Софья Ролдугина - Жертвы обстоятельств

Пророчица пробормотала что-то вроде «нашла время для экспериментов», но все-таки помогла отыскать угол потише.

…дар отзывался неохотно. Конечно, после отравления пиргитом было труднее в сотню раз, но это нисколько не утешало… Как-то раз я решила заняться спортом всерьез и целое утро посвятила попыткам научиться отжиматься и приседаниям. До сих пор с толикой ужаса вспоминаю, как на следующий день за завтраком задрожала протянутая рука и тоненькая фарфоровая чашечка с кофе показалась мне неподъемной, как двадцатилитровое ведро.

То же и сейчас.

Когда мне удалось мысленно подцепить одну из ниточек, ведущих к кольцу, и скользнуть по ней вглубь, я взмокла. Но зато потом…

Сила, заключенная в кольце, оказалась похожа на холодный душ для сонного человека. Я с визгом подскочила на месте, захлебываясь в потоке энергии, наступила на какую-то деталь от развороченного аппарата, поскользнулась, зажмурилась, треснулась спиной об пол…

Перед глазами заплясали звездочки.

Когда я проморгалась, то с удивлением обнаружила, что надо мной склонились с разных сторон пророчица, Ксиль, Холли и Риан. Даже не знаю, что выглядело страшнее — обещание нагоняя в глазах князя или искреннее, азартное любопытство исследователя — у Холо.

— Найта, ну нельзя себя так вести, — вздохнул Максимилиан, когда немая сцена затянулась. — Нервы у всех на пределе. Пожалуйста, постарайся больше…

— Стекло! — крикнула вдруг Этна неожиданно тонким от волнения голосом.

Я резко ухватилась за руку Максимилиана, подтягиваясь, и как раз успела увидеть, что защитная перегородка вспухает огромным мыльным пузырем.

Холли рванулся ко второму барьеру, прямо через опрокинутые столы и детали оборудования, запутался ногой в проводе — и растянулся в десяти шагах от прикрытой дверцы.

А потом «пузырь» выгнулся в обратную сторону, будто кто-то втянул в рот жвачку, и лопнул.

Вой оглушил.

В то же мгновение горло сжало удушьем. Знакомо до ужаса, как тогда, на заснеженной тропинке, ведущей к дому Лиссэ. Но прежде, чем я успела запаниковать, полыхнуло белым — и удушье отступило.

Пространство вокруг затянуло светящимся туманом. Все больше и больше появлялось в нем темных коконов, дергающихся мерно, будто внутри них ворочались жирные гусеницы.

Я закашлялась, ловя воздух ртом. По щекам Риан ручьем текли слезы, но она уже отставила ногу назад в первом па танца. Айне что-то крикнула мне, но вой заглушил ее голос.

А потом один из коконов раскрылся, как отвратительный гнилой цветок. Я успела заметить только отливающее бронзой тело, похожее на человеческое, ярко-алый пух на огромной голове. А потом Ксиль вдруг оттолкнул меня и ринулся к выходцу с тонкого плана.

Полыхнул темно-вишневый туман крыльев — где-то сражался Тантаэ.

Волной пламени прокатилась чистая, ничем не сдерживаемая сила Феникс, пропарывая и белесую светящуюся дымку, и черные сгустки-коконы.

Тряхнув головой, я сбросила оцепенение и, ухватив Айне за руку, кинулась к тому месту, где должны были оказаться Этна и Джайян. Нити корчились под пальцами, ускользали, верещали, как живые…

Мир сходил с ума.

Мы перескочили через опрокинутый стол, стараясь не задумываться о том, колбы с какими реагентами хрустели у нас под ногами, и чуть не влетели с разбегу в раскрывающийся кокон. Я дернула за нити, едва удерживая их в пальцах. Айне вскинула руки, и осколки взмыли вверх, стелясь по воздуху — зеркало, грань, река Эфемерата, текущая вверх, из ниоткуда в никуда …

Рывок — и нечто из кокона ухнуло в эту дрожащую серебристую поверхность.

Разошлись круги, зеркальная грань дрогнула… и сложилась внутрь себя, в сияющую точку… в ничто.

Еще шаг по скользкому, неровному полу — и мы едва не столкнулись с Ириано.

— Где наша звезда? — крикнула у меня над ухом Айне, с трудом перекрывая рев.

«Феникс, Этна и Джайян у грани, — даже мысленный голос Ириано звучал азартно и хищно. — Там… Осторожнее, старейшина Акери загнал Древних в ловушку, но долго он их не удержит… Скоро здесь будут другие кланники…»

Что-то вспыхнуло очень ярко, и я рефлекторно оглянулась.

Темно-вишневый туман даже не схлынул — растворился в воздухе, как сигаретный дым наверху. Тварь в золотистой шерсти, длиннорукая, как обезьяна, прижимала что-то к полу, и белизну плитки быстро съедала густо-алая кровь.

Глаза Ириано стали совершенно черными. На мгновение — не дольше — он застыл, разевая рот в беззвучном крике. А потом меня швырнуло в сторону, на Айне, а по полу покатился окровавленный золотисто-коричневый клубок.

Я подняла глаза — и увидела там, далеко, за белесой дымкой, знакомый силуэт — медовая коса, свитер мешком, бледное пятно лица…

И — темный сгусток рядом.

Боги, только не Дэриэлл. Только не он …

Куда делись усталость, слабость, страх? Их смыли черные цвета мира? Или белые? Или кислота в моих венах?

Не важно.

Нити впитали мою тьму — и прыснули к кокону, как живые. Обвились плотно, сдавили…

То, что я когда-то, при первой встрече, чуть не сделала с Акери, испытал на себе безымянный Древний.

Одним движением — в пыль. А пыль способностью жить не обладает.

— Иди в безопасное место, Дэриэлл , — я не говорила — посылала слова по нитям. — Здесь тебе могут причинить вред .

А он, глупый, вместо того, чтобы бежать, пока можно, вдруг обнял меня крепко и крикнул в ухо, перекрывая вой и рев:

— Я знаю, как уничтожить эту штуку! Не магией — алхимией, как и собирались… жаль не успели. Твоя кровь! Абсолютный растворитель! А нет физического носителя — нет портала, это основы магии!

Зазмеились развилки возможных исходов. Это я прикидывала или Айне, пророчица и луч моей звезды?

Да какая разница!

Ведь это действительно был… шанс.

Я ухватила Дэриэлла за руку и одним движением отправила его по нитям на четыре этажа вниз, подальше от этого ужаса. Там он будет в безопасности, а за идею его можно будет поблагодарить потом.

И извиниться. Непременно — извиниться.

Ириано методично превращал золотистую тварь в месиво. Катался яростно воющий клубок в углу лаборатории — Ксиль и его противник. Там, у самой границы между нашим миром и тем, тонким, стоял неподвижно Холо, и вокруг него вились птицы, сотни птиц, маленьких, черных, юрких.

«Не пускает сюда других демонов, — мысленно произнес Ксиль. — Найта, Акери не выдерживает! Я должен помочь ему, иначе против нас окажется не трое противников, а полсотни! Энергии может не хватить, но… Найта, прости меня, пожалуйста! Я очень тебя люблю, правда!»

«Ксиль, не смей прощаться!»

«…люблю тебя…»

— Ксиль!

Вспышка — и комнату заполнил черный туман, смешиваясь с тающим белым.