Елена Хаецкая - Нелегал

Но Нитирэн даже не улыбнулся. Похоже, он и сам размышлял на эту тему.

— Они еще очень долго не смогут ничего поделать, — тихо проговорил Нитирэн. — Их потери гораздо чувствительнее наших. Сейчас некому командовать гарнизоном. Погибла их защитница — Гонэл. Я знаю это наверняка, потому что убил ее собственными руками. Смотри!

Нитирэн шевельнул копьем, которое держал в руке, и Авденаго заметил прядь длинных светлых волос, привязанных к бунчуку. И хоть Авденаго и промолчал, Нитирэн без труда догадался о том, какие мысли промелькнули у его собеседника.

— Почему я не взял на копье руку Гонэл или ее уши, а ограничился волосами? Это ты хотел бы узнать?

— Нет, — ответил Авденаго.

— Я не стал уродовать ее, — торжественно молвил Нитирэн, и его зрачки начали пульсировать, то расширяясь, то сужаясь до точки. — Она слишком хороша собой. Она слишком хорошо сражалась. Такие враги заслуживают уважения.

— Волосы, — пробормотал Авденаго.

Нитирэн медленно повернулся в его сторону и впился в своего дахати гневным взглядом:

— Что ты имеешь в виду?

— Волосы можно срезать и у живого. Прядь волос еще не говорит о том, что враг убит.

— Ты не умеешь отличать живые волосы от мертвых? — удивился Нитирэн. — Говорю же тебе, Гонэл убита. Я отрубил ей голову!

— Так вот что ты называешь — «не изуродовать»? — в упор произнес Авденаго.

— Я просто ее отсек, — повторил Нитирэн упрямо. — Я не стал отбрасывать ее в сторону. Защитница Гонэл лежит там, в роще, с красной полосой на шее, и кровавый дождь поливает ее, как и нас с тобой. Дождь льется на эльфов и троллей, на живых и мертвых. Кровь объединила всех.

— Но Серая Граница приблизилась, — помолчав, сказал Авденаго. — А это значит, что мы победили.

Арилье смотрел, как отходит к холму воинство троллей. Сорванным голосом он кричал солдатам гарнизона:

— Не преследовать! Не преследовать! Оставьте их!

Он настигал увлекшихся погоней, гнал их обратно, к стенам, и несколько раз даже вступал в короткую схватку со своими.

— Добьем их! — орали ему разъяренные солдаты. — Пусти!

— Назад! К замку! — отвечал Арилье.

Дождь бил их без разбору по лицу, по рукам. Ресницы слипались, и Арилье то и дело сдирал с них комки сгустившейся крови.

Все в этом сражении происходило неправильно. Впервые за много лет тролли атаковали такой большой армией. И впервые Арилье видел, чтобы они были настолько хорошо организованы. У них действительно появился могущественный предводитель.

Сам Арилье вышел из боя с несколькими царапинами. Другим повезло меньше. Раненых везли на конях, тащили на себе и волоком, иные ковыляли сами. И все были одинаково грязны и залиты кровью, так что отличить уцелевшего от умирающего было трудно. Со стороны могло показаться, будто от ран погибают сейчас все, такое отчаяние застыло на каждом лице.

Сколько Арилье ни всматривался в проходящих мимо него солдат, он нигде не видел Дениса. Несколько раз эльф спрашивал о своем друге, но неизменно получал отрицательный ответ. Судьба Дениса оставалась неизвестной. Большинство из тех, к кому Арилье обращался с вопросом о нем, считали, что он погиб.

«Слишком рано, — думал Арилье в смятении. — Они недолго живут, эти люди, но все-таки неполных двадцать — чересчур мало…»

Ему никак не удавалось избавиться от этой мысли.

На телеге, захваченной у троллей, провезли тело защитницы Гонэл. Рядом ковылял Геранн — неловко, скособочившись. Одной рукой он придерживал голову своей возлюбленной. Приглядевшись, Арилье увидел, что голова воительницы отделена от тела, и Геранн не позволяет ей упасть с телеги.

«Тот тролль, — думал Арилье. — Вот когда начались странности. С того мгновения, когда я встретил тролля, носящего мое имя. С ним был человек. Я уверен, что второй был человеком… Я убил тролля, которого звали, как и меня, Арилье. А потом хлынул кровавый дождь, и все вообще утратило изначальный смысл. Солдаты, вещи, оружие, крепость, женщины. Все».

И тут, словно желая возразить ему, перед Арилье предстала Ингильвар, эльфийская воительница, та, о ком говорили, будто она — нареченная сестра Джурича Морана. При взгляде на нее у Арилье немного отлегло от сердца.

— Где Денис? — властно осведомилась она, никак не показывая радости от того, что видит Арилье живым и невредимым.

— Не знаю, — ответил он.

— Ты был его другом, а теперь говоришь — «не знаю».

— Но я действительно не знаю…

Вздохнув, она коснулась щекой его плеча.

— Я тоже потеряла его…

Постепенно дождь иссякал. Все больше эльфов и людей входили в замок. Речка, бегущая через замковый двор, уносила красные разводы. Из-под корки грязи и крови постепенно проступали лица.

Солдат мучила жажда. Чистой воды для людей не хватало — ее оставили только лошадям. Ингильвар распорядилась выдать всем по кувшину светлого пива. Погреба замка были открыты, и служители наливали каждому в протянутый кувшин и не переспрашивали тех, кто уверял, будто берет для раненого товарища, хотя некоторые приходили за выпивкой по нескольку раз. И никто не спрашивал, по какому праву Ингильвар распоряжается теперь всем.

Давным-давно она была женой защитника Лутвинне. А потом долгие годы даже не вспоминала об этом. Никогда, даже в мыслях, Ингильвар не посягала на главенство Гонэл. Однако сейчас, после гибели защитницы, Ингильвар заняла ее место — и сделала это так естественно, что никто не задал ни единого вопроса. Напротив, все были как будто рады, что все разрешилось словно бы само собой.

Туманы Серой Границы колыхались так близко от замка, что порывы ветра бросали мглистые клочья прямо на стены, словно волны на скалу, и тогда ледяной холод разбегался по камню и жалил всех, кто хотя бы мельком дотрагивался до него. Помещения в стене, соприкасающейся с Серой Границей, были теперь непригодны для жилья.

Отдав своим командирам последние приказы касательно размещения раненых, Ингильвар спустилась в подземелье. Двенадцать каменных зверей охраняли замок в каждый час суток, шесть — при свете солнца, и шесть — при свете луны; но имелся еще и тринадцатый охранный зверь, и о его существовании знали лишь немногие. Это изваяние преграждало путь в замок для тех, кто попытается воспользоваться потайным ходом.

Нижние чертоги располагались глубоко под землей, в фундаменте центральной башни замка. Именно там обитал тролль-ублюдок, купленный некогда защитницей Гонэл у его сородичей. Тролль в золотом ошейнике, обреченный навсегда оставаться в тюрьме, откуда для представителей его расы нет выхода и куда нет входа для таких, как он. Гонэл заточила его там прежде, чем был установлен тринадцатый зверь. И все эти годы тролль преданно служил ей. Он делал за нее грязную работу, он был ее палачом, он допрашивал тех пленников, кто упорствовал в молчании. Один из секретов защитницы, который она не открывала никому, даже самым преданным своим сторонникам.