Елена Беседина - Домовенок Кузьма

— Ой, горе-то какое. Угорела Никитична, — громким шепотом говорила одна, довольно высокая и статная.

Отсутствие косметики и жиденькие светлые волосики портили всю картину. Модная черная юбка и синяя блузка не спасали. Общее впечатление о ней у меня сложилось отрицательное.

Низенькая и толстенькая женщина в старом халате с красными цветочками согласно кивала своей товарке. Переступая полными ногами в потрепанных тапочках, она предпочитала, поджав мясистые губы, молча слушать блондинку.

— Старая она больно была. Говорят, уже за сотню перевалило. А наследников-то нету. Теперь вот похороны надо будет организовывать. Интересно, кому ее участок достанется.

— Горе-то, какое.

— Угу, и не говори. Я к ней часто заходила, выглядела она шикарно, больше шестидесяти и не дашь. А секретом своим делиться не хотела, кошелка старая. Наверняка какие-то масочки особые делала! И, поди, сама же в пожаре виновата. Дура старая. Туда ей и дорога. Наверное, плиту выключить забыла да спать завалилась. Хорошо хоть, тушить быстро приехали, а то и мы бы погореть могли.

Да уж, люди. От отвращения меня передернуло. Отвернувшись и стараясь не смотреть в сторону пепелища, я пошел дальше. Вот всегда со мной так. Увижу что-то такое и потом долго отойти не могу. Понимаю, что сделать ничего уже нельзя и от этого становится так тошно…. Все. Одной бутылкой пива сегодня дело не ограничится. Надо будет фильм какой-нибудь прикупить…. Фэнтези желательно. Чтобы с отрывом от реальности.

До супермаркета оставалось буквально пара десятков метров. Самораздвижные стеклянные двери были уже в прямой видимости, когда из мрачных мыслей меня вырвал чей-то тихий плач. Возможно, в другой ситуации я бы прошел мимо, ну, мало ли кто реветь может? Но сейчас я ощущал болезненную потребность сделать хоть что-нибудь, что бы заглушить ту мерзость, что поселилась внутри после увиденного. Именно поэтому, а не из-за врожденного человеколюбия, — не подумайте — я и остановился, стараясь определить, откуда идет звук. Покрутив головой, понял, что плачут где-то в придорожных кустах, неухоженных и разлапистых. Настоящее укрытие для того, кто не хочет быть найденным. Только тогда плакать бы не надо было.

Жалобные звуки стихли, и я уже решил было, что помощь не требуется, как неизвестный плакальщик издал до того жалобный и пронзительный, на самой границе слышимости всхлип, что я, больше не задумываясь, полез в заросли.

Тихо матерясь и борясь за право оставить свое зрение при себе, я сражался с сучками, продираясь все дальше. Безымянный страдалец пока не показывался. Помянув тихим, не злым словом всю эту ситуацию и, отдельно, мерзкую ветку, зацепившуюся за резинку, стягивающую мои волосы в короткий хвост, а после моего неаккуратного рывка сорвавшую ее к чертям, я ругнулся уже в голос.

— Чтоб тебя! Все, завтра же обстригусь нафиг. Одни проблемы…

Мой экспрессивный монолог прервал судорожный всхлип, раздавшийся совсем рядом. Я усиленно завертел головой, стараясь понять, наконец, кому же тут нужна помощь и нужна ли? Что характерно, никого я не видел. Ни взрослого, ни ребенка не наблюдалось. Под ногами шуршали засохшие листья, обертки от шоколада, сигаретные пачки и прочий мусор.

— Эй, есть здесь кто? — спрашиваю тихонько, чтоб не напугать, если не успел этого сделать своими предыдущими воплями.

Замерев, я стал активно прислушиваться. Нет, никто мне не ответил. Плакальщик, похоже, затаился. Через некоторое время я услышал тихий шорох и приглушенный писк. Кому-то явно было плохо. Сориентировавшись по звуку, двинулся в том направлении. Открывшаяся картина меня, мягко говоря, шокировала… У меня даже руки затряслись….На земле, в глубокой тени, образующейся ветками куста, лежал кот. Он был очень грязный, но не это меня напугало, вовсе нет. Все тело бедного животного было покрыто жуткими ожогами и коростами. Так, что даже мясо почернело, а местами из-под полопавшейся корочки сочилась какая-то жидкость. Даже думать не хочу, что это такое.… От шерсти остались только отдельные клочки, покрывающие хорошо если треть маленького тельца. Зверь судорожно дышал и пытался уползти. Задние лапки шевелились едва-едва. Изредка, кот издавал те звуки, которые я принял за плачь. От едва уловимого запаха паленой шерсти и жареного мяса меня затошнило.

Боже мой. Что же делать? Понятно, что никуда я не уйду и кота не брошу, но ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ, МАТЬ ВАШУ?!

— Так, спокойно Пехов. Вдох, выдох, вдох, выдох. Нам нужен план.

Нервно хихикнув, я присел на корточки рядом с котом. Я не мог отвести от него взгляда. Мне было безумно жалко несчастное животное, но трогать его я не решался, боясь сделать только хуже и причинить дополнительную боль.

— Так-так-так-так-так. Спокойствие. Надо позвонить.

Кивнув сам себе, я полез в карман джинсов за сотовым. У меня есть подруга Ольга. Она заядлая собачница и наверняка знает, что делать. Ей надо было стать ветеринаром, но родители настояли на карьере юриста. По словам девушки, она людьми брезгует, а вот животными никогда… Свою любимую пуделюху разве что не облизывает. Если надо и под хвост залезет и в уши, и в пасть.

Голос на том конце эфира прервал мои бешено скачущие мысли.

— Ал-л-ле, привет Ник, как жизня? — Оля была как всегда жизнерадостна.

— Привет старуха, у меня тут проблема, — я судорожно вздохнул и потер переносицу. — Мне помощь твоя нужна.

— Что случилось? — голос девушки сразу же стал предельно серьезен. Я очень редко обращаюсь к кому-нибудь за помощью, и Ольга это знает.

— Тут такое дело… Оль, я кота нашел, он в жутко состоянии, весь в ожогах… Я не знаю, что делать. Не могу просто уйти, он помрет ведь без помощи! Помоги, а? — на последних словах голос у меня позорно сорвался. Черт, не хватало еще разреветься тут.

— Так. Спокойно. Ты его главное не трогай, я щяс приеду. Ты где?

Вот за что люблю Оленьку, так это за то, что лишней демагогии не разводит, хоть и юрист, а сразу действовать начинает. Сумбурно объяснив, как нас найти, получил четкую команду:

— Стой на месте, никуда не уходи. Я буду через десять минут.

Послушав немножко гудки, нажал на отбой. Не зная, чем себя занять, я вертел трубку в руках, периодически отрывая взгляд от мелко вздрагивающего кота и поглядывая на циферблат.

— Потерпи хвостатый. Сейчас приедет тетя Оля и спасет нас с тобой. Будь спокоен, она у меня ас. На раз придумает что делать. А потом мы пойдем домой и будем жить долго и счастливо. Угу. И я тебе сметаны куплю, килограмм. Или лучше два? Ты любишь сметану? Я вот люблю. Ну, если не любишь, чего-нибудь другое придумаю. Мышку механическую заведем. Будешь за ней гоняться. Все будет зашибись, будь уверен.

Кот затих и внимательно меня слушал, поглядывая сощуренными и гноящимися щелочками глаз, мне показалось, что они у него зеленые, но врать не буду. Он только изредка тихонько всхлипывал и дрожал всем телом. Черт, даже не представляю, как ему больно. Почему-то я не сомневался, что это именно кот, а не кошка. Может, я и ошибаюсь, но пока-то какая разница, правда?