Ричард Кнаак - Волчий шлем

— Я пришел предстать перед судом. Я пришел сюда как Страж, забывший свое прошлое. Я пришел как друг Земель Мечты и хочу, чтобы это подтвердили! — Поколебавшись, он добавил:

— И еще я пришел в надежде возродить в памяти прошлое, каким бы оно ни было! Если когда-то я не оправдал доверие Земель Мечты, позвольте мне снова обрести его!

Ворота величественно молчали. Крохотные стражи (впрочем, среди них были и такие, что достигали длины в два фута) продолжали хаотично сновать по створкам, не обращая внимания на птицельва — разве что поглядывая на него, как велел им долг.

Грифон простоял на месте с поднятыми руками не меньше пяти минут. Затем он опустил руки, попятился на несколько шагов и повернулся к Тройе и лорду Петраку.

Женщина-кошка улыбнулась ему: видимо, она полагала, что молчание — хороший знак. На оленьем лице Повелителя Стражи так же трудно было прочесть ответ, как и на самих легендарных Воротах. Он лишь посмотрел птицельву в глаза.

Грифон вновь повернулся к Воротам, в измождении прикрыл глаза — и открыл их вновь, почувствовав, что Ворота распахиваются.

Тройя зашипела, лорд Петрак выкрикнул: «Берегись!» — но Грифон и сам уже видел то, чего предпочел бы не видеть даже в страшном сне.

В Ворота влетела целая свора — шесть, а то и семь — омерзительных существ, объединенных общим именем. Грифон вспомнил это имя в тот самый миг, когда первая тварь прыгнула на него…

Бегуны.

Моргис нисколько не огорчился, когда ему не позволили отправиться с Грифоном. Лично он считал, что птицелев совершил ужасную глупость, согласившись на столь опасное испытание, — и все ради чего? Оправдаться перед этими Повелителями Стражи? Наверняка можно было придумать другой выход. Из рассказов отца и донесений лазутчиков Моргис хорошо представлял себе бывшего правителя Пенаклеса еще до того, как встретился с ним. У птицельва было множество прекрасных качеств, которые не раз проявлялись за время их совместного путешествия. При иных обстоятельствах Моргис даже мог бы назвать его своим другом — но драконам не пристало держать в уме такие мысли. Грифон — всего лишь временный союзник, уговаривал себя герцог, и, как только они вернутся в Драконье царство, перемирие между птицельвом и Синим Драконом прекратится.

Моргис скрыл от своего спутника крохотный предмет, который носил в одном из мешочков на поясе. Грифон наверняка насторожился бы, если бы узнал, что Моргис докладывает своему повелителю обо всем, что с ними происходит. Конечно, такие донесения входили в прямые обязанности герцога, но Грифон мог расценить их как предательство. Моргис не сам додумался до такого — все это в свое время разъяснил ему Синий Дракон. Несмотря на внушительный внешний облик, несмотря на знания и опыт, Моргис все же был очень юн по сравнении со своим родителем или с Грифоном. Насильственная смерть обоих его предшественников внезапно вознесла Моргиса на уровень власти, без которого он вполне мог бы обойтись.

Вещица Моргиса, как и большинство талисманов, через которые осуществлялась связь, являла собой прозрачный кристалл. Моргис даже не пытался понять, как он работает, — главное, что он работает! Внезапно его обожгла догадка: вдруг через такие талисманы их подслушивает сам Хрустальный дракон? Уж не в этом ли тайна его огромной власти? Моргис содрогнулся при этой мысли. После гибели Ледяного Дракона его сверкающий брат, который правил далеко на юго-западе, остался самым старшим и самым могущественным из всех Королей-Драконов…

Моргис снова поймал себя на том, что не может сосредоточиться. Такое случалось с ним все чаще с тех пор, как они с Грифоном сошли на берег с «Корбуса». Помнится, Грифон еще назвал это «полетом свободной мысли», свойством, благодаря которому человечество достигло своего уровня развития. Моргис в ответ напомнил ему, что лорд Тома тоже был «свободным мыслителем». Разгорелся спор, в котором…

Ну вот, опять! С величайшей осторожностью герцог сконцентрировал все свое внимание на кристалле. Он знал, что сигнал, посылаемый им, будет слабым, ведь талисман не предназначался для таких огромных расстояний…

Герцог собрал всю свою волю, стремясь установить связь с господином. Разница во времени в данный момент не имела значения, хотя Моргису и не хотелось бы будить повелителя…

Он вглядывался в кристалл до боли в глазах — но знакомый образ не появлялся. Вместо него возникла дымка — нет, густой туман! — который, казалось, окружил извне Земли Мечты. Моргис прошипел проклятье. Может, поэтому Хранители и не отняли у него кристалл? Знали, что он не будет работать?

Внезапно контакт возник — но не с тем, кого он ожидал увидеть. Моргис так и не понял, на что натолкнулся взглядом и разумом, но это нечто явно принадлежало к его, драконьей, породе и при этом было столь гигантским и устрашающим, что герцог сам поспешно оборвал эту связь. Да, это был дракон — но какой!

В кристалле появилось новое изображение. Это были ворота — точней, Ворота, — и перед ними, подняв руки, стоял Грифон. Вскоре он опустил руки и обернулся — должно быть, к той женщине, которая отправилась с ним, мрачно подумал Моргис. Здоровый драконий инстинкт подсказывал ему, что женщинам нельзя доверять. Женщины-драконы, особенно бездетные, то и дело старались обольстить мужчину-дракона или, того хуже, человека. Моргис никогда не мог понять, что эти люди находят в женщинах. Дело тут явно не в том, что они вкусные… или не только в том. Сам герцог никогда не пробовал на вкус женскую плоть. В царстве Синего Дракона такие вещи были сведены к минимуму. Потому-то люди-подданные были так ему преданы.

Грифон снова повернулся к Воротам; на птичьем лице его застыл ужас. Что-то темное и бесформенное прыгнуло на него и…

Бледная рука выбила кристалл из ладони Моргиса. Талисман упал на пол и раскололся. Каблук башмака растер осколки в мелкую пыль.

Моргис глазел в пустоту — точней, в лицо нечеловека.

Хрупкое сложение этих тварей не ввело Моргиса в заблуждение. Ему уже доводилось почувствовать на себе их силу. Но и сам Моргис многое мог. Для подобных случаев у него были припасены заклинания — и первое из них само сорвалось с губ. Линии силы начали свиваться в кольца вокруг омерзительного существа…

Трудно сказать, было ли зрение нелюдей (Моргис краешком сознания послал проклятие в адрес Повелителей Стражи, которые скрыли истинное название этих чудовищ) таким же, как у людей или драконов, — но безликое существо уставилось вниз, на свое тело, точно пытаясь понять, что проделывает Моргис. Чувствуя, что силы его прибывают, герцог ухмыльнулся и…

Безликая тварь выскользнула из колец силы с такой легкостью, словно их и не было вовсе. Кольца обвились друг вокруг друга и исчезли…