Джон Толкиен - Возвращение короля

— Побереги легкие,— засмеялся Мерри.— У меня голос получше.

Мерри поднес к губам серебряный рог и заиграл в него. Звонкий мелодичный призыв взлетел над Кручей, и из всех сохранившихся нор, будок и общих домов на дорогу стали выбегать хоббиты, с радостными приветственными криками присоединяясь к отряду. В конце дороги перед Торбой отряд остановился, и дальше пошли только Фродо с друзьями.

Вот и столь любимая некогда усадьба. Сад пропал, все было застроено, какие-то сараи стояли так близко к западным окнам, что заслонили их от дневного света. Везде валялись груды отбросов. Двери были исцарапаны, шнур от звонка оборван, звонок не звонил. На стук ответа они не дождались. В конце концов пришлось приложить силу, и дверь подалась. Друзья вошли. Им в нос ударил застарелый запах грязи и пыли, везде был беспорядок, можно было подумать, что тут давно никто не живет.

— Где этот несчастный Лотто прячется? — спросил Мерри, когда они обошли все комнаты и не обнаружили ни одной живой души, кроме крыс и мышей.— Может быть, прикажем добровольцам обыскать мастерские и мельницу?

— Здесь хуже, чем в Мордоре, — произнес Сэм.— Гораздо хуже, сердце сильнее болит, это же родной дом, который был совсем не таким.

— Это Мордор, — сказал Фродо. — Одно из злодейских дел Мордора. Саруман ведь работал на Мордор даже тогда, когда ему казалось, что он действует в своих интересах. И все остальные, которые ему поддались, так же обманывались, и Лотто.

Мерри оглядывался с отвращением и горечью.

— Идем отсюда, — попросил он. — Если бы я знал, что тут творится, я бы этому Саруману мешочек с зельем кулаком в глотку вбил!

— Без сомнения, без сомнения! Но хорошо, что не вбил, а то я не смог бы вас приветствовать сегодня здесь! — раздался вдруг чей-то голос.

— И у порога появился Саруман, сытый и довольный. Глаза зло и нагло блестели. Он смеялся.

Фродо вдруг все понял.

— Шарки! — воскликнул он.

Саруман захохотал во весь голос.

— Ага, значит, ты уже слышал это имя? Так меня называли мои подданные еще в Исенгарде. Думаю, из уважения. Но ты, конечно, не ожидал встретить меня здесь?

— Нет, — ответил Фродо. — Хотя мог бы предположить что-то в этом роде. Гэндальф предупреждал, что ты еще способен на мелкое злодейство.

— Совершенно верно, — сказал Саруман. — И не только на мелкое. Мне было смешно смотреть на вас, недочеловеки несчастные, когда вы ехали в свите больших людей, такие напыщенные, такие довольные собой, мелочь пузатая! Вам казалось, что вся история уже завершилась счастливым концом и вам осталась веселая прогулочка до родного порога и сытая удобная жизнь. Можно было разрушить дом Сарумана и обречь его на скитания, но и мысли быть не могло, что кто-то тронет ваш собственный дом! А так не бывает! Хоть вас опекает Гэндальф…— Саруман фыркнул.— Да вы не знаете Гэндальфа. Как только его орудия выполнят работу, он их выбрасывает. А вы прицепились к нему, ходили с ним окружными дорогами, болтали; он тянул время, а вы его теряли. «Если они такие дураки, так я их опережу и проучу», — так я решил. Зуб за зуб. Задержись вы еще немного, да будь у меня побольше людей, я бы вас проучил. Да я и так много успел, вам жизни не хватит все починить и переделать! Вот мне и утешение после всех обид.

— Если ты находишь в этом утешение, жаль мне тебя Саруман, — сказал Фродо. — Но боюсь, что и утешение это только воображаемое. Сейчас уходи и больше никогда сюда не возвращайся.

Увидев Сарумана, выходящего из сарая, сопровождавшие друзей хоббиты из окрестных поселков столпились у дверей Торбы. Услышав же слова Фродо, они гневно заворчали:

— Его нельзя выпускать живым! Убей его! Он подлец и убийца! Его надо убить.

Саруман скользнул взглядом по их лицам и нагло усмехнулся.

— Убить? — повторил он. — Попробуйте, если вам показалось, что у вас хватит силы решиться на это, храбрые хоббиты! — Он выпрямился и устремил прямо на них тяжелый взгляд страшных черных глаз. — Не думайте, что утратив все, что имел, я утратил и силу. Тот, кто поднимет на меня руку, будет проклят. А если моя кровь прольется в Хоббитшире, ваша земля увянет навсегда и не сможет залечить своих ран.

Хоббиты отступили, а Фродо сказал:

— Не верьте ему! Силу он потерял, у него остался только голос; им он еще может вас испугать и обмануть, если вы сами ему поддались. Но я не хочу, чтобы вы его убивали. Нельзя мстить за месть, этим ничего не исправишь. Уйди, Саруман. Уходи поскорее.

— Эй! Слизняк! — закричал Саруман.

Из ближайшей будки выполз, как побитый пес, Причмок.

— Топаем отсюда, Слизняк! — сказал ему Саруман. — Мы снова странники. Эти почтенные недочеловеки-хоббиты выгоняют нас в широкий мир. Идем!

Саруман повернулся и пошел вперед. Причмок уныло поплелся за ним. Но когда они поравнялись с Фродо, в руке Сарумана сверкнул нож, и он молниеносным движением пырнул хоббита. Острие согнулось, наткнувшись на скрытую под плащом кольчугу, и сломалось. Сразу несколько хоббитов во главе с Сэмом выскочили вперед, повалили негодяя на землю. Сэм обнажил меч.

— Стой, Сэмми! — воскликнул Фродо. — Не убивай! Даже сейчас не надо. Он меня не ранил. Кроме того, я не могу допустить, чтобы его так позорно убили. Когда-то он был велик, принадлежал к достойнейшему братству, на которое ни один из нас не посмел бы даже мысленно поднять руку. Он упал, не в наших силах его поднять. Сохраним ему жизнь в надежде, что когда-нибудь он сможет выпрямиться сам.

Саруман встал и посмотрел на Фродо. В его взгляде читался загадочный сплав удивления, уважения и ненависти одновременно.

— А ты вырос, невысоклик, — произнес он медленно. — Да, да, ты очень вырос. Ты умен и жесток. Ты лишил меня сладости мести, и теперь я вынужден уйти с горечью, ибо обязан тебе жизнью. Ненавижу. Ухожу, не буду тебе больше мешать. И не жди от меня пожеланий здоровья и долгой жизни. Не будет у тебя ни того, ни другого. Но это не мое дело. Я только предвижу.

Когда он уходил, очень медленно, хоббиты расступились, давая ему дорогу, но так крепко сжали оружие, что пальцы у них побелели. Причмок минуту колебался, потом подался за своим господином.

— Ты не обязан следовать за ним, Причмок! — окликнул его Фродо. — Насколько я знаю, мне ты ничего плохого не сделал. Отдохнешь, отъешься, наберешься сил и пойдешь своей дорогой.

Причмок остановился и посмотрел на Фродо, будто в самом деле решил остаться. Но тут обернулся Саруман.

— Ничего плохого, говоришь? — скрипучим голосом спросил он. — Ой, нет! А когда ночами выползал, хотел только посмотреть на звезды? Или мне показалось, что кто-то спрашивает, где прячется бедный Лотто? Ты об этом кое-что знаешь, Слизняк, да? Расскажи им!

Причмок съежился и заскулил: