Аслан Шатаев - Письмо из будущего

— А сейчас разве нельзя этого сделать?

— Нет. Муж не разрешает. Мол, дома сиди. Матери пошла пожаловаться, а она: "Делай, что он тебе говорит". У него отец какой-то бизнесмен, зарабатывает хорошие деньги. Поэтому меня и выдали за него замуж. А я должна улыбаться и делать вид, что довольна жизнью.

Выговорившись, она помолчала, потом спросила:

— А ты-то как? Я тебя загрузила своими проблемами. Чем занимаешься?

— Я в кафе тут рядом работаю. С Муслимом. Это мой друг. Он был со мной тогда, когда я приходил… э-э-э… проходил мимо твоего дома.

Седа как-то хитро улыбнулась, но ничего не сказала. Видно, она уже поняла, что тогда я не просто проходил мимо ее дома, а именно приходил, чтобы ее увидеть.

— Точнее, мы с ним владельцы, — продолжал я. — Это прямо на углу вон того дома. — Я указал пальцем на пятиэтажный дом. — Заходи как-нибудь. Накормим.

— Хорошо, — улыбнулась она.

На этом наша встреча закончилась. Больше я ее не видел. Она уехала вместе с мужем куда-то за границу.

Возвращаясь на машине после рабочего дня домой, я спросил Муслима:

— Слушай, тебе никогда не хотелось изменить свою жизнь?

— В смысле? — не понял Муслим.

— Ну, если бы у тебя была возможность изменить свою жизнь. Ну если не всю жизнь, а какое-то конкретное событие.

— Да я как-то не задумывался об этом.

— Что, совсем?

— А должен был?

— Ну, представь, что у тебя появилась такая возможность. Ты бы изменил?

— Даже не знаю… Наверное, нет.

— А почему? Тебя все устраивает в твоей жизни?

— Не то, чтобы устраивала или нет. Просто я не вижу причин этого делать.

— А как же… ну, не знаю… например, война. Тебе разве не хотелось бы, чтобы ее не было?

— Допустим, нет.

— Значит, изменил бы?

— Этого я не говорил. Всему есть предопределение. Нельзя просто взять и изменить историю. Все что нас ждет — записано там, — он указал пальцем вверх.

— Так ты фаталист?

— Я реалист!

— Ты занудист!

Мы рассмеялись.

— А с чего ты это вдруг об этом? — спросил он меня.

— Я сегодня встретил Седу.

Муслим вопросительно взглянул на меня.

— Подожди-ка. Причем здесь изменение жизни? Разве ты не разлюбил ее? Ты так, по-моему, сказал? Это твои слова.

— Знаю! Я соврал!

— Соврал? А ну-ка колись, зачем ты солгал лучшему другу?

После небольших колебаний, я объяснил Муслиму, что не хотел ему говорить, о том, что я просто не осмелился признаваться Седе в любви.

— Только из-за своей нерешительности ты решил оставить ее и соврать мне? — с неподдельным изумлением осведомился он.

— Да нет. Не нерешительности. Просто у нас с ней состоялся разговор, после которого я засомневался, стоит ли ей говорить об этом.

Он замотал головой из стороны в сторону.

— Не знаю, что у вас там за разговор состоялся, но это только отговорки. Если ты до сих пор по ней сохнешь, в чем проблема? Иди и возьми ее!

— Ага! Щас! Только мужу ее об этом скажу!

Муслим опять бросил на меня вопросительный взгляд.

— Она вышла замуж, — уточнил я.

— Тогда понятно в чем дело. Ты попал! К черту войну! Изобретаем машину времени и возвращаем тебе Седу! Раньше не мог об этом подумать?

Я пожал плечами.

Муслим в ответ пожал своими, мол, что теперь с тобой поделаешь?

— Я бы все отдал, — произнес я, — чтобы вернуться назад и исправить все.

— Извини, Машину Глупостей еще не изобрели. Что было, то было. Забудь. Мы учимся на собственных ошибках.

Я так не считал. Своими собственными ошибками мы губим себя. Но озвучивать это не стал.

С началом вступительных экзаменов в ЧГУ тянули в связи с напряженной обстановкой. Стало уже не до учебы. В Дагестане шли боевые действия федеральных войск с боевиками. Через месяц боевики отступили. А 25 августа российская авиация нанесла бомбовые удары по Веденскому району. Война была совсем близко. В нескольких городах России за две недели было осуществлено три террористических акта. В Буйнакске, Москве и Волгодонске.

И тут, в сентябре началась война. Точнее бомбардировка. Видно, Кремль осознал свою ошибку, совершенную в первую войну. Тогда в первый же день они потерпели поражение, когда ввели в Чечню пехоту и тяжелую технику. А так, уничтожение "боевиков" будет вестись с неба, без потерь федеральных войск. Эффективно и выгодно. Да и зачем гадать, есть ли среди мирных жителей боевики? Прошелся по Чечне бомбовыми ударами — и проблема решена. Ни боевиков тебе, ни мирных жителей. Одна головная боль, как ни назови тех и других.

Президент Республики Ичкерия Аслан Масхадов, выступая по местному телевидению, говорил, что это какое-то недоразумение, что он переговорит с Кремлем и решит эту проблему. Меня удивляло, с каким спокойствием и терпением он отнесся к данной ситуации. Российская авиация бомбила его родину, без какого-либо предупреждения, а он еще пытается с ними вести переговоры.

В первый раз услышав шум двигателей многочисленной авиации, мы с Муслимом насторожились, уставившись друг на друга. Мы сидели на улице, под зонтиком нашего летнего кафе. Денег у нас собралось достаточно, чтобы расширить владения нашего заведения. Мы приобрели еще один прилавок, столы, стулья и зонтики. Не успели мы нарадоваться этому, как в небе появились предвестники войны.

Окружающие нас люди выглядели растерянными и испуганными. Наверное, так же, как и я, они не могли поверить, что снова начинается война. Их взгляды были устремлены вверх. Мы с Муслимом последовали их примеру. На небосводе появилось несколько дымящихся точек, приближающихся к земле. Я сначала подумал, что это ракеты. Но взрывы прогремели раньше, чем эти точки (которые оказались тепловыми ракетами) приземлились на землю. Совсем близко. Земля под нами содрогнулась. Стекла на окнах нашего кафе треснули.

— В подвал! — автоматически закричал я и сам побежал к ступенькам, ведущим в заброшенное полуподвальное помещение прямо под нашим кафе.

Так мы встретили первый день уже второй на нашем счету войны. Сидеть в подвале нам пришлось недолго, пока мы не поняли, что удар велся по президентскому дворцу, что был рядом с нами. Мы сели с Муслимом в машину, забрав с собой наш персонал, и уехали. Взрывы гремели один за другим, то тут, то там. Не могу сказать, где именно. Сами взрывы мы не видели. Ехал Муслим не по главной дороге, а через улицы частных секторов. И слава Богу. Зато целыми добрались до дома, успев подвезти до дома наших работников.

Отец решил отвезти нас с матерью и братом в Баку к родственникам, подальше от войны. А сам он собирался остаться дома, охранять дом. Я же твердо решил пойти вместе с Муслимом на "джихад", втайне от родителей. Жизни в скором будущем все равно не предвиделось, а бежать со своих родных краев, когда неприятель уничтожал нашу землю, мы не собирались. Надо дать им отпор.