Оксана Панкеева - Обратная сторона пути

— Да, — кивнул Макс. — Решили пока не трогать, а по возможности использовать для передачи дезинформации.

— Замечательно. Тогда пусть почтенные мэтры подкинут Повелителю чрезвычайно секретные сведения о том, чего ему ни в коем случае нельзя делать. А то он, чего доброго, сам это сделать не додумается. Да и о вашей провокации неплохо было бы пару замечаний отпустить, а то наша контрразведка все еще сомневается.

— «Замечательно»? По мне, так лучше бы они как следует прижали этого сукина сына и выяснили, слышал ли он что-нибудь о вас!

— Это можно сделать позже. — Если его величество и опасался провала настолько, что даже видел в снах, на его лице эти тайные опасения не отразились. — Азиль главнее. Лишь бы Элмар не вмешался… У вас нет возможности как-то его задержать или направить в другую сторону?

— С одной стороны, можно попробовать, — неохотно отозвался Макс, исполненный сочувствия к несчастному первому паладину, мнением которого даже не поинтересовались, вовлекая его возлюбленную в смертельно опасные игры. — С другой… если вы помните, он тоже должен как-то… взаимодействовать.

— Однако на него почему-то не дается прогноза с четверной вилкой.

— Значит, там прогноз однозначен. Я могу уточнить у Ресса, если вам так уж важно знать все наперед, но исходя из самого первого видения роль Элмара — успешные военные действия.

— Все же уточните. Если его роль состоит в том, чтобы спасти Азиль после того, как она сделает свое дело, то хорошо, а если нет?

— Я понимаю, если его «взаимодействие» заключается лишь в том, чтобы надавать вам по лицу за авантюру с Азиль, вам это не понравится, — не удержался Макс. — Но не беспокойтесь, уточню.

Его величеству действительно не понравилось — лицо мгновенно превратилось в обычную для таких случаев маску ледяной вежливости, а голос зазвучал сухо и официально.

— Как там Кира?

— С ней все в порядке. Ах да, чуть не забыл еще одну новость. «Бойцовые коты» нашлись.

— Их нашла Кира? — Лед немедленно затрещал, и сквозь него пробились тревожные нотки — видимо, Шеллар не на шутку обеспокоился, представив себе, что может натворить его жена, получив под командование отряд спецназа.

— Нет, Ольга, — неохотно пояснил Макс, ибо опасения его величества полностью разделял, но поделиться ими, не выдавая расположения беглых королев, никак не мог. — Они попались ей во время очередного выхода.

— Где? — Шеллар немедленно сделался сосредоточен и деловит, словно и не он только что обиженно поджимал губы и не желал разговаривать.

— В западных степях. К тому моменту, как их обнаружила Ольга, они уже определились со своим местонахождением и сейчас маршируют строем в сторону Такката.

— Прекрасно. Как дойдут, пусть там и остаются до особых распоряжений. Дана найдет им применение.

Макс молча кивнул, стискивая зубы, чтобы не проговориться. В конце концов, может, еще обойдется. После родов Кира вроде перестала совершать глупости, обрела прежнюю рассудительность и вспомнила о дисциплине, вряд ли она ринется воевать с кем попало, не составив прежде четкого плана действий и не согласовав его с союзниками. Да и командир «Котов» наверняка мужик серьезный, на авантюру не поведется. Все обойдется. Если только… Ох, это «если только», похоже, никому не давало покоя последние дни…

Если вдруг что-то случится с Шелларом — никто не сможет точно предсказать, как поведет себя его молодая вдова, чего натворит обезумевший от горя кузен и даже что предпримет верный Флавиус, приверженный хинским традициям мести…

— Если здесь все, то пойдем навестим Витьку, — предложил Дэн, видя, что пауза в разговоре уже намекает на его завершение.

— Да, конечно… вроде все, разве что его величество сейчас вспомнит еще что-нибудь, как обычно бывает.

— Мэтр, иногда мне кажется, что Кантор по сравнению с вами нечеловечески тактичен и доброжелателен, — не остался в долгу Шеллар и обратился к Дэну, словно каким-то образом чуял, кто из двоих мэтров легче откликнется на его просьбу: — Прежде чем вы откланяетесь, не могли бы вы меня разбудить? Что-то нет у меня желания этот сон досматривать, лучше я поработаю.

— Нет проблем, — улыбнулся тот и с силой хлопнул в ладоши.

— Ты хоть предупредить мог? — раздраженно вопросил Макс, когда они, едва успев выскочить из королевского сна, двинулись дальше.

— А ты сам разве не видел, что я делаю? — безмятежно отозвался Дэн. — Или ты полагал, что я откажу этому бедняге в мелкой любезности, ничего мне не стоящей? В таком случае виноват ты сам. Вернее, твоя вредность, которую ты неосознанно пытаешься проецировать на других.

— Кошмарные сны — не повод жалеть людей, — огрызнулся Макс. — Тем более таких.

— А твое свинское отношение — очень даже повод.

— Что? — Макс даже остановился от возмущения. — Да ты хоть понимаешь, о чем вообще идет речь?

Дэн тоже остановился, повернувшись к нему лицом, и посмотрел в глаза. Тем особым беззаботно-спокойным взглядом, который страшно раздражал импульсивного кузена.

— Я прекрасно знаю, о чем, — мы же вместе обсуждали эту четверную вилку. И не хуже тебя понимаю, что, когда перед вами встала сложная этическая проблема, вы, могущественные маги, без малейших угрызений совести свалили решение на обычного человека, которому и без того несладко. А когда он принял его за вас, ты тут же осудил его выбор.

— А потому что я был против! И ничего ты в самом деле не понимаешь! Мы голосовали! И голоса разделились поровну!

— То есть как? Если в обсуждении участвовали только короли и придворные маги, как вышло, что их оказалось нечетное число?

— Да так оказалось, у Джоаны нет короля. Вернее, у нее есть внук-президент, но нет с ним связи, да и не интересует никого его мнение, честно говоря, и тайны такого уровня я бы ему не доверил. Вот так и получилось нас тринадцать. Кто виноват, что голос Шеллара оказался последним и решающим? Был бы он тогда вместе со всеми…

— И что бы изменилось?

— Я все равно против. Можно было потянуть время, поискать другой способ… Впрочем, повторять тебе всю нашу дискуссию нет смысла, проехали уже…

— Ты был против? — Дэн даже слегка удивился. — Кажется, раньше ты был безоговорочно за.

— С тех пор кое-что изменилось. А, да что теперь говорить. Пойдем.

— Да, конечно. Только обрати свое бесценное внимание на еще один нюанс. Из всех вас — кстати, у некоторых народов тринадцать считается несчастливым числом — этот человек единственный, кто готов отвечать за свой выбор собственной жизнью. При том, что такая перспектива для него реальна. На семьдесят пять процентов.

— Ты же сказал, что Ресс не дает вероятностей.

— Ресс не единственный провидец на свете. Я сходил к пятой верховной. Она рассчитывает. И вилка, и веер равновероятностны.