Карина Шаинян - Че Гевара. Книга 1. Боливийский Дедушка

Сергей схватился за голову. Он уже не понимал, чего хочет от него инспектор и в чем подозревает. Прекрасно съездил порисовать, ничего не скажешь…

…«Съезжу в Боливию», – брякнул он Матвею первое, что пришло в голову, положил трубку и задумался. В Москве холодало, бабье лето тихо умирало, рассыпаясь по асфальту сухими листьями, и вот-вот должны были зарядить дожди. Выставка закончилась, и вполне удачно, правда, Сергей злился на себя за то, что все-таки продал «Каракас-Майами», как-то позволил себя уговорить, а ведь он даже не помнил разговора с этим Алексом. Но денег теперь хватит на любое путешествие, а картину, которую захочется оставить себе, он еще напишет.

Сергей снова выглянул в окно: индеец все еще сидел у подъезда, и это напомнило о видениях, которые наводила на него Юлька. А ведь эти сумасшедшие музыканты должны бы следить за ней, сообразил он, и наверняка они скоро это поймут. У него нет ничего, что могло бы быть интересно боливийцам, зато Юлька умеет наводить галлюцинации и носит на шее кулон, который никому не хочет показывать и который ей прислали как раз из Боливии. Что ж, если он уедет, это собьет индейцев с толку, и может, они не переключатся на глупую девчонку, какой бы она ни была дурой, а будет жаль, если на нее нападут. Но тот монастырь, который ему так и не удалось увидеть… Интересно, существует ли он на самом деле?

Художник в возбуждении спрыгнул с подоконника и широко зашагал по квартире. Монастырь! Вот что надо нарисовать – Че Гевару, входящего в монастырь… Или выходящего из него вместе с огромным древним зверобогом. Но для этого надо увидеть то странное место… В этот момент Сергей почти злился на Юльку за то, что она не потянула с объяснением еще хотя бы день.

Сергей торопливо включил компьютер и зарылся в карты. Через некоторое время он уже примерно представлял себе маршрут: от Санта-Круза на автобусе до Камири, там нанять лодку до устья Парапети, остановиться в какой-нибудь индейской деревне неподалеку от границы с Парагваем и рисовать. И расспрашивать аборигенов о странном монастыре посреди болот. Рано или поздно он найдет проводника…

Фальшиво гудя под нос, полный надежд на пока еще с трудом представимое, но, несомненно, восхитительное приключение, Сергей бросился заказывать билеты…

…И теперь, сидя в участке, он мрачно думал, что приключений он себе, конечно, нашел, полную задницу приключений, только совсем не тех, на которые рассчитывал, и вовсе не таких увлекательных. Таких и дома найти не проблема. Он вдруг вспомнил, как упившись с приятелями из МГУ, пел посреди улицы «Варшавянку» на мотив блюза, а потом пытался залезть на памятник Индире Ганди, и как убеждал подъехавших ментов, что это – алтарь богине Кали. И как на утро, маясь диким похмельем, с тягостным недоумением понял, что никто не спешит выпускать их теплую компанию из обезьянника. Правда, тогда речь шла о мелком хулиганстве, а не о зверском убийстве совершенно незнакомого человека.

– И что вы собирались рисовать? – голосом, сочащимся ядом, спросил инспектор. – Что могло привлечь художника в наших не слишком живописных местах?

– Индейцев, – безнадежно ответил Сергей. Про монастырь рассказывать он не собирался: могли всплыть галлюцинации, а давать повод для подозрений еще и в употреблении наркотиков совершенно не хотелось. Однако инспектор, видимо, уже сам додумался до этой многообещающей версии.

– Значит, вы приехали рисовать индейцев… Или попросту запастись дешевым кокаином? Рыскали по окраине города в поисках торговцев, а когда не вышло, попытались договориться с синьором учителем и не сошлись в цене!

– Да твою ж мать, – с чувством произнес Сергей по-русски и снова перешел на испанский: – Вы идиот, инспектор. И я больше не буду говорить без моего адвоката.

Он сложил руки на груди и уставился в окно, косясь на инспектора. Сергей понятия не имел, где в таких случаях берут адвоката и что на этот счет написано в боливийских законах. Но это безумное хождение по кругу уже надоело ему до крайности. Судя по растерянной физиономии полицейского, какой-то смысл в таком заявлении все-таки был.

Однако ни познакомиться с адвокатом, ни получить отказ Сергей не успел. Инспектор раздраженно махнул рукой, и художника повели обратно в камеру. Выходя из кабинета, он столкнулся с огромным рыжим гринго с багровой физиономией и маленькими глазками, утонувшими под мохнатыми бесцветными бровями. При виде Сергея на его лице отразилось сильнейшее удивление. Несколько секунд Сергей, полицейский и рыжий неловко толклись в дверях, пытаясь разойтись. Наконец Сергея выпихнули в коридор. Пока полицейский, крепко удерживая его под локоть и грозно хмурясь, возился с засовами, Сергей успел услышать грозный возглас гринго и виноватое бормотание инспектора. Потом дверь захлопнулась, и Сергей снова очутился в камере с видом на помойку.

– Сирил Ли, – сказал рыжий, крепко встряхивая руку Сергея. – Просто Сирил. Простите этого недоумка, у него просто давно не было серьезных дел, вот и разошелся.

Сергей затянул ремни рюкзака. Как ни странно, все его вещи оказались на месте и даже не были слишком разворочены.

– Вы тоже из полиции? – спросил он. Сирил басисто расхохотался:

– Что вы! Просто от меня зависит, будет ли у них доступ ко всяким сайтам… Ну, вы понимаете, – подмигнул он. – Я здесь единственный источник Интернета на всю деревню. Стоит инспектору со мной поссориться – и он обнаружит, что может только пользоваться почтой да заглядывать на официальную страницу министерства внутренних дел за свежими распоряжениями, – и рыжий снова старательно заржал.

Сергей бледно улыбнулся в ответ. За спиной маячил полицейский, которому было приказано проводить русского художника до отеля и проследить, чтобы он нигде больше не заблудился и ничего не поломал. Раздосадованный тем, что кандидат в убийцы ускользнул из-под самого носа, инспектор под конец все-таки нашел, к чему придраться, и содрал с Сергея штраф за порчу городского имущества (сломавшуюся под его весом ветку дерева) и компенсацию в пользу синьоры Катарины, чтоб ей было на что восстановить разрушенный курятник. Компенсацию инспектор обещал занести лично нынче же вечером.

Сирил шел рядом, размахивая руками и ни на секунду не умолкая:

– Не думайте, что здесь бросаются на иностранцев, народ здесь дружелюбный. Просто засиделись ребята, пьяные драки да мелкое воровство – вот и все дела. Рисовать приехали? Индейцев? Отличная идея! Ни в коем случае не уезжайте, лучше, чем здесь, вы места не найдете. Поезжайте завтра в Ятаки – это совсем глухомань, колорита по горло, местные всего лет десять как перестали стрелять по чужакам. Но перестали же! Они сейчас мирные ребята, не волнуйтесь!