Елена Хаецкая - Нелегал

Они осторожно двинулись сквозь рощу, но ни следа вражеского присутствия не обнаружили. Некоторые «знатоки» утверждают, что там, где находятся тролли, перестают петь птицы, а солнце как бы покрывается сероватой пеленой. Броэрек не слишком-то верил в подобные приметы, считая их неправдоподобными (например, когда они с Геранном попали в засаду, птицы вокруг пели как ни в чем не бывало, да и солнце сияло ярко и беспечно).

Однако в роще отсутствовали и другие признаки вторжения, куда более реальные, — например, сломанные ветки кустов или отпечатки сапог.

Ничего. Вообще ничего.

Эрисен уже склонялся к мысли вернуться в замок и обо всем рассказать Геранну — как решит владелец замка, так тому и быть.

Геранн обычно принимал хорошие решения и умело держал оборону в своих владениях.

Броэрек молча вытащил меч и раздвинул в стороны густой кустарник. Перед ними открылась неглубокая яма, выкопанная прямо под корнями дерева и укрытая ветками. А на дне этой ямы скорчился человек.

Он увидел меч, направленный прямо ему в горло, и съежился еще больше, хотя, казалось, такое было невозможно.

— Вылезай, — очень тихо проговорил Броэрек.

Человек не пошевелился. Он продолжал тупо смотреть на меч, как будто силился рассмотреть в блестящем лезвии свое отражение.

Броэрек повернулся к Эрисену. Тот пожал плечами.

— Он боится, — сказал Эрисен.

— Я бы на его месте тоже боялся, — отозвался Броэрек. Он убрал меч в ножны и протянул незнакомцу руку. — Ну, выбирайся же оттуда.

Человек помедлил еще немного, а затем внезапно вцепился в пальцы Броэрека и отчаянно стиснул их. Ладонь чужака была холодной и влажной, пальцы — костлявыми; его вдруг затрясло, как в лихорадке, и он очень быстро выкарабкался из ямы.

Теперь дозорные могли рассмотреть его лучше.

На нем была бурая рубаха из грубого полотна, болтавшаяся на костлявых плечах. Пояс, штаны и сапоги отсутствовали, руки до локтя были покрыты шрамами и рубцами, еще один тянулся через щеку. Незнакомец выглядел старым и неприятно-смуглым, как бы испачканным. Ввалившиеся глаза чужака непрерывно блуждали, словно он что-то украл и боится разоблачения.

— Он голоден, — сказал Броэрек.

Эрисен молча вытащил из сумки кусок сыра, завернутого в тонкую лепешку. Незнакомец схватил еду и стремительно затолкал в рот.

— Отойдем, — предложил Броэрек. — Сдается мне, его сейчас стошнит.

— Очень увлекательно, — пробормотал Эрисен. — Наилучшее применение для моего сыра.

— Вот объясни, Эрисен, ты же никогда не страдал от голода, — почему у тебя всегда при себе есть запас съестного?

— Учитываю возможность подобных случаев, — ответил Эрисен.

— Я о подобных случаях не говорю, — покачал головой Броэрек. — Этот — первый. Просто меня всегда удивляло: отчего ты такой предусмотрительный. Не человек, а мышь.

— Да пригодилось же, — настаивал Эрисен.

— Не буду больше над тобой смеяться, — обещал Броэрек торжественно.

Он затеял эту беседу больше для того, чтобы не смущать незнакомца взглядами (а не смотреть на то, как он лопает, было довольно трудно — тут требовалось приложить немало воли).

— Ты разве надо мной смеялся? — удивился Эрисен.

— Вообще-то да.

— Я ни разу не видел, чтобы ты смеялся, — хмыкнул Эрисен.

— Пару раз бывало, — ответил Броэрек простодушно.

Незнакомец благополучно проглотил последний кусочек, обтер губы и спросил хрипло:

— Вы нашли лошадь?

— Была еще и лошадь? — переспросил Броэрек. — Нет, мы видели только телегу.

— Я отпустил конька пастись, — пояснил незнакомец. — Наверное, он ушел далеко. Он не считает меня хозяином. А вот их — считал. Слушался любого их приказания. От меня запах другой, я думаю, хоть я и ношу их одежду.

— Я пришлю людей, чтобы поискали твою лошадь, — обещал Броэрек. — Садись на мою, пора возвращаться в замок. Полагаю, у моего брата и господина найдутся к тебе кое-какие вопросы. Заодно и я послушаю.

Эрисен молча подивился терпению своего товарища. Не вытрясти из незнакомца все подробности — сразу же, не сходя с места! — поистине, для такого нужно обладать характером Броэрека. Эрисен долго подбирал правильное слово, которым можно было бы определить сводного брата Геранна. Терпеливый? Простой? В конце концов странная мысль пришла Эрисену в голову: Броэрек никогда не жил для себя. У него всегда имелось служение более важное, нежели его собственная жизнь. Хотя сам он, похоже, над этим вообще не задумывался.

В определенном отношении Геранн представлял полную противоположность своему скромному братцу. Геранн был высок, широк, громогласен, его переполняла сила, он обладал властью и отменно умел ею пользоваться. Недавно он сватался к защитнице Гонэл, владелице соседнего замка, куда более крупного и значительного, нежели владения Геранна. И Гонэл в конце концов ответила согласием. Геранну удалось склонить ее к идее этого союза, одновременно и воинского, и любовного, и теперь он пребывал на седьмом небе от счастья.

Прекрасная эльфийская воительница сказала ему, воину-человеку, «да»! Броэреку повезло меньше: его пассия, фэйри Ратхис, совершенно откровенно водила беднягу за нос. И не замечал этого прискорбного обстоятельства только один человек: сам Броэрек.

Увлеченный собственным счастьем, Геранн не спешил разрушать иллюзии брата. Увы, в этом Геранн руководствовался эгоистическими соображениями: ему хотелось видеть рядом с собой радостные лица. А отвергнутый Броэрек будет являть собою картину полного и всепоглощающего уныния. Нет уж, такое лучше отложить на потом.

Обычно в дозоры Броэрек выезжал вместе с братом, сопровождая того как оруженосец; но заботы последнего времени не позволяли Геранну удаляться из замка дольше, чем на несколько часов. Броэрек выпросил у него дозволения продолжать службу — «не то скажут, будто после ранения я начал бояться».

Геранн ждал возвращения дозорных, стоя на воротах. Он сразу увидел, что те кого-то ведут с собой, и предположил, что Броэрек с Эрисеном захватили одного из троллиных лазутчиков: одежда, манера держаться, темная кожа — все свидетельствовало о принадлежности чужака к низшей касте троллей.

Пленник, впрочем, вел себя спокойно. Даже слишком спокойно.

«Похоже, братец взялся за ум, — одобрительно подумал Геранн. — Выследил тролля, как следует вразумил его добрым ударом дубины и усадил связанного на свою лошадь… Молодец!»

Броэрек распрощался с Эрисеном в воротах; солдат отправился в конюшню с обеими лошадьми, а Броэрек и пленник подошли к Геранну.

— Рад видеть тебя невредимым, — бегло оглядев Броэрека, Геранн кивнул ему. — Показывай, кого выловил.

Человек, которого Броэрек придерживал за плечо, молча рассматривал камни у себя под ногами. Волосы закрывали его лицо, но Геранну довольно было видеть и его босые ноги в рубцах от кандалов, и тощие, беспокойно перебирающие подол рубахи руки. Затем человек вдруг вскинул голову, поглядел в глаза Геранну шалыми, пьяными глазами, взвыл и повалился перед ним ниц, лицом в сапоги хозяина замка.