Сурен Цормудян - Второго шанса не будет

— Андрей, — тихо проговорил Варяг. — Андрей! — повторил он громче, видя, что космонавт не обращает на него внимания. — Что вы ожидали тут увидеть? На что, извини, надеялись? Вы же сами говорили, что всюду так. Вы же полмира прошли и всюду так. Что вы хотели увидеть?

— Полмира! Полмира прошли! Ради этого!!! — Макаров упал на колени и стал в кровь разбивать свои кулаки об пол. — Ради этого!!! Полмира прошли!!! Ради вот этого!!! Оля!!! Ульяна!!! Девочки мои!!! Нет!!! Нееееееет!!! Ну почему!!! Почему-почему-почему!!!!!

Николай до боли прикусил губу, глядя на бившегося в страшной истерике Макарова и сдавливающего свои эмоции тихим плачем Алексеева. Двадцать лет они жили какой-то надеждой. Как их разум позволил этой надежде теплиться, после того, что они видели? Как в таких условиях можно было надеяться увидеть свои семьи? Да и вообще на что-то надеяться. И какая все-таки это страшная и беспощадная штука, надежда. Циничная и злая. А может надежда тут не причем? Может, надежда как раз помогла им выжить и пройти этот невероятный путь к дому? Но жестокая и циничная не она, а правда? Беспощадная действительность их мира?

Васнецов вздрогнул от собственного движения. Это было движения руки, приведшей флажок автомата в положение стрельбы короткими очередями и передернувшей затвор. Он сделал это машинально, как только до его слуха донесся звук медленных шагов. Кто-то неторопливо поднимался к ним.

Услышав щелчок, Варяг и Вячеслав уставились на Николая. Они вполне могли подумать, что ему взбрело в голову застрелить бившегося в агонии Макарова. Но это было бы полной дикостью, даже если такая идея могла прийти в голову из соображений милосердия. Поймав на себе взгляды товарищей, Николай, молча, указал пальцем вниз. Яхонтов и Сквернослов сразу все поняли и приготовили свое оружие. Варяг прикрыл металлическую дверь, чтоб хоть немного приглушить крики Макарова.

Шаги приближались раздражающе медленно. Кто-то совсем не торопился. Может это старый или уставший человек? Но зачем ему подниматься в разграбленный и пустующий дом? Секунды ожидания показались невероятно долгими, пока, наконец, Николай не увидел поднимающегося человека в серой, изъеденной молью шинели, кирзовых сапогах и серой форменной шапкой с вмятым следом от давно утерянной кокарды. Нижняя часть его лица была перемотана шерстяным шарфом и глаза спрятаны под круглыми сварочными очками, чьи черные стекла были подняты вверх. В скрытых шерстяными перчатками руках он держал АКСу с двумя, перемотанными белым пластырем рожками. Васнецов прицелился. Почувствовавший это человек остановился и медленно поднял голову. Теперь было видно, что из-под шарфа торчит седая неаккуратная борода старика. Он осторожно поднял одну руку, показывая жест дружелюбия, и оттянул ею шарф ото рта.

— Здрасьте, — хриплым и усталым голосом проговорил он. — Это ваша машина на улице?

— А ты кто? — Варяг спустился на пару ступенек и держал оружие наготове.

— Я? — незнакомец как-то по смешному пожал плечами и ответил. — Я милиционер.

— И что, ты нам штраф за неправильную парковку выписать решил? — Яхонтов усмехнулся.

— Ну, шутник, — незнакомец усмехнулся в ответ беззубой усмешкой. — Я говорю, чего вы ее без присмотра оставили?

— А что?

— Так это, украдут ведь. — Он снова пожал плечами.

— Кто? — поинтересовался Яхонтов.

— Да мало ли кто. Бандиты всякие. Но я там сынка оставил с парой овчарок. Они посторожат. Но вы это…

— А с чего ты взял, что мы не бандиты? — хмыкнул Вячеслав.

— Да брось. Какой уважающий себя бандит машину без присмотра оставит? Да и знают все, что в этих домах уже давно поживиться нечем. И, кстати, бандиты на луноходах не ездят.

Искатели с изумлением взглянули на незнакомца.

— Чего ты сказал? — переспросил Варяг.

— Я говорю, бандиты на луноходах не ездят.

— А с чего ты взял, что это луноход?

— Так это. Его по телику показывали незадолго до ядрены. Я помню. У меня на всякую технику память хорошая. Хобби это мое. Было. А, между прочим, в этом доме космонавты жили. Их аккурат перед войной в космос отправили. Так и болтаются, наверное, там, бедолаги.

— Что с их семьями стало? — из-за спины Сквернослова появился Юрий.

Незнакомец уставился на него, затем оттянул рукой очки и приладил их к козырьку шапки. Прищурившись, он еще раз внимательно посмотрел на лицо Алексеева и его скафандр.

— Чтоб я сдох! — воскликнул, наконец, он, и быстро стал подниматься по ступенькам к космонавту, которого видимо узнал.

— Это не обязательно, — усмехнулся Вячеслав, имея в виду последнюю фразу милиционера.

— Послушайте! Вы помните меня?! Я же участковый ваш! Дыбецкий Михаил! Старлей! — он схватил космонавта за руку и стал трясти.

— Дыбецкий? — Яхонтов нахмурился, вспомнив стычку в гадомнике. — У тебя часом родственников в Подмосковье нет?

— Нет. Только сестра в Барнауле была и все. А что?

— Да нет. Ничего. — Варяг махнул рукой.

— Простите, Михаил, я вас не помню что-то, — виновато проговорил Юрий, настойчиво пытаясь выдернуть ладонь из рук участкового. — Так что стало с семьями нашими?

Из квартиры вышел притихший Макаров и взглянул на Дыбецкого заплаканными глазами.

— Вы это, — милиционер сделал шаг назад и опустился на две ступеньки. — Тут такое дело.

— Что! — Алексеев повысил голос.

— Бойня тут была, вот что. Бандиты. Когда чистки были. Через несколько дней после атаки. Тут банда… Они женщин насиловали. Даже деток малых. А потом загнали всех на верхний этаж, подожгли всякое тряпье и покидали в шахту лифта. А потом туда стали людей бросать живьем. И сверху опять горящие тряпки. Одна старушка выжила. Ее не тронули. Только ноги ей прикладами автоматов перебили. А их потом солдат какой-то сжег из гранатомета. Бандитов этих. Они в джип свой сели. Большой такой. «Хаммер» типа. А он из палисадника как захерачил! Молодец парень. Только это. Он тоже потом в шахту бросился. Он бегал тут по квартирам. Любимую свою искал. А как узнал от бабки, что случилось, то в шахту бросился.

— А ты, мент, где был, когда наших жен насиловали!!! — заорал Алексеев.

— Вы это! Чего орешь-то! Мы, между прочим, в отделении четыре дня оборону держали! Носа высунуть не могли! Стреляли в нас почем зря! Это потом ОМОН к нам пробился с боем. Так я сразу сюда. А тут бабка эта. Все рассказала и отдала богу душу. А как солдатик тот бандитов поджарил, сынок мой видал. Он в подвале прятался. Десять годков ему было тогда. Чего, я виноват, что ли? Сынок мой, между прочим, машину вашу сейчас охраняет. Чего орать-то?! — Милиционер махнул рукой и стал спускаться вниз.

Варяг взглянул на раздавленных горем космонавтов.

— Мужики, я сочувствую. Но это всех коснулось. Весь мир. Идемте.