Сурен Цормудян - Второго шанса не будет

— Господи, какой же он псих, — вздохнул Варяг, глядя на Николая.

Снегоходы мчались уже совсем рядом. В луноходе уже было слышно рычание двигателей. Терминаторы стали стрелять чаще, так как шансы на попадание увеличились.

Засвистел раскручивающий стволы мотор и пассажирский салон наполнился оглушающей дробью выстрелов.

— Асталависта, падлы! — радостно воскликнул Людоед, сжимая гашетку с такой силой, что у него побелели руки.

Дорожка фонтанирующего снега описала кривую и, от первого снегохода отлетел капот и стекло, разлетаясь в полете вдребезги. Закувыркалась в снегу оторванная рука водителя, а там где была его одетая в каску голова, остался лишь рваный пень шеи со свисающими кровавыми лохмотьями. Снегоход задымил и перевернулся. Второй бандит получил порцию пуль в грудь, отчего вылетел из седла и, перекувыркнувшись в воздухе, ударился о стекло следующего за ним снегохода, выбив, оттуда водителя. Оставшийся в седле пассажир попытался взять управления на себя, но не справился и, машина завалилась на бок. Еще один снегоход Людоед просто раскрошил на мелкие части вместе с двумя людьми, находящимися на нем. Оставшиеся преследователи резко повернули в сторону и стали удаляться.

— Не ожидали, да, уроды?! — засмеялся Крест, прекратив стрельбу. Однако отпустил он гашетку лишь для того, чтобы вести теперь огонь из «Калашникова». Он прицелился. Короткая очередь. Мимо. Еще одна очередь. По склону, через который пытались перемахнуть в поисках спасения бандиты, покатился один из них. — Юра! Закрывай!

Крест распластался на полу, облокотившись спиной на свой ящик и улыбался.

— Ну, как я их, а? — усмехнувшись, спросил он, когда аппарель закрылась.

— Молодец, — спокойно кивнул Варяг садясь. — Эдак ты все патроны потратишь. А где их для такого пулемета взять?

— Слушай, Яхонтов, — махнул рукой Илья, — патроны для того и сделаны, чтобы вылетать через ствол оружия и пробивать чей-нибудь череп. Чего их беречь? У меня еще полный ящик. Кстати о пулях. У меня мыслишка одна любопытная зародилась.

— Какая? — поинтересовался Варяг.

— Вот ты летчик. Верно?

— Ну, был когда-то. А что?

— Был когда-то, — хмыкнул, кивнув Крест. — И Юра тоже был когда-то. Да Юра? Значит вам известно, что такое «Шилка» или «Тунгуска»?

— Зенитные самоходные установки. Ты про них? — Варяг явно не понимал, к чему клонит Людоед.

— Именно. Именно про них. А ты, Яхонтовый ты мой, знаешь, что они являются бронетехникой?

— Ну, разумеется, — Яхонтов нахмурился, поскольку эти словесные пляски вокруг да около ему никогда не нравились.

— А знаешь ли ты, что их броню, можно пробить из СВД или пулемета? А?

— Да к чему ты клонишь, черт тебя дери?!

— Ты понимаешь, Варяг. Бронетехнику некоторую это стрелковое оружие пробивает. Но вот наш замечательный луноход отчего-то никак. Ну не странно, а? Вот Нордика сшибала морлоков с этой машины и лупила из пулемета. Пара пуль попала по корпусу и ничего. Ну да это ладно. Может они в ребро жесткости попали и не пробили. Бывает. А ведь я еще кучу отметин заметил на корпусе еще, когда осматривал этот тарантас. И относительно свежих. И очень старых. Ну не придал значения. А сейчас. Когда эти уроды стреляли по нам, задумался. Что за ерунда такая? Это ведь луноход. Зачем луноходу броня? А? Юра, вы с кем там воевать собирались на Луне?

Алексеев ничего не ответил.

— И все-таки я не пойму, к чему ты клонишь? — пожал плечами Яхонтов.

— Да мне самому интересно. Что за чудо-машина такая? Вот когда шатл американский при посадке развалился… Как его. «Колумбия» кажется. Так вот выяснилось, что он развалился при входе в атмосферу от того, что его крыло пробил кусок пенопласта из обшивки ракеты-носителя. А ведь это был космический корабль, рассчитанный на сильнейшие перегрузки и трение об атмосферу. А что такое луноход? Жестяная коробочка. Но! Наша замечательная машинка оказалась прочнее некоторых видов бронетехники. Юра, может, объяснишь?

— А мне нечего объяснять. Не я конструировал этот луноход. Так что можешь думать что хочешь, — резко ответил Алексеев.

— Ну, ну, — скептически покачал головой Людоед. — Ладно. У меня вопросов больше нет. — Он склонился к Яхонтову и тихо произнес: — А вот ты подумай над этим…

…а мы думали, куда он пропал. Даже скучно как-то стало без этого нервного капитан-лейтенанта. А он оказывается, в самоволке был трое суток. Как он умудрился пройти через посты, вообще загадка. Хотя. Все-таки профессионал. Диверсант. Уходил в город вроде через метро. Скандал был нешуточный. Однако все быстро забылось. На следующий день их отправили на аэродром. Какая-то срочная командировка. В тот же день спецсоставом из метро прибыли какие-то люди под усиленной охраной. Восемь человек в масках и, по-моему, даже в гриме. Охраны человек сорок. Со своей едой и со своими медиками. Перекантовались сутки у нас и тоже на поверхность, к метеостанции. Там вертолетная площадка была. За ними вроде Ми-26 прилетел. Я сейчас думаю, что это были не кто-нибудь, а руководство страны. Хотя может, ошибаюсь? Неужели у них не было специального узла в метро-2 для таких случаев? Может просто это такой спектакль для дезинформации или проверки вероятной утечки информации в нашей базе? Как бы там ни было, через сутки все уехали. Даже старший контролер. Остались только эти странные связисты с их установкой, которые заперлись в своей автономной комнате и их охрана. Кутерьма вся вроде улеглась. Мы вздохнули свободно. Только кто бы мог подумать тогда, что миру осталось всего два дня…

— Вот, Вовчик, посмотри. Девять мегапикселей. Пятнадцатикратный оптический зум. И с виду симпатичный такой аппарат. — Майор Жилин показал сидевшему рядом подполковнику журнал, в котором были описания различной цифровой техники. — Как тебе?

— Так это профессиональный? Ну и цена, какая, представь.

— Так в кредит можно. Да и не профессиональный он. Полупрофи. Не зеркалка. Дешевле на порядок.

— Слушай, Миша, ты на шестнадцатилетние дочери хочешь такой подарок сделать? Купи ей обычную мыльницу цифровую и все. Или телефон новый с камерой. Зачем ей такой аппарат? У нее в этом возрасте все равно одни парни на уме. — Подполковник Владимир Васнецов махнул рукой.

— Да нет. Она в учебе вся. Хочет на факультет журналистики, потом поступить. Вот, думаю, пусть фотографирует.

— Это хорошо, что она у тебя такая. А вот моя Настена… просто не знаю, что с ней и делать. В школе одни прогулы. Дома не появляется почти. Жена говорила, что за ней по вечерам то джип дорогой приезжает, то бумер черный тонированный. Как вспомню, что нам, парням в молодости от таких как моя дочь надо было, так оторопь берет. Грешки старые мучают. А она вообще ничего не соображает, нимфетка. Вся в мать пошла, зараза.