Стивен Эриксон - Охотники за Костями

— Чума стала еще злее. Серая Богиня гонится за нами, — сказала Нетер.

Адъюнкт дернулась. Блистиг ругнулся и ответил: — Но, идя бок о бок с повстанцами, Полиэль убьет почти всех!

— Я сама не понимаю, — признала Нетер. Покачала головой. — Однако ясно, что ее алчный взор устремлен на малазан. Она охотится, она подходит все ближе.

Кенеб зажмурился. "Что же, нам еще недостаточно бед?"

Вскоре после восхода они наткнулись на убитую лошадь. Между тучами плащовок сновали две костяных ящерицы, подпрыгивали на задних лапах, мотали головами, жевали, сбивали насекомых ударами хвостов.

— Дыханье Худа, — пробормотала Лостара Ииль. — Кто это?

— Телораст и Кодл, — ответила Апсалар. — Духи, привязанные к скелетикам. Они некоторое время идут со мной.

Калам присел у трупа лошади. — Котоящеры, — сказал он. — Набежали со всех сторон. — ассасин выпрямился и начал изучать окрестные камни. — Не думаю, что Мазан Гилани пережила нападение.

— А вот и ошибся, — прозвучал голос справа.

Солдат сидела на гребне холма, выпрямив одну ногу. Вторая была сплошь, до сапога, покрыта кровью. Глаза Мазан Гилани помутнели от боли, кожа стала пепельной. — Не могу остановить кровь. Я убила одного урода и ранила другого. Тут пришли Гончие…

Капитан Сорт повернула голову: — Мертвяк! Сюда, быстро!

— Спасибо за нож, — сказала Мазан.

— Возьми себе, — ответила Апсалар.

— Извини. Не печалься из — за лошади…

— Печаль мне привычна… но тебя я не виню.

— Ну, нам все же предстоит долгая прогулка, — заметил Калам.

Бутыл подошел вслед за Мертвяком, встав достаточно близко, чтобы внимательно рассмотреть птицеподобные скелетики, увлеченно ловящие бабочек на костяке лошади. Он следил за резкими движениями, взмахами костяных хвостов, видел, как темнота их душ сочится через трещины костей.

Кто-то встал рядом. Скрипач, понял он, подняв голову. Голубые глаза сапера смотрели на неупокоенных рептилий.

— Что видишь, Бутыл?

— Сержант?

Скрипач взял его за руку и отвел подальше. — Не здесь…

— Духи, овладевшие связанными костями.

Сержант кивнул: — Апсалар сказала то же. Но что за духи?

Бутыл хмурился, колебался.

Скрипач выругался сквозь зубы.

— Ну, я полагал, она знает, но по неким причинам не сказала, так что думал, и мне будет неудобно…

— Солдат…

— То есть она была вашей сослуживицей, и все такое…

— Сослуживица, которой довелось быть одержимой богом Веревкой все то время, что мы служили вместе. Если она чего-то не говорит, я не удивляюсь. Скажи, Бутыл, какая плоть была родной для этих духов?

— Вы так намекаете, что не доверяете ей?

— Я даже тебе не доверяю.

Бутыл нахмурился и отвернулся. Поглядел на Мертвяка, хлопотавшего над Мазан Гилани, услышал шепот магии Денала… и уловил дыхание самого Худа. "Ублюдок — некромант. Проклятие!"

— Бутыл.

— Сержант? О, простите. Я удивлялся.

— Чему же ты удивлялся?

— Ну, почему Апсалар таскает двух драконов на веревочке.

— Они не драконы. Они — мелкие ящерицы…

— Нет, сержант. Это драконы.

Глаза Скрипача раскрывались все шире.

Бутыл так и знал, что новость ему не понравится.

Чаур взял ребенка, вроде бы собираясь покачать на колене, но Баратол положил тяжелую руку ему на плечо. Кузнец покачал головой: — Она еще мала. Держи крепче, Чаур, но не сломай кости.

Простак, ответив широкой улыбкой, продолжил баюкать и качать дитя.

Баратол Мекхар откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и сомкнул ненадолго глаза, стараясь не вслушиваться в спор за стеной. Там Сциллара отражала совместную атаку Л'орика, Нуллис, Филиада и Урдана, требовавших принять ребенка во имя материнского долга, материнской ответственности и кучи других высокоморальных понятий. Они кидались обвинениями и требованиями, как камнями. Баратол не мог припомнить, чтобы жители деревни проявляли подобное рвение. Да, добродетель дается им легко, ведь выплачивать ее цену должна будет чужачка, не они сами.

Кузнец готов был признаться, что восхищается этой женщиной. Дети действительно большая обуза. Девочка не стала плодом любви, так что отсутствие материнской привязанности понять можно. А вот жесткость соседей начинала его сердить и даже немного пугать.

Хейриз появилась из соседней комнатушки. Она не произнесла ни слова во время спора, просто сидела у кушетки Сциллары. — Идиоты, — закачала старуха головой. — Напыщенные, болтливые зануды! Только послушай их бормотание! Баратол, ты подумаешь, что дитя — возрожденный Император!

— Боги сохраните, — пробурчал Баратол.

— Джесса, из последнего дома к востоку… у нее последний ребеночек вышел с сухими ногами, расслабленный. Вот она не откажется от дара. Все знают.

Баратол рассеяно кивнул, думая совсем о другом.

— У Джессы даже третий этаж есть. Она не кормила пятнадцать лет, но мать она хорошая. Деревня сможет вытянуть одну девчонку… и пусть ее крики заглушат вопли подросших сорванцов. Отдадим ее к Джессе, и все будет путем.

— Тут Л'орик…

— И что?

— Ничего. Кажется, он опаляет все, к чему прикасается. Или поджигает.