Юлия Фирсанова - Отдыхать, так по-божески!

— Нет, не трогайте ее! Элия! Спасайся, я их задержу! Нет!

Просунув любопытный нос в едва приоткрытую дверь, Бэль увидела в лунном свете, как, всхлипывая, беспокойно мечется по кровати Лейм.

"Бедный, ему тоже снится кошмар про то, как Элия попала в беду. Что же делать? Если я его разбужу, кто прогонит плохой сон? Надо попросить саму Элию! Она все может! Лейм проснется, увидит, что с ней все в порядке и успокоится!" — рассудила девочка, решительно развернулась и вышла из покоев брата. Замки тихо защелкнулись у нее за спиной.

Больше Бэль не боялась темноты, вернее, ей некогда было бояться. Забыв о собственных страхах, она спешила к сестре, чтобы та помогла Лейму, прогнала кошмар. Ни на какие подозрительные тени эльфиечка теперь не обращала внимания. В ее сердце осталась лишь любовь к Лейму, беспокойство за него и желание во что бы то ни стало помочь брату.

Двери покоев Элии открылись перед девочкой благодаря тому же заклинанию, что оплетало вход в апартаменты Лейма, но чары принцессы были куда старше. Они существовали еще со времен детства брата Бэль, который частенько прибегал ночью к кузине, спасаясь от собственных страхов.

Пробравшись в спальню, малышка жалобно позвала:

— Элия! Проснись, пожалуйста! Элия!

— Что случилось, детка? — выплывая из сладких глубин забытья, поинтересовалась богиня, присаживаясь на кровати. — Приснился плохой сон?

— Да, я потерялась и никак не могла найтись, звала, слышала, что мне откликались, но не знала, где… А няни нет, я испугалась и пошла к Лейму, а ему тоже снится плохой сон, сон про тебя, и он плачет. Ты поможешь? — на одном дыхании выпалила Бэль, подбегая к постели сестры и дергая от нетерпения за краешек атласного одеяла.

— Да, — вздохнула принцесса и потянулась за халатом. — Пойдем, я уложу тебя, а потом прогоню все плохие сны Лейма. Договорились?

— Ага. Можно только я у тебя посплю? — просительно протянула малышка, с дрожью вспоминая темноту собственной спальни. А темнота в спальне Элии почему-то совсем не пугала девочку. Она была ласковой и уютной.

— Ложись быстренько, — великодушно разрешила богиня.

Восторженно пискнув, Мирабэль тут же скинула тапочки и юркнула в еще теплую, нагретую Элией постель. Старшая сестра подоткнула одеяло и, легонько дунув в лицо эльфиечке, прошептала:

— Сладких снов, крошка.

Веки Бэль тут же отяжелели и через пару секунд, сморенная простеньким дремотным заклинанием, малышка уже погрузилась в мир ярких веселых грез. Богиня осторожно телепортировала неугомонную кузину в ее собственную постель. Элии вовсе не улыбалось стать виновницей безумного переполоха, неизбежного в том случае, если нянюшка решит посмотреть, как спится малышке, и наткнется на пустую кровать.

Вопль старушки, решившей что случилось что-то ужасное: "Наше дитятко, сокровище наше похитили!" до сих пор стоял в ушах принцессы, помнила его и вся семья, разбуженная деятельной бабулькой в темный предутренний час около трех лун назад.

Все ироничные комментарии Энтиора о возвращении с приплатой, утешения Лейма и Кэлера, ругань Нрэна пропали втуне. Нэни все кудахтала о похищении и заламывала руки. Делать нечего, Бэль пришлось искать всем разбуженным или оторванным от развлечений родственникам. И хотя малышку, прикорнувшую на диванчике в нише коридора второго этажа, обнаружили быстро и передали на руки счастливой нянюшке, второй раз устраивать такое развлечение для всей семьи Элии не хотелось.

Итак, переправив Бэль на надлежащее место, принцесса телепортировалась в покои Лейма, чтобы проверить сведения о ночных кошмарах брата. На сей раз девочка действительно ничего не напутала.

Кузен метался по кровати, скомкав одеяло и постанывая сквозь зубы, лицо было искажено гримасой страдания. Чуткая, романтичная душа юноши не смогла безболезненно перенести вечернее покушение леди Джанети на жизнь любимой. Лейма терзали кошмары.

— Мой бедный мальчик, — сочувственно прошептала богиня и, тихо приблизившись к ложу, присела на край. Потом осторожно тронула принца за плечо и позвала: — Лейм, солнышко мое, проснись.

— А? Элия? Что случилось? — вынырнув из бездны кошмара в реальность, испугался кузен, порываясь вскочить с постели и нашарить оружие.

— Т-с-с, ничего, — покачала головой принцесса, мягко удерживая юного бога на ложе. — Все в порядке. Тебе просто снился плохой сон, Бэль узнала об этом и позвала меня.

— Да, всего-навсего сон, — вспоминая череду ночных ужасов, повторил за сестрой принц и судорожно вздохнул, наслаждаясь успокаивающим прикосновением рук к его плечам.

— Это был только сон, мой родной, — ласково прошептала богиня, стирая пальцем слезы со щек Лейма.

— Я так испугался за тебя сегодня, — откровенно признался принц, все-таки присаживаясь на постели. — Вот и…

— Знаю, родной, — молодая женщина обняла кузена и погладила по мягким волосам.

Лейм прильнул к принцессе, горячечно зашептав:

— Элия, я так за тебя боюсь, я тебя так люблю, я не смогу жить, если с тобой что-нибудь случится. Я тогда сразу уйду за тобой.

— Я тебя тоже люблю, мое солнышко, — нежно откликнулась богиня, продолжая успокаивающе гладить брата по голове, спине. Пальцы ласкали теплую кожу. — И умирать вовсе не собираюсь. Понял?

— Да, — кивнул Лейм с таким облегчением, будто ему была дана клятва.

— Вот и молодец, — заключила Элия, коснувшись легким, как крылья бабочки, поцелуем губ юного родича. — А теперь ложись и больше не призывай кошмаров пустыми тревогами. По нашу душу и днем их ходит достаточно. Не терзай себя.

— Когда ты меня целуешь, я забываю обо всех страхах и помню лишь то, что люблю тебя, — мечтательно прошептал принц, не отдавая отчета в том, что произносит эту фразу вслух.

Элия провела по щеке кузена ладонью и мягко посоветовала:

— Ложись, мой родной. Утром будем разбирать все проблемы, ночь нужна для отдыха.

— Хорошо, — кивнул Лейм и не удержался от рвущегося невольно печального вопроса: — Я по-прежнему для тебя маленький братик, спешащий за утешением к старшей сестре?

— Нет, дорогой, — покачала головой Элия. — Ты уже вырос и лицом к лицу смело встречаешь свои настоящие страхи. Но божественная суть делает тебя слишком уязвимым для душевных страданий и переживаний за тех, кто дорог.

— Я сделаю все, чтобы с тобой не случилось ничего плохого, — поклялся Бог Романтики и собрался пылко продолжить: — Но я имел в виду…

Не закончив фразы, принц неожиданно для себя широко зевнул и, как подкошенный, рухнул на постель. Принцесса стряхнула с пальчиков остатки сонных чар, укрыла его одеялом и еще раз провела рукой по мягким, как шелк густым волосам, ласково прошептав:

— Не надо говорить этого, мой милый мальчик. Чудесных грез!