Инесса Заворотняя - Олеся

— О, Боже, — я закрыла лицо руками. Потихоньку тот маленький росток надежды, который жил ко мне все это время, начал крепнуть. Неужели мой муж жив?

— Граф несколько раз туда ездил, но так и не нашел тело, — осторожно продолжал Ким, я открыла глаза и молитвенно сложив ладони, закрыла ими рот. Я не могла произнести и слова, но Ким и без моих вопросов начал рассказывать. — Потом Плющ сообщил, что ты утопилась ночью. Василий уволил Ингвара и на его место поставил Плюща. Твоя бабушка пыталась вразумить сына, но он не послушался и даже прогнал ее, — у меня уже не было сил чему-либо поражаться, в голове вертелось только "Жив, жив!". А Ким продолжил, — королева-мать покинула страну вместе с графом и его людьми. А я периодически посещаю Калию, бедняжка так боится за сына, — я наконец обрела дар речи и спросила

— А почему она боится?

— Она не говорит, — пожал плечами Ким, — а ты так здесь и останешься?

— отдыхай, — уходя от ответа, сказала я и ушла в свою комнату.

На следующий день Ким опять задал мне тот же вопрос и на этот раз мне пришлось ему ответить:

— Ким, забудь, что видел меня. Я не хочу возвращаться

— Как?! — Ким был очень удивлен и расстроен

— А зачем мне возвращаться? — мы сидели на лавке во дворе хижины. Я отвечала на вопросы Кима абсолютно серьезно и спокойно, — я только-только успокоилась, мне стало не так больно вспоминать свое прошлое, а ты предлагаешь мне вернуться и увидеть тех, из-за кого моя жизнь потеряла смысл?

— Ты трусиха! — с плохо скрываемым негодованием сказал мне Ким и встал, — ты прячешься здесь, хотя уже б давно могла найти своего мужа или отмстить за него! Да, ты права, оставайся здесь. Та Олеся, которую мы все знали и любили умерла. Я не знаю, кто ты, но ты мне нравишься. И я совсем не хочу, чтобы кто-нибудь еще ощутил такое жестокое разочарование, — я видела отвращение на лице Кима, и я понимала, что он прав. Да, я действительно спряталась. Да, я трусиха. И да, мне противна эта новая я! — Прощай, — Ким зашел в дом, забрал свои вещи. Я не могла его остановить, потому что понимала, что он прав. Я только наблюдала, как мой друг уезжает, ненавидя меня.

Я так и просидела на той лавке до темноты. Странно, но дед появился только, когда стемнело

— я видел, что твой друг уехал, — сказал он, подходя ко мне, — он принес плохие новости?

— С чего вы взяли? — медленно поднимая на него глаза, спросила я

— Я уже долго живу. Пошли в дом, — кивая в сторону хижины, пригласил он. Мы зашли в дом. Дед сел на свою любимую лавку у печи, а мне указал на стул напротив. Я села

— Я не расспрашивал тебя раньше, кто ты и почему оказалась здесь ночью зимой и в одной рубахе. Но сейчас, будь добра, рассказывай! — я замялась, не знаю, у меня возникло такое ощущение, что я онемела. — Ну, чего медлишь?

— Деда, я… не могу, — пожимая плечами, ответила я

— Можешь, — уверенно ответил он, наклоняясь ко мне поближе, — давай! — я глубоко вздохнула, закрыла глаза, и понеслось! Не знаю, словесный понос какой-то! Когда я начала рассказывать про свою семью, к горлу подступил ком. А к концу рассказа я уже рыдала навзрыд. Впервые за это время! Обычно говорят, что слезами горю не поможешь, но не в моем случае. С этими слезами вышли все мои страхи, боль, ненависть. Это было что-то вроде очищения. Когда от рыданий я уже не могла говорить, дед подошел ко мне и положив руку мне на плечо сказал:

— Молодец. Теперь все будет хорошо, а то я уже начинал бояться, что ты такой и останешься.

— Какой? — икая, спросила я, поднимая на него заплаканные глаза

— Живым мертвецом. Теперь я живу, что живая, — с улыбкой сказал мне дед и ушел в свою комнату. Я закрыла лицо руками и просто сидела. Я уже не могу вспомнить о чем я думала, я впала в какой-то транс. В этом же состоянии я пришла в свою комнату и рухнула на кровать. Я лежала с открытыми глазами и тупо смотрела в потолок, а из глаз текли слезы. Я так и уснула.

Я проснулась, но еще не открыла глаз. Меня буквально оглушило звонкое пение птиц, я открыла глаза, и яркий солнечный свет полосонул меня по глазам. У меня сложилось впечатление, что я очень долго находилось в каком-то склепе. Я вскочила на ноги и выскочила на улицу. Оказавшись на улице, я зажмурилась от яркого солнца и полной грудью вдохнула воздух. "Живая, я живая!" — вертелось у меня в голове. Мне вдруг очень сильно захотелось, как когда-то, пройтись босиком по траве. Я забежала в лес и разулась. От острых ощущений жизни у меня перехватило дыхание, и закружилась голова! Я упала на траву и рассмеялась, это был какой-то непонятный истерический смех.

— Живая! Жи-ва-я! — кричала я, потом мой смех вдруг превратился в слезы, и уже всхлипывая, я шептала, — живая, живая…

успокоившись, я вернулась в дом, взяла чистую одежду и тот великолепный изумрудный плащ. Я пошла на речку, и несколько раз окунулась в воду, которая уже была холодной. Я вышла на берег, оделась и начала расчесывать свои волосы. Я посмотрела на свое отображение в реке. Там не было прежней, веселой принцессы Олеси. На меня смотрела, темноволосая женщина с огромными живыми глазами.

— Ну, здравствуй, темная принцесса, — я улыбнулась своему отображению и заметила седую прядь, выше правого уха. Я взяла эту прядь и долго ее рассматривала, после чего заплела ее в маленькую косичку. Волосы у меня достаточно отросли и теперь были длиной чуть выше поясницы. Я подождала, пока волосы высохнут, после чего накинула на себя плащ, в нем на удивление не было жарко. После чего пошла обратно к хижине.

— Ты уезжаешь, — услышала я за своей спиной спокойный голос деда

— Я должна, — обернувшись, ответила я. Дед подошел ко мне поближе

— Это правильное решение. Пойдем за мной, — дед поманил меня рукой за собой в хижину, там он дал мне лук и колчан со стрелами, помог одеть их, — Вот теперь ты готова. Езжай

— Спасибо, — очаровано осматривая красивейший лук. Он был легким и искусно сделанным, раньше я не видела его у деда. Я вытащила из колчана, который висел у меня на спине, стрелу и рассмотрела ее. Стрела тоже была необычна, на ней были какие-то символы, а оперенье на солнце как будто переливалось всеми цветами радуги. — Как я могу отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали? — старик лукаво улыбнулся и сказал

— Езжай, — он свистнул и к нему подбежала красивая белая лошадь. У меня от удивления открылся рот, — Олеся, познакомься, это, — он ласково гладил кобылу по гриве, — Нинлиль

— Госпожа ветер? — переспросила я, вспомнив персонажа шумерской мифологии

— Да. Она домчит тебя хоть на край света

— Ну, так далеко мне надо, — с улыбкой ответила я. Подойдя к лошади я занесла над ее гривой руку и спросила, — Можно? — она как будто поняла меня и кивнула. Я судорожно сглотнула и погладила ее по гриве