Ричард Кнаак - Месть орков

— Ты сказ-з-зал — драконам? А какое ты имеешь к ним отношение? Здесь только один дракон, и это, конечно, не с-с-смертный колдун Крас-с-сус-с! Крас-с-сус не дракон, больше не дракон! Убирайся! Я возвращаюсь к своей коллекции! Я уж-ж-же потратил на тебя с-с-слишком много драгоценного времени! — Одно крыло чудища аккуратно коснулось человека-быка. — С-с-сколько нужно собрать! Сколько систе-матиз-з-зировать…

При мысли о том, что дракон, один из пяти величайших Аспектов, тот, кому, как считал Красус, подвластно само Время, ничуть не интересуется ни настоящим, ни будущим, колдуна охватила ярость. Для этого левиафана единственной ценностью была его громадная коллекция реликвий. Носдорма рассылал своих слуг по всей земле, для того чтобы они собирали и доставляли в пустыню всё, что удастся найти для услады хозяина, абсолютно наплевав при этом на происходящее сейчас и на то, что может произойти в будущем.

И благодаря этому он мог по-своему, как и ледяной Мелигос, игнорировать исчезновение своего вида.

— Носдорма! — окликнул Красус сияющего в лучах солнца дракона. — Крыло Смерти жив!

К ужасу колдуна, Носдорма никак не воспринял эту страшную новость. Жёлто-коричневое чудище в очередной раз фыркнуло, и песчаное облако во второй раз окутало маленькую фигурку колдуна.

— Да-а… и что дальш-ш-ше?

Такой ответ застал Красуса врасплох.

— Ты… ты знал? — Всё, что смог вымолвить колдун в ответ.

— Вопрос не заслуживает ответа. — Дракон задрал голову и сверкнул глазами. — А теперь, ес-с-сли тебе больше нечем меня раздражать, уходи.

— Подожди! — Красус позабыл о чувстве собственного достоинства и замахал руками. На счастье колдуна, Носдорма придержал заклинание, с помощью которого собирался избавиться от назойливого попрошайки. — Если тебе известно, что чёрный жив, тебе известно и о его планах! Как ты можешь игнорировать такое?

— Потому что, как и все в этом мире, Десвинга поглотит поток времени… и он тоже когда-нибудь станет частью… моей коллекции…

— Но, если ты поддержишь…

— Ты сказал, что хотел. — Сверкающий дракон поднялся ещё выше над землёй, вслед за ним поднимались волны песка, а с ними и мелкие экспонаты из жуткой коллекции становились частью громадной туши левиафана. — А сейчас оставь меня…

Теперь ветер устремился к Красусу. И как ни старался колдун, на этот раз ему не удалось устоять на месте. Он отшатывался, пятился назад, а ветер все хлестал и хлестал его с бешеной силой.

— Я пришёл сюда ради всех нас! — смог выкрикнуть Красус.

— Тебе не следовало нарушать мой покой… Тебе вообще не следовало приходить… — Глаза Носдормы сверкали. — Так было бы лучше всего…

Столб песка вырвался из земли и поглотил беспомощного колдуна. Больше Красус ничего не видел. Столб становился все плотнее, дышать в нём было невозможно. Колдун попытался вызвать заклинание, чтобы спасти свою жизнь, но против мощи одного из Аспектов, против Властелина Времени его магические силы были равны нулю.

Поглощённый песком, лишённый воздуха Красус, в конце концов, уступил. Сознание его помутилось, он повалился вперёд лицом…

…и, потрясённый, увидел, как лепестки Розы Вечности опускаются на пол в его уединённом жилище и вслед за этим ничего не происходит.

Заклинание должно было подействовать. Он должен был переместиться в королевство Носдормы — Властелина Времени. Так же как Мелигос воплощал собой саму магию, так и Носдорма являл собой время и отсутствие времени одновременно. Один из самых могущественных Аспектов мог стать и самым могущественным союзником, особенно если бы Мелигосу удалось стряхнуть с себя безумие. Без Носдормы надежд на успех у Красуса почти не оставалось.

Опустившись на колени, колдун подобрал с пола лепестки чудесного цветка и повторил заклинание. Но несмотря ни на что, единственной наградой за все его старания была лишь ужасная головная боль. Как такое могло произойти? Он всё сделал правильно! Заклинание должно было сработать. Если только Носдорма не сумел каким-то образом уловить намерение Красуса обратиться к нему и не послал встречное заклятие, перекрыв колдуну путь в своё песчаное королевство.

Красус выругался. Не имея возможности встретиться с Носдормой, не остаётся шансов убедить могущественного дракона стать союзником. Нет шанса — нет надежды, какой бы слабой она ни казалась изначально. И значит, оставалось только одно — попытаться встретиться с Властительницей Сновидений. Королева Грёз была самой недосягаемой из Аспектов, единственной, с кем за всю его долгую жизнь Красусу так и не удалось встретиться. Колдун даже не представлял, что нужно сделать, чтобы увидеть её, ведь, как говорили, Йесира лишь частично существует в реальном мире, и реальность для неё — сновидения.

Сновидения — реальность? В голове колдуна зародился отчаянный план. Если бы кто-то из его товарищей предложил ему нечто подобное, Красус стряхнул бы с себя привычное обличье и дико расхохотался. Какое безумие! Абсолютно безнадёжная, глупая затея!

Но разве у него есть выбор?

Вернувшись к своим талисманам, порошкам и снадобьям, Красус отыскал чёрный пузырёк. Не прикасался он к нему уже больше ста лет, но нашёл очень быстро. В последний раз содержимое пузырька помогло ему уничтожить то… что уничтожить было нельзя. Теперь, однако, Красус хотел воспользоваться лишь одним из тёмных качеств этого снадобья и очень надеялся, что не ошибётся в расчётах.

Всего три капли на кончике стрелы убили Мэнтэ — Чудовище Бездны. Три капли убили существо, которое было в десять раз сильнее и крупнее любого дракона. Как и в случае с Крылом Смерти, никто не верил, что Мэнтэ можно остановить.

И вот теперь Красус собирался сам принять этот яд.

— Самый глубокий сон, самые глубокие сновидения, — бормотал колдун, снимая пузырёк с полки. — Вот, где её надо искать, вот, где она должна быть…

На другой полке он взял небольшую чашу и флягу с чистой водой. Отмерив из фляги глоток воды, дракон откупорил пузырёк и с превеликой осторожностью поднёс его к чаше.

Три капли в считанные секунды уничтожили Мэнтэ. Сколько же капель помогут Красусу совершить опаснейшее из путешествий?

Сон и смерть… эти состояния так близки, ближе, чем думают многие живущие. Конечно, именно там он найдёт Йесиру.

Красус постарался отмерить самую наимельчайшую каплю яда в чашу с водой и закрыл чёрный пузырёк.

— Скамья, — бормотал себе под нос Красус. — Нужна скамья.

И рядом с колдуном тут же возникло ложе, на котором и король Лордаэрона был бы счастлив преклонить голову. Красус собирался сделать то же самое… возможно, навсегда.

Колдун сел на скамью и поднёс чашу к губам. И перед тем, как осушить чашу, возможно, свою последнюю чашу, дракон в человеческом обличье произнёс свой последний тост: