Стивен Эриксон - Охотники за Костями

— Что!?

— Она врет, — крикнул Тарр. Он сидел у вещей, починяя ремешок сумы. — Но вышло забавно. Видел бы ты свое лицо!

— Как его увидишь под белой маской? Корик, тебе не пора взять уголь и нарисовать полосы смерти? Так ведь делают сетийцы?

— Только когда идут в бой, Улыба, — ответил сержант. — А теперь уходи, женщина. Ты не лучше той хенгезской комнатной собачонки. Сегодня она укусила локоть хундрилу и была такова.

— Надеюсь, они ее насадили на вертел.

— Никаких шансов. Крюк стоял на страже. Им придется умолять Темула, чтобы убрал собачку. Я к тому веду, Улыба, что твою спину не охраняет виканская овчарка, так что чем меньше укусов, тем безопаснее. Для тебя же.

О ноже, полученном Кориком в ногу, никто не упоминал.

К лагерю подошел Каракатица. Взвод уже успел выхлебать жидкий чай и по очереди прикладывался к его жестяной кружке. — Они здесь.

— Кто? — спросила Улыба.

Бутыл смотрел, как сержант не спеша уселся около вещей. — Ладно, — сказал Смычок, вздыхая. — Марш откладывается. Кто-нибудь, помогите Корику разбудить костер — пора готовить настоящий завтрак. Карак — повар.

— Я? Ладно, но потом не ругайте.

— За что? — с невинной улыбкой спросил Смычок.

Каракатица подошел к кострищу, сунул руку в карман: — Завалялось немного порошка из горелки…

Все, включая Смычка, отскочили. Каракатица вдруг оказался в одиночестве. Он задумчиво взирал на товарищей, вставших в пятнадцати шагах. Оскалил зубы: — Крупица или две. Черт, вы думали, я сумасшедший?

Все поглядели на Смычка. Тот пожал плечами: — Инстинкт, Карак. Удивляюсь, что ты еще не привык.

— А? Не ты ли побежал первый, Скрип?

— Кому лучше знать?

Каракатица скорчился у костра. — Да, — буркнул он, — я совершенно сражен. — Он достал из кармана небольшой глиняный диск — фишку для игры "плошки", за которой сапер проводил все свободное время. Плюнул на нее, швырнул в огонь. И проворно отскочил.

Остальные замерли.

— Эй, — сказал Корик, — это же не настоящая фишка?

Каракатица бросил на него взгляд. — Почему бы это?

— Да потому что такие раскиданы повсюду!

— Это те, что я потерял, — спокойно ответил сапер.

Внезапно пепел взлетел, взметнулось пламя. Каракатица вернулся к кострищу и начал подкидывать куски кизяка. — Ладно, привыкайте. Пойду поищу то, что сойдет за жрачку, и сварганю что-нибудь.

— У Бутыла есть ящерицы, — сказала Улыба.

— Забудь, — бросил Бутыл. — Они мои… э… друзья. — Сослуживцы, все как один, уставились на него. Солдат покраснел.

— Друзья? — удивился Смычок. И поскреб подбородок.

— А что, остальные для тебя слишком умные, а? — сказала Улыба. — Все эти заумные словечки, которые мы произносим? Тот факт, что мы умеем разбирать черточки на глине или бумаге? Кроме Корика, разумеется. И все же. Чувствуешь себя недостойным, Бутыл? Я не в физическом смысле — тут все ясно. Но умственно? В этом проблема?

Бутыл сверкнул глазами: — Пожалеешь еще, Улыба.

— Ох, он хочет натравить на меня друзей — ящериц! Помогите!

— Хватит, Улыба, — предостерегающе зарычал Смычок.

Та встала и провела рукой по распущенным волосам. — Ну, пойду поболтаю с Острячкой и Уру Хелой. Острячка рассказывала, что пару дней назад видела Непотребоса Вздорра. Лошадь пала, и тот притащил ее в палатку своего взвода. Они ее зажарили. Остались только кости.

— Взвод съел лошадь? Целиком? — фыркнул Корик. — И как это я не знаю такого Вздорра? Кто-нибудь его видел?

— Я видела, — ответила Улыба.

— Когда?

— Несколько дней назад. Ладно, язык устал. А твой костер снова погас. — Она ушла.

Сержант тянул себя за бороду. — Боги, надо вытравить все ссоры, — пробурчал он.

— Птенчики никак не вылетят из гнезда, — отозвался Каракатица. Он принес целую кучу съестного. — Кто тут собирал змей? — крикнул сапер, бросая свертки за песок. Он подхватил одну — длинную, похожую на веревку. — Они воняют…

— Это уксус, — ответил Корик. — Старый сетийский деликатес. От уксуса мясо размякнет, и тебе не придется долго его коптить.

— Зачем ты истребляешь змей? — вопросил Бутыл. — Они полезные твари.

Смычок встал: — Бутыл, отойдем.

"Проклятие. Я ничему не учусь". — Слушаюсь, сержант.

Они перешли ров и углубились в почти ровную степь Лато Одхана, на пыльную почву, по которой местами разбросаны острые камни размером с голову человека. Где-то на юго-западе город Кейхум, еще не видимый глазу, а за ним вздымаются Таласские горы, сотни лет лишенные лесов и покрывшиеся глубокими рубцами эрозии. На небе ни облачка, и утреннее солнце уже начинало припекать.

— Где ты держишь ящериц?

— В одежде, прячу от солнца. То есть когда день. Ночью они гуляют.

— И ты с ними.

Бутыл кивнул.

— Это полезный талант, — заметил сержант. — Особенно для шпионажа. Конечно, не за врагом, а за более близкими людьми.

— Вроде бы. То есть я имел в виду — мы слишком далеко от врага…

— Знаю. Вот почему ты никому еще не рассказал. Ты, значит, подслушиваешь Адъюнкта? С тех самых пор, как выведал про гибель Сжигателей Мостов.

— Правду говоря, не часто. — Бутыл колебался, гадая, что еще известно сержанту.

— Выкладывай, солдат. Еще кого?

— Того Когтя…

— Жемчуга.

— Ну, его, и еще Верховного Мага…

— Быстрого Бена.

— Точно, а еще Тайскренна…

Смычок резко дернул Бутыла за руку. — Он ушел. Он был здесь несколько часов, неделю назад.

— Да, но кто сказал, что он не сможет вернуться когда захочет? Все эти прожженные, могучие маги заставляют меня нервничать…

— Это МЕНЯ ты заставляешь нервничать!

— Почему?

Сержант прищурился, но отпустил руку.

— Куда мы идем? — спросил Бутыл.

— Ты мне скажи.

— Не туда.

— Почему?

— Гм. Нил и Нетер как раз за вон тем холмиком.

Смычок изрыгнул полудюжину портовых ругательств. — Возьми меня Худ! Слушай, солдат, я ничего не забываю. Помню, как ты играл в кости с Меанасом, делал кукол из Худа и Веревки. Магия земли, беседы с духами — боги, ты так похож на Быстрого, что у мне волосы дыбом стоят! Понятно, понятно — все от бабушки. Но, видишь ли, я ЗНАЮ, откуда у Быстрого его таланты!

Бутыл нахмурился: — Откуда?

— Что значит откуда?

— О чем вы, сержант? Я сбился с панталыку.

— Быстрый Бен умеет тянуть из большего числа садков, чем любой маг, о котором я знаю. Кроме, может быть… тебя!

— Но я эти садки не терплю!

— Точно. Ты же ближе к Нилу и Нетер. Духи, травы. То есть когда не играешь с Худом и Меанасом.