Брендон Мулл - На тёмной стороне

— Надо прыгать, — закончил Сет.

— Кендра, — улыбнулся Пэттон, — наверное, тебе уже говорили, что от тебя исходит сияние, как от ангела.

— Да, мне говорили об этом феи, — кивнула Кендра.

— Твой брат знает?

— Да.

— Ты не просто поражена феями… Может, ты фееподобная?

— Вообще-то это тайна, — улыбнулась Кендра.

— Для всех, но не для меня, — сказал Пэттон. — А я думал, фееподобные гордятся своим состоянием! Сет, никогда не зазнавайся. Всегда найдется кто-то, кто тебя унизит!

— Вас тоже поразили феи? — спросила Кендра.

— Вот еще одна из моих маленьких тайн, — ответил Пэттон. — Если я останусь в живых, мы обо всем подробно поговорим.

Группа сатиров уже сложила палатку Кендры. Другая группа дружно снимала самую большую палатку. Третий отряд побежал к лагерю гномов.

— Никогда не видела, чтобы сатиры так усердно трудились, — заметила Кендра.

— Они сделают практически что угодно ради удовольствия, — ответил Пэттон. — Оглянуться не успеем, как они расчистят место дуэли. Найди-ка себе место, откуда будет лучше видно.

— Почему Ширококопыт не захотел воспользоваться мечом? — спросил Сет.

Пэттон широко улыбнулся:

— Он знает, как ловко я управляюсь с мечами!

— Так нечестно, — возмутилась Кендра. — У него есть копыта!

Пэттон похлопал ее по плечу:

— Помолись за меня!

— Желаю удачи, — вздохнул Сет. — И… спасибо!

— Пожалуйста, — ответил Пэттон. — У меня есть в запасе парочка выигрышных приемов… Жалею лишь о том, что не присутствовал при вашей ссоре! На мальчика, который оскорбляет кентавра, стоило взглянуть!

Кендра и Сет направились к деревянному настилу.

— Если из-за тебя убьют Пэттона, я тебя никогда не прощу! — прошипела Кендра.

— Не волнуйся, он умеет за себя постоять, — ответил Сет.

— Ты не видел кентавров в действии, — возразила Кендра. — А я даже смотреть не хочу!

Кендра и Сет поднялись на дощатый настил; сатиры закончили убирать палатки. Один из них направлялся к беседке, неся под мышкой разгневанного гнома. Она оглянулась на озеро, но не увидела на поверхности ни одной наяды. Интересно, как отреагирует Лина, когда узнает, что Пэттон здесь — причем во плоти и в расцвете лет, а не в виде снимка?

Подойдя к настилу, Пэттон помахал зрителям рукой. Сатиры и дриады встретили его радостными криками и замахали в ответ. Казалось, Пэттон специально старается встать так, чтобы всем было лучше видно.

К настилу с царственным видом приблизился Быстроног и поднял мускулистую руку:

— Поединок между Пэттоном Берджессом и… — он издал странный резкий звук, похожий на ржание, — начнется по моему знаку! Приготовились… Пошли! — Он опустил руку.

На площадку выбежал Ширококопыт; лицо его было сурово, под кожей ходуном ходили бугристые мышцы. Пэттон не двинулся с места; он стоял подбоченившись. Ширококопыт перешел в стремительный галоп.

— Готовься защищаться, человек! — взревел он.

Кендре ужасно захотелось отвернуться. Чем ближе подбегал кентавр, тем меньше и беззащитнее казался Пэттон. Его сейчас растопчут! В последнюю секунду Пэттон увернулся с изяществом матадора, и кентавр пронесся мимо.

Ширококопыт развернулся и приготовился к новой атаке.

— Я не танцевать сюда пришел! — проревел кентавр. Во второй раз он бросился на Пэттона еще стремительнее. Пэттон отошел влево. Ширококопыт развернулся, и Пэттон шагнул в другую сторону. Улучив момент, когда кентавр оказался рядом, Пэттон вдруг сделал изящный пируэт и нанес кентавру удар в бок.

Лицо у Ширококопыта исказилось от боли; он зашатался и едва не упал. Зрители восторженно закричали, зааплодировали. Особенное одобрение выказывали сатиры.

Ширококопыт приостановился и обернулся. Смерив Пэттона убийственным взглядом, кентавр зашагал к нему. Отряхнув рубашку, Пэттон хладнокровно ждал. Приблизившись, кентавр встал на дыбы и занес мощные копыта. Пэттон отступил назад — всего на шаг, чтобы кентавр его не задел.

Терпеливо приближаясь, Ширококопыт снова и снова вставал на дыбы, размахивая передними копытами. Всякий раз Пэттону удавалось уклониться.

— Я не танцевать сюда пришел! — заявил он, передразнивая кентавра, и широко улыбнулся.

Зрители загоготали, затопали.

Разозлившись, Ширококопыт сделал курбет и бросился вперед; он рыл землю копытами, вставал на дыбы и потрясал кулаками. Ловко уворачиваясь, уклоняясь и кружась, Пэттон очутился сбоку от взбешенного кентавра и вскочил тому на спину, зажав его шею в клещи и запрокинув ему голову назад. Ширококопыт, брыкаясь и бросаясь в разные стороны, пытался сбросить Пэттона, но тот сидел ловко, словно ковбой на родео. Потом, выбрав удачный миг, вдруг выпустил голову противника, схватил того за руку, соскочил на землю и сделал мощный бросок. Ширококопыт полетел на землю.

Одной рукой обхватив мясистое предплечье Ширококопыта, Пэттон заломил тому руку под неестественным углом и схватил его за палец. Лицо кентавра исказилось от мучительной боли. Вот кентавр попробовал встать, и Кендра услышала неприятный хруст. Ширококопыт обмяк, но Пэттон не выпускал его.

— Я тебя зафиксировал! — громко предупредил он. — Сдавайся, или я переломаю тебе все кости по одной!

— Ни за что! — злобно выдохнул Ширококопыт.

Пэттон на миг выпустил противника и что было сил врезал ему в ухо. Ширококопыт взвыл от боли. Не давая ему опомниться, Пэттон снова схватил кентавра за руку и резко заломил ее.

— Ширококопыт, поединок закончен, — сказал он. — Очень не хочется посылать тебя в нокаут и калечить… Сдавайся!

Побагровевшее лицо Ширококопыта покрылось каплями пота.

— Ни за что!

Зрители притихли.

Пэттон сильнее сдавил дрожащую руку.

— Что хуже? Сдаться или терпеть унижение на глазах у многочисленных зрителей? Я победил тебя голыми руками!

— Убей меня! — попросил Ширококопыт.

— Кентавры почти бессмертны, — ответил Пэттон. — Я не собираюсь показывать всем, почему говорят «почти». Я хотел одержать над тобой верх в честном поединке; твоя гибель мне не нужна. Если будешь упорствовать, придется вывести тебя из строя; тем самым я лишний раз докажу превосходство человека над кентавром.

К ним подошел Быстроног:

— Ширококопыт, ты отдан на его милость. Если Пэттон отказывается лишить тебя жизни, ты должен подчиниться.

— Сдаюсь, — промямлил Ширококопыт.

Все заревели, закричали. Кендра с изумлением и облегчением наблюдала за ними, почти не обращая внимания на восторженно вопящих и топающих сатиров. Пэттон помог Ширококопыту встать, но Кендра не услышала слов, которыми обменялись участники дуэли. Она начала пробиваться сквозь толпу на лужайку. Сатиры обнимались со слезами радости на глазах. Только теперь девочка поняла, как сильно сатиры не любят кентавров.