Kagami - Дети Зазеркалья

А потом за дорогого внучка взялись наши маги. Вот уж кто в полной растерянности прибывает. Впрочем, как и мы все. Открылся портал, потом закрылся. Почему? Если катализатором была Ася, то получается, она просто смылась с места столь драматических событий, наплевав на всех остальных. Макс в такое верить категорически отказывался. Он так рьяно отстаивал доброе имя девушки, что у меня даже закрались нехорошие подозрения. Я поспешила их развеять, в лоб поинтересовавшись, уж не влюбился ли он. И получила совершенно потрясающий ответ, который меня только запутал окончательно.

— Ты что, ба! В нее невозможно влюбиться. Как, например, в птицу или дерево. Можно восхищаться, восторгаться, любить, как нечто прекрасное, радоваться сознанию, что такое вообще существует. Но влюбиться… Я знаю, что она девушка, но при этом, я в ней не женщину вижу, а… Нет, не могу объяснить, — и он развел руками.

Озадачил, однако! Это что же за существо заставил проявиться чудесный артефакт, сплетенный шаловливыми ручками любящей крестной? Не думаю, что Вел прав, и это всевидящая лисица. Они, насколько мне известно, такое количество феромонов выделяют, что любой мужик одуреет, будь она хоть не лисицей, а крокодилицей. А у Макса как раз обратная реакция. Нечто прекрасное… Хм… Вот только если это нечто прекрасное не является нашим катализатором, то кто же тогда? Неужели та странная, так и не проявившаяся личность, которую Ася почувствовала в индейской деревушке? Такой сильный и нужный нашему миру маг в каком-то захолустье? А куда он потом делся? Сорвался с места и сбежал невесть куда, а портал, соответственно закрылся. Но тогда, где они должны его искать? И как?

Маги наши тоже ни до чего путного не додумались. Вообще, мне показалось, что проблема только Арианну всерьез озаботила. Хан и близнецы больше интересовались, как там Павел и Вел, и были очень разочарованы отсутствием информации о первом и скудными сведеньями о втором. Впрочем, что-то им Макс все-таки рассказал, правда, когда меня рядом не было. Вот только что? Ни один из четверых так и не раскололся. Правда, эмпатический фон Канта сразу после того разговора наглядно продемонстрировал, что новости хорошие. Для него, во всяком случае. Я искренне порадовалась. С этими лангарионовскими интригами он совсем подавленный в последнее время ходил. А теперь вон чуть не прыгает от нетерпения, предвкушая магическое состязание с гномами.

Рената обнимает Канта, что-то шепчет ему на ухо — пожелания удачи, наверное, потом целует.

— Это что, на счастье? — улыбаюсь я.

— Нет, на победу! Марта, Макс, Зантар, собирайтесь вы тоже. Нам в ложе нужно быть минут через десять. Все уже там, только нас ждут, — отдает распоряжение виновница нынешнего переполоха.

— Ладно, иди, — я в последний раз оправляю на Кантариэле кожаную рубашку.

Эльф в традиционном гномьем облачении — это то еще зрелище! Зантар хихикает, когда его брата чуть не заносит на сторону под тяжестью ритуального, но отнюдь не бутафорского молота, заткнутого сзади за пояс штанов. Это сколько же привыкать надо, такое на себе таскать?! Кант шипит, но тут же выравнивается и, гордо вскинув голову, выходит из комнаты.

— Пошли, пошли, — торопит нас Рената, — скоро уже начало.

— Без тебя все равно не начнут, — отмахивается Зантар.

— Да по мне, скорее бы уж закончили, — морщится гномка и проталкивается мимо меня к Максу. — Ребенок, ты со мной.

Двухметровый ребенок покорно берет тетю Ренату за ручку и показывает мне язык за ее спиной. Нет, вот это дело, а? За эти три сумасшедших дня я больше узнала о совершенно незнакомой мне девушке Асе, чем о собственной дочери. В те короткие промежутки времени, что нам с внуком удавалось побыть наедине, я больше отвечала на вопросы, чем спрашивала. Все понимаю, Максу нужно адаптироваться, а он попал прямым сообщением в бедлам, устроенный моими любопытными друзьями. Мало того, что Вел просто не мог предупредить его о существовании призрака Библиотеки, поскольку сам о нем не знал, так он еще как-то забыл упомянуть, что в этом мире драконы тоже водятся. Нам очень повезло, что психика у Макса оказалась здоровой, а любопытство неуемным. Он не только не испугался, он был просто счастлив познакомиться с Гургом. Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия. Ему требовалось узнать о нас все и сразу. Стоило мне открыть рот и спросить о семье, как тут же находились более важные темы. И с каждым новым знакомым сократовский круг незнаемого увеличивался, а с ним и желание моего внука все выяснить.

Когда я попыталась опротестовать полное игнорирование моих интересов, получила такие эпитеты в свой адрес, их которых "наседка" и "жадина" были самыми мягкими и членораздельными. Почти целый день после этого мне пришлось выслушивать перепев на разные голоса бессмертного лозунга "Все лучшее — детям".

Окончательно добила меня Джесси. Даже максова жажда познания начала иссякать после трехчасовой лекции о домашней магии вообще и кухонной в частности, сопровождавшейся, к тому же наглядной демонстрацией и дегустацией бесконечных кулинарных шедевров. Я поняла, что Макса надо спасать и сделала попытку заполучить собственного внука. Не тут-то было! Джесси разъяренной фурией вклинилась между нами и попыталась прикрыть ребенка грудью от меня настырной. Я бы могла даже обидеться, если бы это не выглядело так смешно. Макушка Джесси находилась… ну, скажем так, где-то в районе пряжки максова ремня, и без того оттопыренные гоблинские уши разлетелись в стороны и подрагивали от возмущения, глаза метали молнии.

— Не дави на ребенка! Не видишь, он учится! — прошипела гоблинша.

Сволочной внучек скроил умильную рожицу и сделал вид, что прячется за спину Джесси. Мне оставалось только ретироваться, чтобы не заржать в голос.

Вот и сегодня, пока Рената прихорашивалась, а нам было положено готовиться к празднику, конунг затребовал меня к себе. Признаться, меня это не удивило. О том, что портал открылся снова, было объявлено официально, и любопытный гном ни за что не удержался бы от приватной встречи. Но я надеялась, что он захочет со мной повидаться все же после турнира, в более спокойной обстановке. Как выяснилось, напрасно. И причину я поняла, едва оказалась в приемном покое старика. Мне устроили засаду. Самую банальную. А я… Не поверите, я была просто счастлива видеть их всех. Это уже было. Я знаю, что было. Не со мной, не здесь, не совсем в таком составе. В лице сильных мира сего в мою жизнь возвращался некий смысл, значимость, интрига.

Наверное, все эти эмоции слишком явно отразились на моем лице, потому что тщательно продуманная диспозиция психологического капкана вдруг дрогнула и смешалась. Лилея первая сорвалась с места, обняла меня и наградила совсем не царственным, а искренним сестринским поцелуем. Потом я оказалась в горячих объятиях Фарияра. Конунг посмеивался, разливая по бокалам легкое утреннее вино. И даже по идеальному лицу леди Рисс блуждала довольная, почти счастливая улыбка.