от монстра, выкрикнули молитву благодарности.

Она пробежала почти по всему Залу Битву; коридор, ведущий к разрушенному храму, был прямо впереди. Каватина свернула за угол здания, только чтобы увидеть, что проход заблокирован белым как кость аморфом, который сбил с ног Защитника. Жрица лежала, крича, так как масса придавила нижнюю часть её тела.

Глаза Каватины расширились. Это была Таш'кла — Защитник, которая так отважно боролась рядом с ней во время экспедиции в Акрополь.

Рыцарь подняла скипетр, но поняла, что его звуковой удар не сделает различия между другом и врагом. Вместо этого, она спела молитву, вызвав лунный луч, и швырнула его в монстра. Аморф задрожал, когда свет и тени ударили сквозь него, нанеся рану, в которой влажно блестела кисло пахнущая глина. Аморф отпрянул от поваленного Защитника.

Но монстр забрал с собой и кости Таш'клы, оставив от её ног пустые кровавые мешки мускул и кожи. Каватина в ужасе смотрела, как аморф расколол кости и высосал их содержимое.

В гневе, она атаковала аморфа скипетром. Понадобилось больше одного взрыва, чтобы убить его. Когда аморф наконец-то взорвался от звуковой атаки, осколок кости просвистел рядом с ухом Каватина. Она даже не вздрогнула. Она подбежала к Таш'кле и встала на колени, дотронувшись до её горла.

Пульса не было. Защитник умерла.

К счастью, аморф не проглотил её полностью. Осталось достаточно, чтобы Таш'кла могла быть воскрешена, принимая во внимание, конечно, что в Променаде выжил кто-то способный её оживить. Даже в этой пещере аморфов было слишком много, и Каватина начинала сомневаться в успехе сражения.

Она вытерла брызги от аморфа со лба дрожащей рукой. Было ли это так же в те времена, когда Куилью и её компаньоны боролись против аватара Гонадора? Меч Каватины был скользким от вонючей слизи, её песня стала панихидой. Она крепче сжала оружие, мрачно размышляя, где же сейчас высшая жрица. Поймана в ловушку демоном в своём же собственном теле, вынужденная смотреть, как падёт лелеянный ею храм?

Нет, сердито подумала Каватина. Это невозможно. Эйлистри не допустит.

Рыцарь побежала вниз по улице, и, наконец, достигла коридора, который искала. Он оказался забит мёртвыми телами. Многих невозможно было опознать, настолько они были изъедены кислотой или почернели от жара. Дроу зажала рот и нос от кислого запаха внутренностей и горелого мяса, и пошла веред, оскальзываясь на грязном камне.

Прямо впереди туннель расширялся в пещеру, которая прежде выводила к реке, и поворачивал вправо. Это давало ей два варианта пути: идти вслед за рекой или по тоннелю. Каватина подбежала к краю пещеры и всмотрелась в направлении моста, который перекинулся через реку.

То, что она увидела, заставило её задрожать.

Аморф за аморфом, отличающиеся друг от друга только цветом, текли через мост к основной части Променада. Сначала Каватина подумала, что они идут из пещер на противоположной стороне реки, но пока она смотрела, выпуклость сформировалась на одной из каменных колонн, что поддерживали потолок на дальнем конце моста — новый аморф. Он шлёпнулся на землю, дрожа, ещё один слизистый монстр вышел из колонны. Это было так, словно камень плакал слизью.

Колонна, должно быть, была порталом, которым Карас вёл фанатиков. Каватина удивилась, как Ночная Тень выжил, если он был даже ближе к руинам. Не удивительно, что он был так потрясён; весь этот разворачивающийся ужас в Променаде любого бы заставил плакать.

Голос Эральды, заместительницы командира Риллы, раздался в уме Каватины.

Защитники! Все к Пещере Песни! Аморфы сползаются туда!

Сердце Каватины упало, как только она поняла значение этих слов. Аморфы были почти безмозглыми существами, ведомыми основными инстинктами, такими как голод или потребность быть ближе к их богу. Рыцарь видела только одну причину, по которой они могли собраться в Пещере Песни: монстры стремились к Яме. Преуспели ли фанатики в открытии разрыва в плане?