Карина Шаинян - Че Гевара. Книга 1. Боливийский Дедушка

– Знаю. Таким человеком был Че. Он мог, и знал об этом. Это был его запасной план – команданте страшно не нравилась идея связываться со всякой мистикой, но он готов был пойти на это ради победы. Когда я думаю, какую страшную ошибку я мог совершить… – Макс покачал головой. – Я хотел помочь ему, но не успел – Че взяли буквально за полчаса до того, как я нашел отряд, – объяснил он.

Ильич молча пил, глядя во все глаза на старого садовода. «Ай да пенсионер!» – крутилось у него в голове.

– Но, наверное, это не единственный способ, – продолжал Макс. – Иначе вы бы не испугались так, когда эта девушка, Таня, начала возмущаться по поводу учителя.

Ильич поморщился.

– Вы же здесь недавно живете, синьор Морено? – спросил он. Макс с усмешкой пожал плечами.

– Здесь считают, что всякий, кто не родился в Камири или его окрестностях, живет в городе недавно, – ответил он. – Я окончательно осел здесь лет пятнадцать назад, когда стало трудно ходить в экспедиции. До того бывал лишь наездами.

– По местным меркам – недавно, – кивнул Ильич. – Вы здесь не росли, не слушали россказни кумушек, не впитывали сплетни. И знакомых в лесных племенах у вас нет. Вы не знаете… Считается, что Чиморте берет себе жен, не терпит измен и может явиться к посягнувшему. Да, душа его заперта и спит, но тело-то свободно разгуливает по сельве… – Макс кивнул и скривился от воспоминаний. – Поэтому здесь шарахаются от монашек, – продолжал шаман. – Кто знает, которую он себе присмотрел. Даже разговор с кем-нибудь из монастыря считается дурной приметой. Таня вбила себе в голову, что она может заставить Чиморте проснуться… И заодно наказать убийцу, раз уж немецкие судьи выпустили его из рук.

– Она считает себя его женой? – тихо спросил Макс.

– Скорее невестой, – поправил Ильич. – Я виноват перед ней и не хочу, чтобы она еще больше сошла с ума.

– Бедная девочка, – вздохнул Макс. – Но, синьор Чакруна… Я знаю, вы человек упорный, но не ищете броненосца. Я не шаман и не умею общаться с духами, но верю в свои предчувствия. Предмет стал бы здесь запальным шнуром, сунутым в кучу динамита… Я не знаю, что происходит и откуда у меня это ощущение, но…

Ильич задумчиво допил пиво. Посмотрел на бумажку, исчерканную стрелочками. Некоторое время он задумчиво катал бутылку между ладонями, раздумывая, и, наконец, произнес:

– Я скажу вам, что происходит, синьор Морено. Появился человек, способный войти в башню. Так что вы, наверное, правы… Эй, Бу, приятель! Возьми деньги за пиво.

– Вы тут разговариваете, – мрачно сказал подошедший Бу, – а правительство, между прочим, сует жучки в каждый системный блок. Какой смысл отсаживаться в угол и шептаться, если у вас за перегородкой микрофон?

Москва, октябрь, 2010 год

– Я страшно хочу на море, – грустно сказала Юлька. – И вообще куда-нибудь, где тепло и интересно. Я уже год никуда не ездила…

– Так соглашайся! – воскликнул Алекс. – Не понимаю, о чем ты вообще думаешь!

– Так о работе же! Если я сейчас уеду – Любимая Заказчица мигом найдет кого-нибудь другого, а без нее я долго не протяну.

Алекс закатил глаза, и Юлька шумно вздохнула.

– Ну давай чуть попозже, а? У нее предновогодний аврал сейчас, да и у меня тоже, скоро все бросятся за подарками. Мне вообще по-хорошему не с тобой надо сидеть, а у себя, очередные сережки клепать. Давай в январе?

– Не могу я в январе, – проговорил Алекс, прижимая руки к груди. – Рад бы, но не могу. Если не сейчас, то я еще полгода не выберусь, а я устал, как собака…

– Так езжай без меня, – предложила Юлька. – Я, так и быть, потерплю без тебя пару недель.

– А я не хочу без тебя, – ответил Алекс.

Юлька довольно рассмеялась, и Орнитолог едва сдержался, чтобы не дать ей пощечину. Феликса бы сюда, злобно подумал он, пусть бы старикашка сам с ней возился. Легко сказать – войди в доверие, влюби, добейся, чтобы отдала предмет…

Проблема в том, что эта умненькая, сообразительная, способная девушка была просто потрясающей дурой. Алекс несколько раз оказывался на грани провала просто потому, что Юлькино воображение, как взбесившаяся лошадь, могло занести ее куда угодно. Неделю она выносила ему мозг, утверждая, что на самом деле он ухаживает не за ней, а за ее дедом. При это она была настолько уверена, что Алекса интересует не Макс Морено, а какой-то безобидный ботаник, что Орнитолог сам едва не поверил в это и несколько дней сходил с ума, пытаясь увязать в одно целое предмет и какие-то африканские травки, собранные старичком. Потом, после примирения, девица вообразила, что у Алекса любовь до гроба, он спит и видит, как бы жениться на ней, и предложила расстаться, потому что его чувства не взаимны, а обманывать и расстраивать такого хорошего человека она не хочет. Стандартные уловки на чокнутую девчонку не действовали – не потому, что она их замечала и не велась, скорее наоборот. Юлька просто не в состоянии была сосредоточиться на Алексе настолько, чтобы он мог привлечь ее. До девицы даже не доходило, что ее соблазняют…

В конце концов Орнитолог понял, что в ближайшие полгода броненосца он не просто не получит, а даже не увидит. Это вдвойне раздражало потому, что Орнитологу было очевидно: стоит Юльке хоть на полчаса собрать свои разбегающиеся мозги и сосредоточиться – и славный влюбленный бизнесмен Алекс очень понравится ей, и тогда уж девушка не пожалеет для него ничего – сама расскажет о волшебной фигурке броненосца, сама отдаст в руки…

Он с огромным трудом сумел убедить Родригеса в том, что ухаживание ничего не даст, если тот спешит, пусть придумает что-нибудь другое. А старик явно торопился: видимо, ситуация в Боливии вот-вот грозила выйти из-под контроля. Родригес несколько дней размышлял – это стоило Алексу двух синяков, полученных во время катания на велосипеде по «чудесной, очень забавной» дорожке в одном из московских парков, и просмотра тошнотворной мелодрамы. Он уже отчаялся, когда пришло распоряжение: под видом отдыха вывезти Морено в Боливию. И если она не возьмет с собой предмет – пусть Орнитолог пеняет на себя.

Страдания Алекса вышли на новый виток. Юлька очень, очень хотела куда-нибудь съездить, и Боливия – прекрасная страна, но ведь там нет моря! А Юлька хочет купаться. Может, вместо Боливии они поедут в Эквадор? Там все так же, ну, кроме этой чудной соляной пустыни, зато есть целый океан. Алекс хочет именно в Боливию? Всегда мечтал? А почему именно туда? Он почти видит, как включается воображение Юльки, как щелкают в хорошенькой голове винтики и шестеренки, запуская новый приступ паранойи. По ночам Юлька открывает шкатулку с украшениями и подолгу смотрит на броненосца. Еще одна тонна нервов, потраченная на восстановление отношений. «Знаешь, если бы я не видела, как ты ко мне относишься, я бы решила, что ты агент ЦРУ», – весело говорит Юлька.